Безмолвный король - Амо Джонс

плиты.

– На самом деле я еду домой. Объясню, когда уже буду на месте. Ты в новой квартире?

– Ага. Мне нужно идти. Созвонимся.

– Хорошо. Люблю тебя, сын.

– Да, и я тебя, мам.

Я отключаюсь и засовываю телефон в карман. Я почти никогда не говорил маме, что люблю ее, но она была одной из тех женщин, которым достаточно просто об этом знать.

– Умеешь готовить? И ты столько времени это скрывал?

Мэдисон стоит, прислонившись ко входу на кухню.

Я ухмыляюсь.

– Просто спасал твою жизнь.

Она проводит пальцами по волосам, убирая их с лица. Локоны свободно спадают на ее плечи, и тогда я замечаю, что на ней одна из моих рубашек.

Я прищуриваюсь.

– Под ней что-нибудь надето? – спрашиваю я, указывая лопаткой на ее ноги.

Она смотрит вниз, вцепляется в низ рубашки и пожимает плечами.

– Эм, нет…

Я бросаю лопатку в кастрюлю и направляюсь к ней. Она улыбается, увидев, что я иду к ней, и в ее глазах мелькает легкое удивление. Должно быть, она чувствует себя странно. Схватив ее за бедра, я поднимаю ее над полом, и она обвивает ногами мою талию. Прижавшись губами к ее губам, я проскальзываю языком в ее рот и прикусываю ее нижнюю губу.

– Черт возьми, ты даже утром такая вкусная.

– Ага, – она закатывает глаза. – Это потому что я почистила зубы.

Я смеюсь. Всегда восхищался ее честностью. Мне нравилось, что ей все равно, что о ней думают. Включается музыка, и на фоне начинает играть «Killing Strangers» Marilyn Manson. Ухмыльнувшись, я несу ее к кухонному столу и усаживаю сверху. Ее затылок ударяется о мраморную стенку, и она стонет, закатывая глаза.

– Больно? – спрашиваю я, изогнув бровь.

Она прикусывает нижнюю губу и качает головой.

– Не особо.

Она усаживается на столешнице, а я встаю между ее ног, хватаю ее за бедра и притягиваю к себе так, что ее промежность прижимается к моему члену. Затем мои ладони скользят вверх по ее талии и стягивают с нее рубашку, пока она не оказывается передо мной совсем голая. Я отступаю назад, рассматривая каждый изящный изгиб и тонкую линию ее загорелого тела.

– Так чертовски красиво.

Она краснеет, и мне это ужасно нравится. Нравится то, что я могу произвести на нее такой эффект одними словами.

– Подожди, я голодная.

Она хочет встать, но я толкаю ее обратно.

– Я тоже.

Я прижимаю губы к внутренней стороне ее бедра и скольжу языком по ее коже. Сдавшись, она откидывается назад и выгибает спину. Я обвожу языком ее клитор, ее восхитительный вкус возбуждает мои рецепторы. Обхватив его губами, я глубоко погружаю в нее палец. Она стонет, сжимая соски пальцами и еще сильнее выгибая спину.

Я встаю, все еще прижимаясь пальцем к ее клитору и мягко лаская его круговыми движениями.

– Жди.

Отстранившись, я облизываю палец и подхожу к морозилке, доставая лоток со льдом. Ее глаза загораются, щеки вспыхивают румянцем.

– Я никогда… это опасно?

Я усмехаюсь.

– Нет. Не опасно.

Я бью лотком по столешнице, пока лед не вываливается из формочек, а затем беру один из кубиков и провожу им по внутренней стороне ее бедра.

– Закрой глаза, котенок.

Я прижимаюсь языком к ее клитору и ввожу кубик льда в ее киску. С ее губ тут же срывается стон, ее спина выгибается от шока и неожиданности. Я продолжаю ласкать ее, чувствуя, как внутри нее все сжимается и как тающий лед стекает по моему пальцу. Ее тело сотрясается, пока мой язык продолжает описывать круги.

– Я… я…

– Давай, детка. Прямо сейчас.

Она стонет, и я чувствую, как она кончает, туго обхватывая мой палец своей киской. Встав, я притягиваю ее к себе, широко раздвигаю ее ноги и погружаю член глубоко внутрь. С ее гладкой кожи стекает пот, губы приоткрываются, а глаза закатываются.

– Странная история с миссис Винтерс, – рассеянно бросает Мэдисон, откусив кусок от своего рогалика. – Я не видела ее с тех пор, как мы с Тат получили через нее новые паспорта. – Затем она замирает, поднимает на меня глаза и прищуривается.

– Так! – Я вскидываю руки в свою защиту. – Я не имею никакого отношения к ее исчезновению, так что направьте этот взгляд на кого-нибудь другого.

Мы оба возвращаемся к своей еде. Я на самом деле не имею ничего общего с побегом Тинкер. Она сделала это сама, как только поняла, что я знаю о местонахождении Мэдисон. Чертова идиотка думала, что я не узнаю, что это она помогла Мэдисон сбежать. Закончив есть, мы одеваемся и спускаемся вниз. Я беру ключи от машины, а Мэдисон завязывает волосы в высокий хвост.

– Куда мы идем?

– Будем учить тебя драться.

Она застывает на месте, все еще сжимая в руке волосы.

– Что? Зачем?

– Потому что, несмотря на то что у тебя есть я и Короли, мы не можем всегда быть рядом, если ты попадешь в беду. Теперь, когда все важные люди уже знают о твоей связи с нами, ты превратилась в ходячую мишень, а я не собираюсь тобой рисковать. Ни в коем случае.

Она обдумывает то, что я сказал, а затем пожимает плечами, изображая беззаботность.

– Но у меня есть мой глок[21].

Я с трудом заставляю себя не закатить глаза.

– Все это замечательно, но какой смысл полагаться на глок? Это металлическое дерьмо не всегда будет у тебя под рукой. А хочешь узнать, что всегда тебе пригодится?

– Я поняла, к чему ты клонишь. Не знаю, нравится ли мне драться.

– Что ж, мы постараемся, чтобы тебе понравилось.

Я засовываю ключи от машины в задний карман и направляюсь к входной двери.

– Пойдем, принцесса.

Она сбивает меня с толку.

Глава 18

– Я не хочу… – жалуюсь я, как капризный ребенок. – Серьезно, так нечестно!

Мы снова приехали к хижине, и солнце нещадно опаляет мою кожу. На мне надеты штаны для йоги и свободный топ. Слишком свободный. Поэтому я завязала его в узел и заправила под свой спортивный бюстгальтер.

– Да ладно тебе, будет весело! – ухмыляется сидящий напротив Нейт.

Нейт, Джейс, Хантер и Чейз сидят на бревнах вокруг костра. Темные очки защищают их глаза от солнца, в то время как они беззаботно набивают рты картофельными чипсами и попивают пиво – все это выглядит так, будто они просто пришли посмотреть часовое шоу. Бишоп, Брантли, Эли, Кэш и Сэйнт стоят вокруг меня. Все одеты соответствующе. То есть без футболок и в джинсах. Кто