Дочка для владельца Империи - Татьяна Тэя

голове.

- Перестань угрожать моим родным, - цежу сквозь зубы.

Боже, ведь я за неё ещё переживала. Как я могла так ошибаться в человеке? В своё оправдание мне остаётся лишь сказать, что Ася никогда прежде ни словом, ни делом не показывала своего истинного лица. Или это она так изменилась за то время, что мы не виделись?

- Ась, если у тебя неприятности, давай я поговорю с Севой, он поможет…

Она начинает смеяться и качать головой одновременно.

- Вот умора, Арин. Ты такой наивный валенок. Знаешь, меня раньше это умиляло. Жаль, что так вышло, но другого выхода нет.

- Я не могу это сделать.

- Можешь, Арин, можешь… а не сделаешь, хуже будет. Ты ведь не хочешь, чтобы пострадали твои родные.

- Я даже не понимаю, кто мне угрожает и почему.

- Никто тебе не угрожает. Просто так сложились звёзды, - таинственно изрекает Ася, проводя раскрытой пятернёй перед своим лицом. – Не ищи причин. И за своего любовника не переживай. Сегодня он с тобой, завтра с другой. У них очень всё быстро. Сколько вы там вошкаетесь? Четвёртый месяц? Всё… лето тю-тю… Ну, до Нового года, может, ещё и продержитесь. На большее не обольщайся. Так что ничего тебе не будет. К тому времени, как он узнает, это если узнает, вы, скорее всего, уже и не вместе будете. А если пойдёшь ему всё рассказывать, ещё быстрее расстанетесь, ну а тот человек… тот… кто просит тебя об этой маленькой услуге, он тогда очень, Арина, разозлится. Очень-очень… И сегодняшние угрозы тебе покажутся цветочками.

Разворачиваюсь, чтобы уйти и не видеть и не слышать ни этого балагана, ни угроз, но Ася хватает меня за рукав.

- Эй, подруга, ты куда? Думаешь, я просто так пришла? – снова скалится. – Лови.

Она сама оттопыривает край моей сумки и кидает какой-то предмет продольной формы внутрь. – Пристрой, сама знаешь куда. Она маленькая и незаметная. И лучше тебе это сделать сегодня.

- Как, по-твоему, я это сделаю?

Меня охватывает озноб от собственного вопроса. Я будто реально рассматриваю вариант пойти у них на поводу и выполнить приказ, а не просьбу, конечно же.

- Не знаю. Придумай. Шмыг туда, шмыг сюда, как мышка. На цыпочках. В переговорку. Не забудь.

- Я не могу.

- Не можешь, мы тебе поможем… смочь… - Ася хихикает.

Затем хлопает меня по плечу и уходит, по привычке виляя бёдрами. А я ощущаю, как сумочка на моем плече превращается в неподъёмный груз.

* * *

Я не собираюсь этого делать. Я не собираюсь этого делать. Не собираюсь.

Действительно, не собираюсь. До того самого момента, пока не звонит мама. Они уже на месте, долетели без проблем, но возникли новые. Прямо в клинике, где их разметили. Вернее, должны были разместить.

Я выслушиваю поток панических предложений, но видя, что параллельно мне названивают с незнакомого номера, говорю матери, что разберусь, и кладу трубку. Встаю из-за стола и иду в самый дальний угол опэн-спейса, где навалены коробки из архива, которые предстоит разобрать.

- Ну что, уже поняла, что может быть всё, что угодно? Можем и на рейс не посадить, можем и в клинике квоту закрыть, а можем… и не позволить доехать до аэропорта…

Последнее звучит особо зловеще.

Я, конечно, голос Рената узнала. И вместе с его угрозами в теле возникает ломота, я помню, как он таскал меня за волосы и кричал в лицо, как замахивался, и если бы не предупреждение Аси, с удовольствием бы причинил физическую боль.

Может, это он её ударил? Хотя это последнее, что должно меня сейчас волновать.

- Если сделаешь, как велено, проблема решится сама собой. Ещё и пинка для скорости дадим. И реабилитацию оплатим. Хочешь?

Единственное, чего мне хочется, сказать, чтобы он заткнулся, но я просто кладу трубку и подношу дрожащую руку ко лбу.

В голове колокольный звон, который нагнетается, и нервы на пределе, тяжёлая, будто комья влажной земли, паника расползается в самом центре груди и мешает дышать.

- Арина? – голос за спиной заставляет вздрогнуть. – Что-то не так? Надо помочь?

Заместитель моего руководителя смотрит на меня с огромным вопросом. Но я качаю головой и бормочу, что со мной всё в порядке. Потом иду к рабочему месту, бросаю сотовый в сумочку и минут пять пытаюсь делать вид, что работаю.

Постоянная вибрация трезвонящего на беззвучном телефона отвлекает. А вместо цифр на мониторе картинки натурального ада, и все мои мысли лишь о родных и об угрозах Рената. Ладно это лечение… ладно… но когда речь идёт о жизни… Что он там сказал? Могут не доехать? Что это значит?

Вместо вдохов и выдохов получаются какие-то болезненные спазмы, пытающиеся протолкнуть образовавшийся ком в горле обратно в желудок.

Вскакиваю на ноги и стремительным шагом покидаю зал.

Залетаю в туалет и запираю дверь за собой. В панике мечусь по комнате, дрожащими руками расстёгиваю молнию сумочки. Меня колотит, а слёзы, которые скапливаются и идут из самого сердца, где поселился дикий страх, душат и мешают говорить.

Бормочу проклятья, пока пытаюсь отыскать сотовый на дне сумки. В привычном кармашке его нет, зато на камеру, которую должна подбросить в переговорку, натыкаюсь сразу.

Сумка летит мне под ноги, когда я, наконец, вынимаю телефон, сажусь на подоконник и набираю Севу.

- Пожалуйста, ответь… ответь… - тыльной стороной руки размазываю уже прорвавшиеся слёзы.

Это просто горячие крупные капли, катящиеся одна за другой. Я не могу управлять этой реакцией, она живёт отдельно от моей воли.

Гудков нет, просто извечное «абонент» недоступен. Но раз за разом я жму вызов, пока телефон не начинает автодозвон. Набор и сброс, набор и сброс и так не меньше тридцати раз. Потом заново, по кругу.

Когда Сева включит телефон, наверное, решит, что я сошла с ума. Но включит он его явно не сейчас. Потому что все мои вызовы улетают в пустоту.

Автодозвон перебивает мама.

- Арина, что мне делать? Здесь говорят, чтобы мы уезжали.

В её голосе ужас, и говорит она уже на повышенных тонах, что выводит меня из себя ещё больше.

- Ждите, - скриплю зубами.

- Сколько ждать? Чего ждать? – у мамы паника. – Как ты то это решишь?

- Я решу, - кидаю глухо и даю отбой.

Мама снова меня набирает, но я скидываю, а затем отключаю звук и встаю с пола.

«Так. Надо успокоиться».