Дочка для владельца Империи - Татьяна Тэя

начинает рыдать. Сначала она просто всхлипывает, но всхлипы эти становятся всё протяжнее и громче, пока из глубины её сердца не вырывается самый долгий и пронзительный, наполненный болью и отчаянием.

- Малыш, что с тобой?

Мне становится немного не по себе, потому что так плакать без причины невозможно.

- В-всё хорошо. Я т-так рада, что ты п-приехал.

Она заикается и пытается успокоиться, ещё и извиняется вдобавок.

- Прости, я… я… мне жаль. Я не хотела.

- Что ты не хотела?

- П-плакать. Всё хорошо.

- Уху, сделать вид, что поверил?

Арина отстраняется и трёт лицо ладонями, размазывая слёзы по щекам.

- Всё нормально, - говорит ровнее. – Я просто сегодня переходила улицу, и меня чуть машина не сбила. В-внезапно по газам дал водитель. Я д-думала он стоит, а он поехал в-вдруг. Еле отскочить успела.

- Арина…

- Прости… это… накрыло сейчас, - почти шёпотом отвечает она. – Я ещё и ф-фильм посмотрела этот… «З-запретная дорога».

- Так ты в порядке? - Провожу по её рукам и спине, бёдрам и икрам. – Не ранена? Травмы есть?

- Он не наехал, я… отпрыгнула. Просто ситуация из головы не идёт…

- Всё позади… где хоть произошло?

Арина бормочет, и я не могу ничего понять, ну да и ладно, главное, что цела.

Это приводит меня к мысли, что даже приставив к ней охрану и водителя, не могу быть уверенным в её безопасности на сто процентов.

Она слегка успокаивается, а я провожу ладонью по её волосам и целую в губы: мягко и настойчиво. Арина приоткрывает рот, и я хочу стереть соль её слёз с кожи и дурные мысли из памяти. Я безумно соскучился и безумно хочу её, потому что несколько дней порознь – это ад.

Арина устраивается удобнее у меня на коленях, но я опрокидываю её на спину, укладывая на диван, и целуя шею, двигаюсь ниже.

- Я звонил, ты не отвечала.

- Прости… телефон, наверное, сел.

- Прошлый раз ты без конца проверяла не в сети ли я и… кстати, от тебя уйма пропущенных, я даже начал переживать, что там случилось.

Арина замирает, но также быстро расслабляется. Её пальцы сражаются с пуговицами на моей рубашке и побеждают. На минуту отстраняюсь, чтобы расстегнуть манжеты и скинуть верх. Горячие ладони гладят мышцы на моей груди, мягко массируют плечи.

- Всё хорошо, я… решила вопрос. По работе там… было… хотела посоветоваться.

Она тянется и целует в подбородок.

- Мне определённо нравится твоя инициатива, - накрываю ладонью холмик её груди и замираю ненадолго, - но… точно всё в порядке? Ты рыдала пять минут назад.

- Да… - Арина выдыхает, а потом накрывает своей рукой мою руку и побуждает сжать сильнее.

Пальцы находят сосок под тканью нижнего белья и щипают его, вызывая у Арины дрожь возбуждения.

- Я очень соскучился, Бэмби.

Я стягиваю с ней кофту, поддеваю лямки бюстгальтера и спускаю по плечам, а потом наклоняюсь, чтобы ласкать её губами и языком, пока её пальцы, опустившись к ремню на моих брюках, начинают форсировать события.

- Я тоже соскучилась.

- Собираешься показать, насколько сильно?

- Угу, - она кивает, ногами помогая себе стянуть с меня штаны, хоть и отвечает, но мыслями будто сейчас и не здесь. – Я очень хочу тебя. Очень…

Я хорошо изучил её тело, как и она моё. Ведь я предоставил ей полный доступ, чтобы она удовлетворила своё любопытство, поэтому стеснения между нами нет – оно давно ушло. А вот эмоции и чувства – здесь всё намного сложнее.

Мы до конца не раздеваемся. Секс быстрый и страстный, каким он обычно и бывает после разлуки. Арина не отпускает меня до самого конца, и я еле успеваю выйти, ведь мы совсем забыли про осторожность. Чёрт, так хочется остаться в ней до финального, но для этого нужна защита, а она вся наверху. С собой в командировку я по понятной причине ничего не брал.

Арина лежит тихо, пристроив щёку на моей груди, и я не сразу понимаю, что она снова плачет. Просто слёзы, которые она не успевает удержать, капают мне на кожу.

Касаюсь её щеки, стирая каплю.

- Это что ещё такое?

- Прости… прости… - шепчет Арина, - я сейчас перестану. Я не хотела тебя раздражать.

- Разве говорил, что раздражён? – подхватываю новую слезу, ведь вопреки уверениям Арины они продолжают катиться из-под зажмуренных век.

- Мужчинам не нравятся женские слёзы.

- Не «не нравятся», мы, скорее, не понимаем, как вам помочь. Тебе нужна помощь, Бэмби?

Пауза странно затягивается, но Арина отрицательно мотает головой.

- Нет. Всё нормально, Сева, я сейчас… успокоюсь.

* * *

Просьба Арбенина заехать к нему в фирму ставит меня в тупик. Пытаюсь разузнать, что происходит, но Макс говорит, мол, всё при встрече и дело серьёзное. У меня даже мысли не закрадывается, что вопрос может касаться Арины. Напротив, думаю, что после разговора с другом и партнёром украду её на полчаса, и мы где-нибудь спокойно выпьем по чашке кофе вдвоём.

После её вечерней истерики прошло два дня, она, вроде, ведёт себя как всегда, но что-то изменилось, и я даже пытаюсь узнать, что произошло, но Арина отмахивается, говоря, что просто по работе дела напряжённые, хотя понять не могу, чего ей поручили, что она так напряглась. Решаю, что спокойно разберусь с накопившимися проблемами и на выходных вплотную займусь душевным состоянием Арины, если не пройдёт само. Может, она переоценила свои силы? Может, мне хочется воспринимать её как более зрелую личность, но, по сути, она ведь ещё молодая девчонка, хоть и бесспорно целеустремлённая и крайне самостоятельная. Мне ли не знать, что когда долго тащишь «груз» в одиночку, происходит выгорание. У Арины, возможно, оно вылилось вот в такую форму, а я и не заметил.

Макс с порога вываливает на меня информацию, что снимает свою кандидатуру с осенних выборов в Государственную думу. Это слегка шокирует. Мы с ним много по этому поводу говорили, потому что следом за ним туда собираюсь я сам. Это то, к чему приходит большинство крупных бизнесменов: либо ты сам у власти, либо у тебя есть тот, кто умеет открывать нужные двери. Но самому-то надёжнее, верно?

- Погоди, ты ж уже заявился. Что происходит?

Арбенин бросает взгляд в окно, хмурится, прежде чем очень медленно произнести:

- Происходят очень странные вещи, Сева,