Дети богов - Антон Фарутин

отличает арсанта от нормального человека.

– И что же?

– Оказалось, что нет. Оказалось, что ответом является ПМЦ – протомолекулярная энергетическая цепочка. Возможно вам, дорогой Мороний, встречалось в определенной литературе понятие «монада». Удивительно, но его можно встретить и в тибетских манускриптах, и в трудах гениального ученого Лейбница, причем в обоих источниках даются весьма схожие описания этой сущности. По сути это некая элементарная частица, обладающая свойствами аперцепции и заложенной в нее программы. К сожалению, никто не смог или намеренно не счел нужным объяснить принцип ее существования. Мы полагаем, что упомянутая монада и есть названная мною ПМЦ – базовая единица, имеющая цель, и что особенно важно, несущая в себе память.

– Память?

– Именно. Память – это ведь просто сохраненная информация о чем-то, те самые знания. ПМЦ поселяются внутри нас и делают нас живыми. Сплетаясь между собой, эти информационно-энергетические цепочки формируют бесконечное множество комбинаций и, по сути, создают окружающий нас живой мир. Грубо говоря, совокупность всех ПМЦ мира и есть сама жизнь. Более того, эти протомолекулярные энергетические цепочки могут передаваться от одного живого существа к другому и переносить таким образом часть информации.

– Звучит сложновато… – заметил Джек.

– А я приведу простой пример. Есть такой феномен, как очеловечивание домашних животных. В некоторых семьях домашние питомцы, не важно, будь это лошади, кошечки, собачки или рыбки в аквариуме, ведут себя так, как обычно их сородичи себя вести не должны – они словно бы понимают речь своих хозяев и ведут себя весьма разумно. Это выглядит фантастично лишь на первый взгляд, но с позиций нашей теории это вполне объяснимо. Такое развитие животных происходит только в тех ситуациях, когда сами люди ведут себя по отношению к этим животным как к людям и общаются с ними.

– Вы хотите сказать, что подобное общение с животными на равных как бы развивает самих животных?

– Да, именно так. Мы испускаем волны и передаем этим животным свои ПМЦ, которые поселяются в мозгу животных и влияют на их личность и поведение. Они не теряют своей звериной сущности, но в некоторой степени очеловечиваются. Иными словами, мозг человека может продуцировать монады и посылать их в пространство. На этом, кстати, строится принцип заклинаний, молитв и пророчеств. И если хотите, даже проклятий, ведь это тоже конкретная информация, посланная в космос. Вы понимаете, о чем я говорю? Любая информация, наделенная психической энергией, в итоге становится физически реальным объектом. Если вы усердно думаете над чем-то, ваш мозг продуцирует новые ПМЦ. Именно это обуславливает тот факт, что мысли материальны при определенных условиях. Если вы способны что-то представить в своем сознании, то способны и сделать это. Это базовый принцип творения.

– Вы говорите о Боге? Разве не он творец всего на свете? – спросил Джек.

– Так ведь именно это и означает фраза о том, что Бог есть внутри каждого из нас. Это и есть принцип нашего единства с Богом – мы есть он, а он есть совокупность нас. Всех наших монад.

– Но мне показалось, что ранее вы говорили о неких богах как об отдельной народности. Я вас правильно понял, что это разные боги?

– Все верно, Джек. Здесь можно легко запутаться, хотя суть довольно проста. Давай я попробую сформулировать это следующим образом. Есть некий Бог с большой буквы, это огромный источник монад и протоцепочек. Я предлагаю представлять его себе как некий вселенский разум, потому что разум и есть совокупность всех ПМЦ мира. А есть боги с маленькой буквы – это не абстракция, а конкретные живые существа, наделенные физическим телом. Ну, например, как греческие или римские боги – это существа со своими именами, характерами, разными способностями и талантами. Каким-то образом эти существа получили доступ к вселенскому атомному реактору, производящему монады, и обрели могущество.

– Ваши суждения почему-то напоминают мне библейские сказки про Адама, поедавшего плоды с древа познания, – заметил Джек.

– Потому что так оно и есть. Источник прото-информационных цепочек существует, и именно он когда-то сделал нас разумными, дав человечеству толчок в развитии. Как он выглядит, я не знаю. Создателям Библии он, очевидно, представлялся в виде яблони, создателям германо-скандинавской мифологии – в виде исполинского ясеня Иггдрасиля…

– Постойте, – оживился Мороний, – вы говорите о том самом Иггдрасиле, который, согласно нордическим мифам, пронизывает всю вселенную и под корнями которого находится некое страшное чудовище Мимир? Хочу заметить, что это довольно смелая попытка утверждать о тождественности великого ясеня и древа познания из Эдема.

– А вы, дорогой Мороний, просто вспомните, что там делает это страшное чудовище, и тождественность явится вам во всей своей простоте. Я помогу вам, – Кайл вновь улыбнулся, словно учитель, объясняющий детям прописные истины, – великан Мимир охраняет не что иное, как вселенский источник мудрости, не допуская к нему никого. Именно за право напиться из этого источника великий бог Один и отдал свой правый глаз. И лишь после этого он стал таким великим.

– Пожалуй, вы правы, – задумчиво покачал головой Мороний. – В мифе говорилось, что помимо вырванного глаза, Одину пришлось проткнуть себя копьем и лишь после того, как он потерял много крови, ему явились руны, содержавшие в себе знания…

– Заметьте, что речь идет о крови. Полагаю, Один не просто пролил свою кровь – он смешал ее с соками Иггдрасиля и таким образом получил ген богов. И лишь затем напился из источника знаний, то есть получил протоцепочки, которым теперь было на чем поселиться. И лишь после этого ему открылись руны, ведь run на древнегерманском означает «тайные знания». Мне кажется, здесь все сходится.

Кайл замолчал, давая окружающим переварить услышанное. Подспудно Джек вроде бы понимал, о чем говорит Пирсон, но поскольку раньше никогда не задумывался об этом, то его голова начинала пухнуть от обилия новой информации. При этом он не мог сказать, что запутался, потому что рассказ Кайла как раз наоборот, открывал ему видение картины устройства мира и объяснял многое, если не сказать, что он объяснял вообще все. И все равно его голова начинала потихоньку напрягаться. А вот Мороний как раз, похоже, был просто на седьмом небе от счастья. Старик радостно поглощал внутрь себя информацию и искренне был счастлив тому, что имеет возможность общаться с осведомленным человеком на интересующую его тему. Воспользовавшись паузой в рассказе, он даже попытался перехватить инициативу в разговоре, и казалось, был готов говорить об этом часами.

– Если позволите, я хотел бы суммировать услышанное от вас, чтобы проверить, правильно ли мы вас понимаем. – Мороний посмотрел на Пирсона, и как только