Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

— Ты серьезно?

— Конечно, — уверил графиню рыбак. — Нет, ты, правда, не знаешь?

— Рассказывай.

— Солнце приняло оминов радушно, они решили выйти на поверхность корабля и немного пожить в раю. Все до одного вышли на поверхность, и так им было хорошо, что никто не хотел возвращаться. Солнце согрело кожуру корабля, на ней появились реки и горы, проросла трава, в реках завелась рыба, и омины потеряли счет времени. Тогда случилась беда. Корабль переполнился энергией Солнца и воспламенился внутри. Двигатель вспыхнул и сгорел, сжигая отсеки управления. Ядро корабля раскалилось до страшной температуры, и казалось, что Солнце пленило оминов навсегда, но однажды, рано или поздно, омины должны были вернуться в космос. Плененный Солнцем корабль уязвим, осколки метеоритов могут разбить его вдребезги, враг может напасть, смертоносные лучи могут пронзить его с опасного расстояния. Корабль должен был гореть миллиарды лет, прежде чем истратит энергию, отсеки должны остывать еще дольше, и только потом путь к управлению станет свободным. Омины были бессмертны. За это время они могли забыть, как управлять кораблем, поэтому решили создать подобный себе народ, который умирал бы и рождался заново, чтобы каждое новое поколение училось бы всякой мудрости сначала, преумножая ее каждый раз, и знания не растаяли бы, а наоборот, сохранились и приумножились. Омины решили, что когда придет час, из этого народа можно будет выбрать достойных, а остальные сами умрут, когда корабль отойдет от Солнца.

— Как получилось, что они отошли от Солнца без корабля?

— Омины очень умны. Они научили нас всем наукам, но когда пылающие отсеки корабля охладились, самые храбрые из нас решили спуститься туда раньше оминов, чтобы захватить управление и не позволить оминам погубить народ.

— Да… — согласилась графиня, — иногда среди дураков родятся герои. И что же дальше?

— Омины спустились за ними следом и закрыли за собой двери в прошлое. Что там творилось — не знает никто. Когда землю перестали опустошать ураганы и землетрясения, первый посланник оминов вышел к нам и сказал, что корабль останется возле Солнца. Но, если кто-нибудь из нашего народа осмелится еще раз открыть эту дверь, планета сорвется с орбиты, отойдет от света и покроется коркой льда, на которой будут расти лишь могилы. С тех пор никто из нас не открывал запретную дверь. Ее может открыть только омин, а омины давно на Земле не живут.

— Нормально. А как же мы с Оскаром и Юлей попали сюда?

— Вас выбросили из прошлого. Из прошлого можно быть брошенным только в будущее. Все двери в нашем корабле открываются в одну сторону: из прошлого в будущее. Обратная дорога только для оминов. Если кто-то из нас попробует открыть запретную дверь…

— То что? Неужели никто не пытался?

— Все, кто замышлял попытки, уже удобрили почву для овощей.

— Но те, кто кинул нас сюда, тоже считают, что мы удобрили почву. А мы пока еще ничего не удобрили.

— Никто не знает, как омины кидают своих посланников в этот мир, и что о них думают.

— А ты что думаешь?

— Я думаю, что посланники оминов — лучшие из нас. Они — самые умные, самые удачные творения наших творцов, поэтому мы гордимся ими. Они храбры, прекрасны, великодушны и самоотверженны, но посланники оминов — не омины.

Летающий город стеной поднялся над горизонтом. Взлетел и спрятался в облаках. Машина захрюкала колесом. У Миры сердце сжалось в комок от вида стены, словно за городом кончалась Вселенная и начиналась космическая пропасть, которой омины отгородились от человечества. Она начала понимать, зачем туземцам летающие машины, и не могла оторвать глаз от наползающей каменной волны.

— Это городская стена? — спросила графиня. — Вы отбивали атаки драконов?

— Нет, — ответил Абрек. — Мы жили и строили дома, пока надеялись, что омины вернутся и простят нас.

— А потом… когда уже не надеялись?

— Потом просто жили и строили.

Стена загородила половину неба. В сумерках Мира разглядела рельеф: пустые окна и глухие стены, широкие балконы, заросшие сорняком, которые казались размером с площадь. В зарослях не было видно ворот, но Миру это уже не пугало. Она поняла, что своими ногами наверх не взойдет, и понадеялась, что в городе работают лифты. Абориген продолжал болтать, пока машина не уперлась в стену, и город не навис над ними своей ужасающей массой. Навалился, как на букашек старый комод, и замер в предвкушении злодеяния.

Городская стена не имела даже узкой лазейки, через которую приезжий люд мог протиснуться в этот храм величественной пустоты. Только два толстых каната торчали из каменного колодца и терялись из виду в облаках.

— Отведи меня к людям, — попросила графиня. — Туда, где живые существа, пусть даже самые злые посланцы оминов. Я не хочу карабкаться по стене в пустой муравейник. Где люди — там наверняка лестницы. Давай обойдем…

Абрек потянул за канат. Из тумана спустилась гондола, из колодца поднялась груженная камнями корзина.

— Садись, — пригласил рыбак.

Графиня съежилась, но в гондолу влезла. Абориген подобрал у стены валун, кинул в корзину противовеса, и присоединился к графине. Лифт тронулся вверх вдоль стены, поплыл мимо окон и террас, на которые тысячи лет не ступала нога человека. В конструкторе города Мира узнала материал, из которого была собрана избушка абрека. Те же блоки, точно пригнанные друг к другу, выдержали испытание временем, достойное египетских пирамид, не выдержали только его обитатели. Никаких признаков человеческого присутствия на нижних этажах мегаполиса не наблюдалось, зато наблюдались разлинованные площадки с кругами, диаметром соответствующие юбке «усатого флакера».

Лес провалился в туман, сверху спустилась пустая гондола и провалилась в туман вслед за лесом, несколько корзин, набитых камнями, посвистели за пустой гондолой. У графини закружилась голова от страха. В разрыве нижних облаков она увидела зеленый ковер, на котором блеснула полоска реки и снова слилась с облаками. Абрек ненадолго умолк, считая корзины. В следующем просвете тумана зеленый ковер напомнил графине палас с измельчавшим ворсом. Она решила, что самое время закрыть глаза, но сверху на путешественников надвигалась платформа лифтовой площади, и светлое небо, наконец, стало наполнять горизонт.

В этом городе тучи лежали на площадях, волоклись по улицам, вползали в окна домов. Мире не хватало воздуха. Ей казалось, что подпрыгни она чуть выше и можно застрять в невесомости, но речной абориген увлек ее за собой в ложбину между домами, и скоро графиня перестала думать о высоте. Теперь Летающий город убивал ее своей хаотичной архитектурой. Кубические зиккураты срастались нижними этажами и торчали вверх аккуратными кубиками чердаков с безупречными углами и ровными гранями. У Миры сложилось впечатление, что город строили дети. Гигантские детеныши, оставленные без присмотра, дрались между собою за кубики и складывали наперегонки этажи. Архитектурой здесь и не пахло. Построили, как построилось, посмотрели, что получилось, и разбежались в леса.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});