Очная ставка - Анна Клодзиньская

Выяснилось, что багажник «Полонеза» содержит уйму нужных предметов, среди которых оказались толстый, приличных размеров железный стержень, трос и гвозди, даже молоток и топор. «Полонез» принадлежал полковнику Даниловичу, а начальник отдела умел все предвидеть.

Примерившись к стволу, они подложили лом, зацепили трос за торчавшие ветви. Вначале дерево упорно сопротивлялось, затем дрогнуло и переместилось на несколько сантиметров в сторону. Тогда Маг, внимательно следивший за их действиями, неожиданно сел и завыл. Протяжно, жалобно.

— Что это с собакой? — рассердился капитан.

— Смотрите! — шепнул Щенсный.

С одной стороны кора дерева была ободрана, посыпались мелкие опилки. Потом на землю упал перочинный нож. Присутствовавшие замерли, не зная, что бы это значило.

— Продолжаем! — бросил майор.

Еще несколько сантиметров — и показалась рука. Серые, сведенные судорогой пальцы выглядели как кисть, отбитая у памятника. Они молча посмотрели друг на друга и потянули за трос. Освободив дверь, медленно открыли ее, с внутренней стороны в замке торчали ключи. На полу, скрючившись, лежал человек, ноги прижаты к подбородку, одна рука тянулась к отверстию, другая была бессильно опущена.

— Пасовский! — воскликнул Щенсный, не веря собственным глазам. Дотронулся до тела, хотя и так было ясно, что человек умер много часов назад, возможно, и несколько дней.

Турский доковылял до двери и с удивлением произнес:

— В то время здесь все выглядело по-другому! Кто-то обставил помещение. Смотрите, стол, стул, даже сейф… Гляньте, это же настоящая сокровищница!

Через открытую дверь в подземелье проникал свет. Сержант подпер ее куском железа, чтобы снова не придавило вход. Они поочередно осмотрели разложенные на столе драгоценности, огарки свечей, пустые полки и ящики сейфа, а затем долго глядели на окоченевшее лицо человека, который собрал здесь все это, но в последние часы своей жизни не смог ни утолить этим голод, ни согреться, ни вырваться из подземелья.

Майор вытащил из кармана пиджака погибшего документы, положил на стол. Тут был паспорт, выписанный на имя Казимежа Пасовского, и командировочное предписание на посещение соседнего городка. Кроме того, в карманах куртки и пиджака находились большие суммы денег в долларах, фунтах стерлингов, а также польских злотых. Под рубашкой, в мешочке, у Пасовского были спрятаны еще часть иностранной валюты и два слитка золота.

— Ну, набил карманы! — пробурчал Турский. — Откуда у инженера такое богатство?

— Это был вообще не инженер, — сказал Щенсный. — Выступая в роли Якуба Уража, он скупал все эти доллары, золото и драгоценности. Меня удивляет только… — Он замолчал, задумался. — Богдан, — майор посмотрел на Полоньского, — внимательно посмотри, что лежит в «фольксвагене».

— Что конкретно там искать?

— Видишь ли, он ведь не мог выехать за границу без паспорта. А здесь его нет.

— Может, он направлялся совсем и не за границу?

— А куда? С этим всем? — Он показал рукой на стол. — Впрочем, мы сейчас убедимся. Думаю, паспорт спрятан в машине.

Через четверть часа Полоньский принес в подземелье паспорт на имя гражданина ФРГ Генриха Вернера с вклеенной фотографией Пасовского, значительную сумму денег в долларах и чемодан. В нем была одежда, белье, обувь и туалетные принадлежности — все иностранное, а также западногерманские газеты, водка и сигареты.

— Судя по газете «Жиче Варшавы», выпущенной в понедельник, Пасовский, видимо, приехал сюда седьмого, — сказал Яблоньский. — Пять дней… Он мог выдержать голод, но не мог обойтись без воды. Кроме того, замерз. Ну, и не было никакой надежды выбраться наружу. Он попытался перочинным ножом проделать дыру в дереве. Сизифов труд. Ужасная смерть!

Щенсный поспешно отвернулся, глаза его заблестели.

— Здесь, на этой поляне, — сказал он, — Пасовский убил Данеля Мрозика. Мы уже не узнаем почему, но многое указывает на то, что парень погиб совершенно ни за что. Можно предположить, что он застал Пасовского, когда тот что-то делал в подземелье или вообще в Урочище, и был убит, так как оказался нежелательным свидетелем. А все эти драгоценности, доллары, золото добыты кражами и взломами.

— Я забыл тебе рассказать, — вмешался Полоньский, — мы раскрыли вчера группу наркоманов. Они сознались, что Пасовский поставлял им психотропные вещества. Он, правда, не называл своей фамилии и старательно скрывал данные о себе, но однажды они проследили за ним, когда он возвращался домой. Они опознали его и на снимках. Теперь понятно, для кого Завадовский крал наркотики. Ну, это уже точно конец… — Он замолчал, глядя на застывший, скрюченный труп.

* * *

После обеда на поляну прибыла машина и забрала труп, а драгоценности, валюту, вещи и документы офицеры отвезли в управление. Поставили также в известность Дануту Пасовскую, роль которой была не ясна: знала и принимала участие в преступной деятельности мужа или нет? Но этим занялся уже прокурор.

На следующий день под вечер Полоньский и Кренглевский пришли домой к Щенсному. Майор приготовил им из последних запасов кофе, поставил на стол чашки, а потом сказал, вынимая из кармана лист бумаги:

— Я еще, откровенно говоря, никогда и никому не читал стихов, но эти написал наш товарищ по работе. Послушайте:

…Еще предстоит нам работа большая,Кровь отдадим, если надо,И пот.Но страна ведь своя,Не чужая.Хватит нам сил для взятия новых высот.Наши помыслы связаны с Польшей,Сейчас к ней пришла беда.У насНет задачи больше,Чем стоять на страже отчизны всегда…[31]

Они долго молчали. Кренглевский буркнул:

— Эх, черт побери!.. — что считалось у него признаком волнения.

Полоньский встал, подошел к календарю.

— Завтра воскресенье, — сказал он. — Как думаете, дадут нам выспаться?

— А который час? — спросил Щенсный, сидя с закрытыми глазами и думая одновременно о многих вещах. Он чувствовал усталость и удовлетворение, что дело Пасовского закончено, и в то же время опасение, что не все в нем еще распутано и выяснено.

— Сейчас наступит полночь, — ответил капитан. — Через три минуты. А вы помните… — Он замолчал, подошел к окну и распахнул его.

Издалека нарастал, медленно приближался и усиливался грохот боевых машин пехоты. Наступила полночь, а за ней новый день[32].

Перевод. А. Д. Вербицкого

Рышард Ляссота

ТРЕВОГА

© Copyright by Ryszard Lassota, Warszawa 1977

1

Служба контрразведки располагалась на четвертом этаже здания воеводского управления внутренних дел. Окно, возле которого стоял поручник Хенрык Янчак, выходило на магистраль города. С утра до вечера по шоссе мчались легковые автомобили и автобусы. Оглушая ревом моторов, тяжело тянулись грузовики с готовыми конструкциями и материалами для ближайшей стройки комбината. Несмотря на раннее утро, уже чувствовалось тепло наступающего летнего дня.

Вглядываясь в поток машин, поручник Янчак обратил внимание на машину, тянувшую прицеп со спортивной парусной лодкой, которая живо напомнила ему о прошлом.

Он отошел от окна и направился к сейфу, стоявшему в углу скромно обставленного служебного кабинета. Открыл тяжелую дверцу и не спеша вынул папку с особо важными документами, над которыми предстояло еще немало поработать. Бросил мимолетный взгляд на пистолет, лежавший на верхней полке сейфа, вспомнил, что хотел потренироваться в стрельбе на прошлой неделе. Но из этого ничего не вышло. Все свободное время был занят подготовкой к турниру по дзюдо, в котором его клуб защищал чемпионский титул.

Вынув из папки один из документов, поручник Янчак снова подошел к окну. На улице было безлюдно, магазины еще закрыты. Город словно вымер, и лишь появлявшиеся изредка на магистрали машины с туристами рассеивали возникавшее у поручника чувство одиночества.

Хенрык бросил взгляд на свой «фиатик», припаркованный на служебной стоянке. Подумал, что его «автомалюха» так разогреется в течение дня на ярком солнце, что невозможно будет дотронуться до кузова.

На магистрали снова появилась машина с парусной лодкой на прицепе. На этот раз поручник не отошел от окна, а внимательно проводил ее глазами, пока она не скрылась из виду.

Он подумал, что прошел уже год, как случилась эта неожиданная трагедия с его Ирэной. И он до сих пор не может забыть той злополучной парусной лодки, послужившей причиной гибели девушки.

С тяжелыми мыслями поручник Янчак отошел от окна. Усевшись за стол и собравшись с мыслями, начал просматривать содержимое папки. На ее лицевой стороне было вытеснено наименование управления службы безопасности и гриф «Секретно».