Циклон с востока - Александр Александрович Тамоников

Сеня решил в другом месте. Не там, где поднимался, уж больно там круто, того и гляди покатишься вниз. А если сломаешь себе чего-нибудь, ушибешься сильно, что идти не сможешь. Катька ведь пропадет. Обходя маленькие кривоватые деревца, хватаясь за кусты, он все же спустился, и теперь ему нужно было обойти этот бугор или маленькую сопку. А это метров сто! Спешить было некуда, беспокоила лишь сестренка, которой могло взбрести в ее девчачью голову отправиться самой что-то искать или посмотреть на что-то интересное. Глупая еще Катюха, но Сенька ее все равно любил и чувствовал за нее ответственность.

Через несколько шагов Сеня обомлел, увидев большие следы, похожие на кошачьи. Дед ему показывал следы, и Сенька умел различать волчьи следы, лисьи, следы рыси, косули, оленя, птичьи, но эти… Эти ни с чьими не спутаешь. Тигр! Внутри у мальчишки так все похолодело, что он не смог идти и опустился на снег, таращась на огромные следы лап. И ведь хорошо видно, что шел он по его с Катькой следам. Его лапищи перекрывали следы детей.

Мысли о сестре заставили мальчика быстро подняться. Ужас сковывал все тело, губы дрожали, а зубы лязгали, как при болезни, когда в ознобе все тело. Но страшнее всего было знать, что тигр нашел девочку, страшно было услышать сейчас ее истошный крик. И ведь нож остался там, у костра, да что там нож, тут ружье надо или огонь. Не догадается Катька, не сообразит, что надо ветку поджечь и пугать ею хищника. И когда через несколько метров он вдруг увидел, что тигриные следы исчезли, от сердца отлегло. Сенька продолжал еще дрожать, но где-то там, в глубине его души, затеплилась надежда, что хищник ушел, что они ему не интересны.

Катька сидела у костра и что-то выкладывала из мелких веточек на снегу. Кажется, что она даже что-то напевала себе под нос. Сенька облегченно выдохнул и пошел медленнее, стараясь успокоиться. Главное, Катьку не напугать. Мальчик обошел небольшую площадку, на которой они располагались на ночь, и следов тигра нигде не увидел.

— Уходим, Катя, — угрюмо заявил он. — Все, пошли скорее.

Они шли и час, и два. И все время Сеня чувствовал спиной взгляд хищника. Может быть, ему только казалось так, что он чувствует взгляд, а может, и правда тигр шел по их следам. И что делать, мальчик не знал. Не знал, как спастись от страшного хищника, как спасти сестру. Он шел и думал о том, что можно развести большой костер и за ним прятаться, но дрова кончатся и костер погаснет. И что тогда? Нельзя же, не получится просто жечь костры день, два, неделю. Еда кончится, силы кончатся. Залезть на дерево, но кошки лазают по деревьям. Вдруг и тигр запросто залезет. Да и сколько просидишь на дереве. Тигр уйдет, ты слезешь, и он по следам тебя снова найдет. Паника начала забираться в мальчишечью душу, хотелось плакать от бессилия. Нет, не из-за страха за себя, из-за страха за сестру, страха, что не сможет ее защитить. Когда был жив дед Зосима, когда Сеня слушал его, то все казалось простым, легким и понятным. А теперь вот, оказавшись один с малолетней сестрой в глухой тайге, он понял, что мало что может.

А если не думать о тигре? Ну, понюхал следы и ушел. А если думать о том, куда идем и как скоро выйдем к людям? А может, охотники какие встретятся. Ведь они с Катькой идут к городу. И куда идти в городе? В милицию? А если милиция не разберется и решит, что папа предатель, что он заодно с врагами? Они же не знают, что папа не согласился помогать врагам. Нельзя в милицию, нужно найти папу, и он скажет, что делать. Да, так правильно, решил мальчик. Надо идти домой, ведь папа все равно рано или поздно придет домой за ними. А враги потеряли их с Катькой в тайге. Они же не подумают, что дети выбрались и вернулись домой. Точно, они не станут нас искать дома! А дома тепло, дома можно вскипятить воду и заварить чай. А еще я буду украдкой через окно выбираться на улицу и ходить в магазин.

Неожиданно стал подниматься ветер. Катька начала хныкать, жаловаться, что устала. Сенька хмурился и тащил сестру за руку, уговаривая, что чем быстрее они пойдут, тем раньше доберутся до дома, до тепла. А дома есть варенье. Уговоров хватило ненадолго, всего на полчаса. А потом девочка наотрез отказалась идти и сказала, что упадет прямо здесь и умрет. Ну что с ней делать, хмурился Сенька. Совсем раскапризничалась. Маленькая она еще. И от ветра не спрятаться, и костер сейчас не разведешь. Вон как метет.

И вдруг вспомнилось, как дед рассказывал о том, как можно спастись в пургу. Вон какие есть большие ели, у которых лапы аж не земле лежат, а под ними и снега даже нет, и от ветра они закрывают, и снег наметает на них, и ты оказываешься как в шатре. Усадив сестру на поваленный ствол дерева, Сенька быстро наломал лапника и затащил под раскидистую ель. Он позвал Катьку, и та с радостью поспешила к нему… «Как в домике», — засмеялась она. Они снова улеглись. Сенька снова прижал сестру к груди и повернулся спиной к ветру, хотя под еловые лапы совсем уже и не задувало. Снег иногда сыпался сверху, но его становилось все меньше и меньше. Внутри было тихо и спокойно, как в берлоге у медведя, подумал Сенька.

Мальчик не заметил, как и сам задремал. Катюха сопела рядом, спрятав кулачки под пальтишко и поджав ноги в валенках. В полудреме в голове мелькали самые разные картины и образы. Снился и медведь в берлоге, и снежная горка, с которой так здорово кататься на санках, а то и на школьном портфеле. Вспомнилась и мама, и как она ласково гладила по голове маленького мальчика. Потом мама превратилась в доброго медведя. Она почему-то и пахла медведем. Или чем-то неприятным, вонючим, как шкура.

Сенька открыл глаза и замер. Рядом была голова тигра. Огромная голова и большущая пасть, по краям он даже видел клыки под жесткими усами. Тигр нюхал детей, просунув голову между еловыми лапами, и тихо пофыркивал. Страх парализовал мальчика. Он даже не мог пошевелиться. Тигр замер, уставился своими желтыми страшными глазами на мальчика, а потом мягко лизнул большим мокрым языком его лицо. Сенька не дышал и тихо про