Встреча на Эльбе. Воспоминания советских и американских участников Второй мировой войны - Семен Красильщик

Вчетвером мы сели в «джип». На нем был установлен пулемет, но ни ракетницы, ни радио не было. Мы проехали несколько миль на восток. Тем немногим беженцам, которых мы встретили, велели идти в Вурцен. Мы вернулись в город и около 10 часов утра отправились другой дорогой, на северо-восток.

Потом оказалось, что это была именно та дорога, которая привела в Торгау и позволила нам стать вторым патрулем, который встретился с Красной Армией. Поначалу, когда мы выезжали из Вурцена, у нас не было намерения ехать в Торгау, расположенный довольно далеко от нас, в глубине вражеской территории. Не планировали мы и встречи с русскими. Хотя у нас и был пулемет, мы двигались всего лишь на одном «джипе» — какой же это моторизованный патруль?

По мере того как мы ехали на северо-восток, пришлось принять капитуляцию немецкой пехотной роты — триста солдат и офицер. Я велел им свалить автоматы в кучу и переломить их стволы. Пистолеты и холодное оружие мы конфисковали. Снабдив немцев охранным свидетельством, мы отправили их в Вурцен. Потом заметили немецкую штабную машину, погнались за ней и задержали. Она была набита офицерами медицинской службы. Их тоже направили в Вурцен.

Дальше ехали довольно медленно, мне казалось, что где-то здесь мы натолкнемся на тыловые расположения немецких войск — на лагерь квартирмейстерской роты или на полевой госпиталь, полевую кухню, или на что-нибудь в этом роде. Мы взяли в плен двух эсэсовцев, попытавшихся оказать сопротивление, разоружили их и посадили на капот «джипа».

Невдалеке от Торгау наш патруль натолкнулся на небольшую группу английских военнопленных, сбежавших из города и теперь направляющихся к американским позициям. Они сказали, что в лагере военнопленных находятся несколько раненых американцев. Вот тут-то я и решил попробовать пробраться в Торгау. До сих пор нам не приходилось вступать в перестрелку, если не считать нескольких выстрелов эсэсовцев, теперь угрюмо нахохлившихся на капоте «джипа».

Подъезжая к Торгау, мы увидели дым пожаров, по всей видимости, возникших после последнего артобстрела русских. Провели разведку на южной окраине города. Поскольку у нас не было опознавательных знаков, кроме нашей формы, мы чувствовали себя довольно незащищенными. У нас не было зеленых ракет, и мы не могли дать заранее обговоренный между американской и советской сторонами сигнал. У встретившегося по дороге немецкого беженца конфисковали белую простыню. Вырезав из нее кусок пять на восемь футов, привязали его к палке, свернули и бросили в машину. Может, русские не станут стрелять, если при встрече будем размахивать белым флагом, рассудили мы.

В 13.30 въехали в Торгау, это был вымерший город, город-призрак. За все время, проведенное в нем, мне встретилось не более 40 жителей. В Торгау, в форте Цинна, мы нашли маленький тюремный лагерь — тот, о котором нам говорили английские «томми». Там было около сорока человек, приговоренных к смерти за шпионаж. Среди них были и двое раненых американских солдат, взятых в плен два дня назад. За ними ухаживал доктор-югослав. Мы пообещали прислать помощь как можно скорее.

Со стороны Эльбы слышались выстрелы. Оставив двух эсэсовцев в лагере, поехали в направлении реки. От встретившегося горожанина мы узнали, что Красная Армия находится на другом берегу Эльбы. Решили попробовать встретиться с русскими. Было около 14.00.

Потом наш патруль попал под снайперский огонь. Мы выскочили из «джипа», разбежались в разные стороны и пошли в обход снайперов. К тому времени к нам присоединились двое американцев, освобожденных из лагеря. Теперь наш патруль состоял из шести человек.

Поскольку мы собирались вступить в контакт с русскими, находившимися на другом берегу Эльбы, я решил, что нам нужны более надежные опознавательные знаки. Мы ворвались в первую попавшуюся аптеку и взяли там цветные порошки, красный и голубой. Смешав порошки с водой, нарисовали на нашей простыне пять горизонтальных полос красным и закрасили верхний левый угол голубым. Было 15.00.

Мы осторожно двинулись к реке. Я хотел найти какое-нибудь высокое здание или башню, чтобы оттуда помахать флагом. Замок Хартенефельс попался нам как раз кстати. Тем более что стоял он почти на самом берегу, и у него была высокая башня.

К замку можно было подойти только через обнесенный стеной двор. Я взял с собой Джима Макдоннелла, Пола Стауба и лейтенанта Джорджа Пека, одною из освобожденных американских военнопленных. В «джипе» остались Фрэнк Хафф и второй бывший военнопленный.

Мы поднялись по винтовой лестнице на башню. Я оставил трех человек на верхней площадке, а сам вылез на крышу, стараясь не высовываться из-за укрытия, и начал махать флагом, крича по-русски «американцы» и «товарищ». Это было около 15.30.

Стрельба прекратилась.

Другой берег был ярдах в 500–600, и там, еще ярдов через 200, по травянистому пологому склону в тени деревьев ходили по опушке леса русские солдаты. Они начали кричать, но я ничего не понимал. Я закричал, но они меня тоже не понимали.

Потом они пустили две зеленые ракеты (а вовсе не красные). Я не мог ответить, так как у нас вообще не было ракет. Они опять открыли огонь, но уже не только по башне, а по всему городу. Все это время немецкие снайперы стреляли в меня с тыла.

Я опять замахал американским флагом, пытаясь не высовываться из укрытия. Без устали кричал то «американцы», то «товарищ», а то объяснял по-английски, что мы американский патруль.

Они прекратили стрельбу и снова принялись кричать. Я прикрепил древко флага к правому углу башни так, чтобы они могли видеть полосы на флаге. К этому времени я послал «джип» обратно в лагерь, чтобы найти русского военнопленного, говорящего по-немецки.

Русские опять начали стрелять. На этот раз с левой опушки «кашлянуло» противотанковое орудие (я увидел дым). Снаряд врезался в башню в 5–6 футах от меня.

Потом они снова прекратили стрельбу.

Привезли русского военнопленного из лагеря. Пол торопливо объяснил ему по-немецки, что надо сказать его соотечественникам на другой стороне реки. Русский высунулся из башни и прокричал несколько фраз. Стрельба прекратилась. Небольшая группа русских солдат двинулась в направлении берега.

Мы слезли с башни, перебежали через двор и помчались к реке. Рядом с замком был мост, взорванный, по всей видимости, отступающими немцами. Хотя фермы моста были согнуты и скручены, одна из них все еще нависала над водой. На нашей стороне не было видно ни одной лодки.

Я направился к мосту, но освобожденный русский военнопленный опередил меня и двинулся в сторону противоположного берега. С другой стороны навстречу ему полез русский солдат. Вслед за русским военнопленным на мост залез и я и стал перебираться на ту сторону. За мной двигались лейтенант Пек и Фрэнк Хафф. Остальные члены патруля остались в «джипе». Пол нас несколько раз сфотографировал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});