Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

Абрек повел графиню через площадь вдоль слепой стены, сквозь кварталы с запертыми дверями, по тесным улочкам, на которые веками не ступала нога человека. Они на ощупь шли сквозь туман и на четвереньках проползали туннели. Общительный абориген, ступив на территорию города, проглотил язык, и это молчание настораживало графиню больше, чем архитектурный маразм. Они ускорили шаг, преодолевая террасу, разлинованную квадратами.

— Парковка, — сказала графиня, указывая под ноги, но абориген закрыл рот ладонью, чтобы не болтнуть лишнего. — Где люди? Куда мы идем?

В Летающем городе не было жителей. Здесь жили одни облака. Дома смотрели на улицы черными глазницами окон. Из окон воняло дерьмом и гнилой капустой.

— Что случилось? Вы пережили войну? Чуму? Может, на вас напали пришельцы? Скажи мне, где люди?

Абрек стиснул челюсть и жалобно взглянул на графиню. «Идем же, идем», — умолял его взгляд.

Чем дальше продвигались путешественники, тем более пустынными становились кварталы. Сквозняк гулял меж открытых дверей. Запах мертвечины перебивал гнилую капусту. Мира представила себе, каково заблудиться здесь, и ноги отказались нести ее дальше.

— Послушай, родной, — обратилась она к аборигену, — мне нужно поговорить с кем-нибудь, кто не забыл, чему учился у оминов. Скажи, пожалуйста, в этом городе есть ученые или хотя бы инженеры, которые отвечают за лифт? Для меня это сейчас также важно, как для тебя дыра в перемычке. Пожалуйста, отведи меня к людям.

— За лифт не отвечает никто, — прошептал абрек. — Лифт — тайна. Узнают — отрубят.

— Хорошо, отведи меня к каким-нибудь людям. Я лишнего не скажу. Только задам вопросы. Ты поможешь мне — я тебе, — объяснила графиня.

Абрек замахал руками:

— Зачем вопросы? — удивился он. — Нам не нужно вопросы. Нам нужно скорее идти…

— Я не собачка, чтобы бежать за хозяином! Я хочу понимать, куда попала и что происходит. Или ты немедленно объяснишь, или я возвращаюсь, пока помню дорогу.

— Я хочу иметь длинную белую бороду, — объяснил абрек. — Такую же, как у прадеда.

— Неужели? И что? — не поняла графиня.

— Хочу иметь самку и наследников тоже хочу.

— Еще чего хочешь? Выкладывай, не стесняйся…

— Я хочу найти большой дом вверх по течению реки. В той стороне воздух теплее и фрукты слаще.

— Бесподобно! — воскликнула Мира. — Может, ты еще чего-нибудь хочешь?

— Я не хочу умирать молодым, — признался абрек и с мольбой посмотрел на небо.

— А я хочу вернуться домой! Я не собираюсь отращивать бороду, и самка мне не нужна. Мне не нужно сладких фруктов. Мне нужно вернуться домой вместе с Оськой для того чтобы мой мир не превратился в вонючие руины. Ты понял, чего я хочу? Сейчас же веди меня к людям или я сама отправлюсь на поиск.

— Пойдем со мной, — прошептал абрек.

— Иди! — ответила графиня и направилась вверх по лестнице на площадку, где заметила сразу три парковочных места. — Иди и сам делай дырки!

Абрек последовал за ней, спотыкаясь от страха.

— Пожалуйста, — умолял он, — идем…

— Ты не хочешь проводить меня к людям?

— Не хочу…

— Всего хорошего!

Мира поднялась на вершину постройки и постучала в самую крепкую дверь, но не успела рта раскрыть, как на порог выскочила голая баба. На ее бедра налипла повязка из грязной шерсти, груди свисали тощими колбасами до пупа, в руках мотался мешок. Из жилища на графиню веяло несвежим бельем. Ни слова не сказав, женщина прыгнула на террасу, пронеслась мимо удивленной графини, раскручивая над головою мешок, подобно булаве, и врезала абреку по шее так крепко и точно, что у графини перехватило дух. Серое облако брызнуло в стороны плотной дымовой завесой. Внутри не было видно ни жертвы, ни нападавшего. Минула вечность, прежде чем баба выскочила из «ядерного гриба», победоносно промчалась мимо графини и скрылась в жилище.

Графиня осталась с раскрытым ртом у закрытой двери наблюдать оседающий «гриб». Абрека не было видно. Несчастного рыбака не было видно даже тогда, когда пыль улеглась на камень. Только незначительный бугорок возвышался на месте его головы.

— Эй, — испугалась графиня. — Родной… Ты жив?

В пыли блеснули два испуганных глаза.

— Давай, пойдем отсюда, — взмолился абрек. — Пожалуйста.

Следующий отрезок пути графиня преодолела молча и даже не пожаловалась на усталость. Они миновали столько переходов и этажей, что графиня ни за что на свете не нашла бы обратной дороги. Они спускались на самое дно рукотворных каньонов и снова поднимались на «берега». Мира решила, что город строился не меньше миллиона лет. Голыми руками. Людьми, у которых не было ни фантазии, ни инженерных расчетов. Только конструктор, брошенный оминами на земле, прежде чем те обиделись и заперли за собою двери. Впервые в жизни графине захотелось убежать из города в лес. Побродивши между безликих камней, она поняла, как строился этот «шедевр». Она представила себе лесную поляну, на которой стояло несколько хижин, похожих на те, что посланник омина экспроприировал у туземца. Семьи росли, дома расстраивались вширь, сливались нижними этажами, наращивали над собою верхние. Соседние постройки соединялись в сплошные площади, и новые этажи поднимались над старыми, которые становились тесны, темны и непригодны для проживания. Нижние кварталы превращались в помойки и кладбища, потому что однажды людям стало лень спускаться по лестницам, чтобы по-человечески хоронить мертвецов. Потом они вовсе забыли, что такое земля: привыкли разводить грядки на широких балконах. Новые уровни тянулись вверх, пока не подперли небо. Еще немного, — решила графиня, — и люди забудут, как выглядит корабль оминов, на котором они подлетели к Солнцу.

— Скажи, пожалуйста, — обратилась она к проводнику, — за что тебе врезали? Ведь это я постучала в дверь.

— Злая самка дом сторожит, — объяснил абрек. — Ей не нужны чужие.

— Чем же занимаются добрые люди вашего городка?

— Едят, — сказал он, словно это было достойное оправдание человеческой жизни.

— А в перерывах между едой?

— Ищут еду. Потом едят.

— А когда не ищут еду и не едят, чем занимаются?

— Всегда ищут. Всегда едят, — ответил абрек.

— Теперь я понимаю, почему она дала по башке тебе, а не мне. Она поняла, что я — омин, а ты как был речным дураком, так дураком и помрешь.

Склад, который хранил запчасти флакера, был до потолка завален веществом, похожим на спрессованный торф. Графиня предположила, что это дерьмо, которое уже не воняет, потому что выдохлось миллион лет назад и упокоилось до конца света. Только абрек время от времени дырявил его лопатой. С прошлого набега на ископаемые пластины остался колодец. Лопату кто-то стащил, но абориген не расстроился. Он начал рыть вещество руками и скоро добрался до крышки ящика, плотно набитого белыми пластинами. Абрек извлек экземпляр и полез наверх.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});