Безмолвный король - Амо Джонс

человек.

Она продолжает лежать все с тем же выражением лица, и я закатываю глаза.

– Неважно. Вставай!

Я рывком поднимаю ее на ноги, обвиваю рукой за талию, и мы направляемся обратно к входной двери.

– Я тоже люблю тебя, Тат.

Она обнимает меня в ответ.

– Ты собираешься рассказать мне, что случилось с Тилли?

Я грустно улыбаюсь.

– Обязательно расскажу, как только сама все узнаю.

Мы загружаем вещи Татум в багажник и садимся на свои места. Бишоп смотрит на нас подозрительным взглядом.

– У вас все нормлаьно?

– Все отлично! – отвечаю я, указывая на нас. – Давай быстро заберем мои вещи, заедем к тебе домой, а потом купим еды. Мне не хочется готовить, так что, может быть, просто закажем пиццу на обратном пути в хижину.

Бишоп смеется.

– Ты уже все распланировала, да?

– О боже, голубки! Я почти плачу от умиления, но сейчас мне бы очень хотелось послушать музыку.

Бишоп включает аудиосистему. Звучит тихая песня, в которой женщина повторяет запоминающийся припев.

– Что это за песня?

Тат сразу же мне отвечает.

– «Something I Don’t Know» Miraz.

Она поворачивает голову к маленькому заднему окну, и на ее лице появляется грустное выражение. Мне ее жаль – ее чувства к Нейту очевидны, но я знаю, что он никогда не ответит ей взаимностью, потому что до сих пор зациклен на главе под названием «Тилли». Возможно, если бы не Тилли, у них с Татум могло бы что-то получиться, но она не выходила у него из головы.

– Эй, когда ты собираешься рассказать мне о Тилли? – спрашиваю я Бишопа, немного повернувшись к нему лицом.

Он сжимает челюсти и быстро смотрит на Татум через зеркало заднего вида. Затем он снова переключает внимание на дорогу и понижает скорость.

– Скоро.

Я знаю, что это переводится как «не спрашивай меня сейчас», поэтому оставляю его в покое. Мы подъезжаем к моему дому. Я вздыхаю, чувствуя, как мне не хочется сюда возвращаться.

– Это место начинает меня раздражать.

– Хочешь, я зайду с тобой? – спрашивает Бишоп, проводя указательным пальцем по верхней губе.

Я киваю.

– Хорошо.

Затем я поворачиваюсь к Тат.

– Сможешь посидеть в машине несколько минут?

Она хватается за грудь, изображая потрясение.

– Нет, что ты, я ни за что…

Мы с Бишопом смеемся и выходим из машины. Пот после тренировки высох, но запах все еще остался.

– Мне очень нужно в душ. Я зайду в ванную перед тем, как мы уедем.

Бишоп надевает солнцезащитные очки и обвивает рукой мою талию, направляясь к входной двери.

– Договорились.

– О, привет, милая!

Мы входим в дом, и нам навстречу спускается Елена. Ее глаза обращаются к Бишопу, и улыбка становится еще мягче. Она прижимает ладонь к его щеке.

– Дорогой, ты должен был рассказать об Элизабет.

Он пожал плечами.

– Это бы ничего не изменило.

Она расправляет плечи, ее каштановые волосы спадают ей на плечо.

– Уверяю тебя – изменило бы, и еще как. Завтра я обедаю с твоей мамой. Она в курсе?

Бишоп качает головой.

– Нет, не в курсе, главным образом потому, что…

Елена ухмыляется.

– Потому что твоя мама – единственная женщина, с которой ты не хочешь портить отношения.

Бишоп улыбается.

– В яблочко.

– Ну, если придется, я не стану ей лгать. Она сама пригласила меня на встречу, так что ей необходима либо помощь, либо информация – или и то, и другое. Мы все знаем, что в нашем мире все работает именно так.

Она надевает свои огромные солнцезащитные очки и хлопает его по плечу на прощание.

– Позаботься о нашей девочке.

Затем она уходит, оставляя после себя воспоминания о лете, теплом молоке и печенье. Клянусь, она одна из самых притягательных женщин, которых я когда-либо встречала. От нее пахнет ромашками в жаркий летний день и холодным чаем со льдом, но, будучи частью этого мира, она лишь кажется такой эфемерной. Я не раз была свидетельницей того, как она превращалась из милой домохозяйки в жестокую жену главаря мафии.

Мы с Бишопом поднимаемся по лестнице и направляемся в мою спальню.

– Я быстро приму душ.

Он заходит в мою гардеробную.

– А я возьму твои вещи.

– Спасибо.

Я улыбаюсь ему, и он подходит ко мне, прижимая свои губы к моим. Мне понадобились все силы, чтобы не превратиться в лужу на полу, – если это вообще возможно.

Он отстраняется, изучая мои глаза.

– Появилась информация о том, что может происходить на острове. Что-то, о чем мы не знали до сегодняшнего утра.

Я начинаю нервничать.

– Что-то опасное?

Бишоп сжимает зубы.

– Да.

– И от кого ты это узнал?

– Деймон.

– С ним все в порядке?

Как и всегда, при упоминании брата у меня начинается паника. У нас была невообразимая связь, и одна только мысль о том, что ему могут причинить вред, меня парализовала.

– Он в порядке, детка, но нам нужно кое-что проверить.

– В чем дело? – шепчу я, не сумев сдержаться. – То есть я понимаю, что он связан с Королями, но почему все вдруг стали ему помогать, если еще недавно вы его не переносили? Не считая того, что он мой брат.

Бишоп молчит, а потом вздыхает.

– Дело не в том, что мы его не выносим, Мэдисон. Дело в том, кто он и на что он способен. Но он твой брат, а значит, теперь он для меня не чужой.

– Спасибо, – выдыхаю я, потирая лоб ладонью. – Спасибо за понимание – особенно когда дело касается Деймона. А почему ты не хотел, чтобы Тат поехала с нами?

Улыбка Бишопа дрогнула.

– Она мне нравится, а это о многом говорит, потому что я почти никого не люблю, но… – Он смотрит мне в глаза, словно не решаясь что-то сказать, а затем качает головой. – Ничего такого. Я просто не хотел слышать, как она и Нейт будут спорить всю дорогу.

– Вот как, – бормочу я, отводя от него взгляд.

– Эй! – его большой и указательный пальцы обхватывают мой подбородок, приподнимая мое лицо. – Она чертовски тебе преданна, что делает ее моим другом. Все, что я делаю, – я делаю для тебя. Запомни это, хорошо?

Я поднимаю руку к его лицу и провожу пальцем по линии его подбородка. Его губы слегка приоткрываются, и он втягивает воздух. Почти незаметно, но я обратила на это внимание.

– Я люблю тебя, – шепчу я, не сводя глаз с его губ.

Его челюсть сжимается, я быстро опускаю руку, словно вырываясь из транса.

– Прости.

Я знала, что он не ответит, и никогда не ждала от него взаимности, но