Зомби - Денис Чекалов

– Они… Они здесь!

– Кто? – воскликнула девушка.

Оксана рванулась вниз, и подхватила незнакомца.

Тот был тоже из клана Молота, – видно, товарищ тех, кого они видели.

– Кто напал на вас? – спросила Оксана.

Человек поднял голову.

Лицо его было обуглено, и дым поднимался над свежими ранами.

– Что здесь случилось? – прошептал Ричард.

Незнакомец вцепился в руку Оксаны.

– Вы умрете, – прошептал он.

Вдруг глаза его широко открылись, он дернулся, и лицо его приблизилось к Оксане.

– Молись! – воскликнул он. – Молись, чтобы вы умерли сразу.

Тело его обмякло.

– Стой! – крикнула Оксана. – Скажи, кто тебя убил.

Но незнакомец был мертв.

Ричард выпрямился.

– Хочешь идти вперед? – спросила Оксана.

Юноша вынул из кармана кольцо.

На перстне еще оставалась гарь. Такая же, как и на лице погибшего незнакомца.

– Матрос был здесь, – отрывисто сказал Ричард. – И я должен его найти.

Они зашагали вниз, – и навстречу им появилась сгорбленная фигура.

Седой человек, в темно-зеленой куртке. Глубокие глаза прятались под козырьком тяжелых бровей.

Оружия в руках не было.

– Кто вы? – глухо спросил незнакомец. – И зачем ищете меня?

4

– Терроризм омерзителен, Жак, – заметил Ковач.

Они сидели на вершине холма.

Ждали, когда прибудет подмога.

– Да? Вот как? – спросил Ренье.

Он замотался в свой пиджак, и мелко трясся. Вместе с дрожью из него выходил страх.

– Террористы… Им все равно, кого убивать. Их главной жертвой всегда становятся те, чьи права они вроде бы хотят защищать.

Жак задумался.

Фашист, который осуждает терроризм?

– Насилие вам, значит, не нравится? – спросил Жак.

– Я не люблю бессмысленные поступки. Если ты убил человека, чтобы спасти свою жизнь, это любой одобрит. Но пристрелить прохожего, чтобы забрать бумажник, – чересчур глупо. Риск велик, выгода мала.

– А террористы при чем?

– Они ничем не лучше глупых бандитов, что рискует всем ради пары баксов. Террорист хочет запугать тех, кто никогда не будет бояться террора. Власти, государство. Ни взрывом, ни сотней взрывов, – ты их не проймешь.

– Разве?

– Ну а чего достигли ирландские террористы? Море крови, куча трупов. И весь мир считает их отморозками. А свободы для своей страны они так и не добились.

Ковач перевернул руку ладонью вверх.

– А с другой стороны, посмотри на Индию. Они не сопротивлялись. Просто не участвовали. Это всегда гораздо надежнее, чем революция.

– По-вашему, власти ничего не боятся?

– Нет!

Ковач обернулся к Ренье.

– Есть великий страх, который пугает их. Мысли. Если все в стране захотят сменить власть, – она не удержится. Как было с Советским Союзом. Вспомните, что случилось в России, Жак. Не было тогда ни войн, ни революций, ни бунтов. Империя рухнула лишь потому, что люди перестали в нее верить.

– Так террористы этим и занимаются, – хмыкнул Жак.

Он не спорил.

И, наверное, где-то был согласен с Ковачем, – просто проблемы общества и истории раньше его мало увлекали.

Но Ренье было интересно раскрутить полковника на такой разговор.

– Террористы же и устраивают все эти взрывы, чтобы изменить мысли людей.

– Верно! А в какую сторону? Ну вот представьте. Триста человек погибли. Простых, обычных. Что скажет страна? Кого обвинит? Конечно же, террористов. Так в чем же смысл?…

Ковач прищелкнул пальцами.

– С каждым терактом, Жак, с каждым взрывом и покушением, – государство становится все сильнее. Чем больше стараются террористы, тем прочнее они сами укрепляют своего врага.

– Разве?

– Это же очевидно! Террорист сеет страх в простых людях. А чем больше простой человек боится, – тем сильнее мечтает о порядке, крепкой руке, сильном государстве.

5

– Расскажите мне о Ричарде, – сказал я. – Какой он?

– Скрытный, – отвечал Ньюк. – Потаенный, зараза, весь себе на уме. Сидит, бывало, и все думает о чем-то, думает…

– А ты хотел, чтоб он песни пел под гармошку, да еще и отплясывал? – недобро хмыкнул Греко.

– Разных я повидал новичков.

Ньюк не слушал товарища.

Стало ясно, что эти перепалки у них уже не впервой.

– Одни-то сразу горят, вперед! я справлюсь! я все могу! В первый же поход – к самому центру Зоны хотят. Придурки… Больше пары месяцев не живут.

– Это правило, – пояснил Греко. – Если ты дурак, никто с тобой не будет работать. Соберешь команду таких же кретинов, и вместе в Зоне подохнете.

– Жаль их бывает, – заметил Ньюк.

– Да ни фига. Зона так сама себя очищает. Здесь и без того хватает придурков.

– Есть другие, – продолжал его спутник. – Осторожные, черти. Если в поход, – то с большим отрядом, где проводники опытные. А в одиночку, – лишь недалеко, где не так опасно.

– Но так же много не заработаешь, – сказал я.

– Это верно. Так всю жизнь и коптят, по грошику собирают. Ричард – он не такой. На рожон никогда не лезет. Один по аномалиям не пойдет. Но и за спинами других не отсиживается. Уважаю.

– А чего ж хворосточком балуется? – спросил я. – Разве нет занятий получше?

– Да? – Греко внезапно ощерился. – А ты думал, Зона – это сплошь подвиги и приключения? Нет, брат. Это как везде. Работа. Грязная, скучная, утомительная.

Он снова сплюнул.

Мы поднялись на хребет.

Вдалеке шли трое зомби. Один из них обернулся, принюхался, и гнилые зубы оскалились в гримасе.

Я положил руку на винтовку.

– Нет, – кратко приказал Ньюк. – Они уйдут.

– Откуда знаешь?

Греко усмехнулся.

– Мертвецы никогда не подходят близко. Боятся…

– Кого? – нахмурился я.

– Хозяина.

Я бросил взгляд на Питбуля.

Тот оглядывал Пустошь внизу.

– Черт, – пробормотал негр. – А где же вся маракуйя? Помню, здесь было до хрена зарослей…

Я вскинул автомат.

Греко и Ньюк тихо засмеялись.

Хором, одновременно, – словно то было одно существо.

– Вы тут со мной не играйте, – рыкнул Питбуль.

Его накрыло кипящей волной ярости.

Он направила на Греко дуло пистолета.

– Какого?

Ньюк выбросил вперед руку.

Я всадил ему в грудь очередь из винтовки.

Крови не было.

Лишь гнилые ошметки плоти, – давно мертвой, – потекли по выцветшей куртке сталкера.

Питбуль убил Греко.

Пуля вошла в лоб проводнику. Крупный калибр, – череп разворотило, снеся пол-лица.

Ньюк не упал. Маленький, переливающийся кусочек слизи сорвался с его ладони, и ударил меня в грудь. Я ощутил, как ядовитая жижа проходит сквозь броню, сквозь одежду, – и глубоко впивается в плоть.

Я упал на колени.

Глаза затуманились, в голове застучало молотком. Пальцы разжались, винтовка бессильно рухнула в грязь.

– Хозяин будет доволен, – сказал Греко.

6

Сквозь туман, сквозь боль, – я видел, как мертвый сталкер наклонился над Питбулем.

Гной и кусочки мозга стекали из простреленной головы.

Негр скорчился на траве, хрипя и завывая от боли. Небось, вспоминал слова своего папули, – никому нельзя доверять.

Прав был старый.

– Пошли! – приказал Ньюк.

Схватил меня, и потащил за собой.

Силы в нем было столько, – словно меня привязали к трактору. Я хотел ударить его, – но руки не слушались, все тело мелко дрожало, по коже струился холодный пот.

Меня стошнило.

– Давай! – рычал Ньюк.

Греко начал отставать.

Пуля, разворотившая череп сталкеру, – не убила его. И все-таки, наверно, ослабила.

– Не могу, – прошептал мертвец. – Тяжело мне.

– Ну же! – прокричал Ньюк. – Совсем немного осталось.

Он зашагал быстрее.

Мои ноги цеплялись за сухие корни кустов. И правда, – здесь раньше были настоящие заросли. Теперь все умерло.

Хотел бы я знать, почему.

Мы остановились.

– Хозяин, – прошептал Ньюк. – Мы принесли их. Принесли новичков. Теперь ты отпустишь нас?

Я открыл глаза.

Боль и тупая усталость накатили на меня, пожирая силы.

Передо мной росло согбенное дерево. Крона его накренилась, ветви тянулись вниз. В центре ствола набухал, пульсируя, человеческий мозг.

Два человека стояли по обе стороны от дерева.

То были Ньюк и Греко, – другие, не те, что привели нас сюда. Они исхудали, кожа стала мертвенно-серой. Лица застыли, словно у мумий. Лишь слабое, едва различимое дыхание говорило о том, что люди еще живы.

Корни поднимались глубоко из земли, обвивая их ноги, прижимая руки к бокам.

– Ты отпустишь нас? – повторил Ньюк, – тот, что держал меня.

Он пошатнулся.

Тело его стало стремительно гнить.

Куски мертвой плоти отваливались от черепа. С влажным шлепанием упала одна рука.

– Да, – отвечало Дерево.

Ноги у сталкера подкосились. Он захрипел, и тяжело упал на колени.

Гнилая шея хрустнула, и порвалась. Голова зомби оторвалась, и упала в грязь. Смрадная кровь и кусочки внутренностей хлынули из обрывков шеи.