Бисер для трех поросят - Татьяна Сахарова

Приятель остался доволен и снова перезвонил ему через месяц. Через полгода Лютиков имел уже пятерых постоянных клиентов. А через год на его авторемонтной станции появился наемный управляющий, а он сам всецело отдался более доходному промыслу. Сотрудничество с Гроссом имело массу достоинств. Проверенная временем надежность канала сводила на нет возможные риски. Физических усилий такое посредничество тоже почти не требовало, зато доходы… Лютиков иногда ухитрялся снимать до тысячи долларов за день. Разумеется, при этом суммы, проходившие через его руки, имели по шесть нулей в твердоконвертируемой валюте.

Как Гросс организовывал свой бизнес, Лютиков никогда не интересовался. Он просто каждые две-три недели получал от него новые названия фиктивных фирм с новыми номерами расчетных счетов. Банки, где открывались эти счета, тоже периодически менялись, но не так часто, как фирмы. Через несколько дней после отправки безнала Лютиков приезжал за наличностью и документами, а потом развозил все это по клиентам. Три года назад Гросс сменил постоянное место работы и осел в ресторане. Среди обычных посетителей заведения его личным клиентам легко было затеряться, не привлекая к себе особого внимания. Примерно тогда же, три года назад, Гросс завел себе помощника, официально оформив его на должность заместителя. Было ясно, что тому досталась вся грязная работа. Сам же финансовый махинатор практически все время проводил в своем кабинете, общаясь с клиентами, ведя переговоры и Интернет-переписку.

За наличностью по банкам в последнее время разъезжал только замдиректора. Причем совершенно без всякой охраны. Большие деньги и толпа народа вообще несовместимы, обязательно кто-нибудь из горе-охранников проболтается жене, та, в свою очередь, соседке. И дальше пошло-поехало. Беспроводный телеграф мигом разнесет сплетню по всем закоулкам. Поэтому Глеб всегда ездил за деньгами один. Это только в глупых фильмах миллион долларов занимает огромный чемодан. На самом деле в сотенных купюрах лимон зелени легко умещается в заурядной спортивной сумке. Так что проблем с доставкой никогда не возникало.

Гром грянул на этой неделе. В среду помощник Гросса, как обычно, уехал в банк за деньгами, однако так и не вернулся назад. Его ждали почти до ночи, искали по мобильному, но все безрезультатно. Он как в воду канул. Сам Гросс лишь руками разводил. «В нашем деле всякое может случиться, давайте не пороть горячку», — пытался успокоить он своих, бьющихся в панике, клиентов. Потом все разошлись, а директор обещал оперативно прояснить ситуацию и в любом случае со всеми рассчитаться. Но, как известно, с тех пор Гросса никто не видел. И денег, разумеется, тоже.

У Лютикова зависла сумма, эквивалентная ста шестидесяти тысячам долларов. Сколько потеряли другие, ему неизвестно, но, по самым скромным подсчетам, в совокупности миллион наверняка наберется. Ведь другие постоянные клиенты конторы тоже старались не лично для себя. За каждым из посредников стоят десятки мелких заказчиков. И естественно, заказчики эти не сидят сложа руки. Они активно домогаются своих денег, не гнушаясь ни бурными скандалами, ни прямыми угрозами. За последние дни жизнь Лютикова превратилась в настоящий ад, и он даже подумывает о продаже собственной станции техобслуживания, чтобы вывести из-под удара свою семью.

* * *

— Теперь понятно, что за делишки проворачивало начальство за нашими спинами, — задумчиво пробормотала я. — Но только при чем тут мы с Женькой?

— Ни при чем. Карапуз твою Женьку не похищал, — ответил он. — И тебя, кстати, тоже. Просто с него требуют деньги, а у него информации ровно ноль. В отличие от того типа с «Ролексом», он даже адреса Гросса не знает. Вот ему и стукнуло в голову пригласить тебя для приватного разговора. Попросил двух парней… А те, по глупости, попробовали силой затащить тебя в автомобиль. Кто ж мог предположить, что ты проявишь чудеса самообороны?! Такая вот, собственно, история…

— Он точно псих ненормальный. Что могла рассказать ему простая администраторша?

— Не скажи. Все бабы — прирожденные сплетницы. Он был уверен, что тебе известны не только адреса Гросса и его зама, но и координаты их любовниц. Столкнувшись с проблемой, те вполне могли попробовать отсидеться у своих пассий. А Карапуз рассчитывал, что ты подскажешь ему адресочки.

— Федь, а вдруг он и с Женькой пытался побеседовать? И его ребятки нечаянно перестарались…

— Даже не думай! — заверил меня прораб. — Оба парня работают у Лютикова простыми автослесарями. У них семьи, дети. И сама подумай, разве разобралась бы ты в два приема с двумя отпетыми отморозками?

— Нет, наверное.

— То-то и оно! Так что к исчезновению Женьки толстяк на девяносто девять процентов не причастен. А в силу оставшегося сомнительного процента, за ним пока мои люди присмотрят.

— Выходит, мы снова никуда не продвинулись. Столько суеты, и все без толку. Нет ни Женьки, ни Гросса, ни пропавших денег. А наш бедный заместитель лежит в морге разбухшей бесформенной массой. Нужно срочно отыскать его родственников и хоть какую-то фотографию.

— Вот этим мы с тобой и займемся. А во всем остальном пускай разбираются профессионалы.

— С какой радости эти профессионалы будут и дальше заниматься моими проблемами? — выразила сомнения я. — Может, им приплатить? Ты не думай, у меня есть кое-какие сбережения.

— Оставь их при себе, — презрительно крякнул прораб. — Такие вопросы решаются не деньгами, а личными взаимоотношениями.

— Крутые у тебя взаимоотношения…

— Меньше будешь знать, позже состаришься.

Ресторан только-только открылся, и посетителей пока совсем не было. Не откладывая в долгий ящик, я занялась сведением вчерашней кассы, а Федя отправился ворошить личное дело заместителя и вещи в его кабинете в поисках фотографии. Вернулся он довольно скоро, разочарованно сообщив, что ничего стоящего не нашел. В личном деле, правда, имелась наклеенная фотка, но очень старая, маленькая и вообще забрызгана какими-то рыжими пятнами. По ней даже живого человека опознать затруднительно, не то что мертвого.

Зато из автобиографии выяснилось, что родился ныне, видимо, уже покойный Глеб Николаевич Зимин в поселке городского типа Зорино. Это километрах в тридцати от города. Нашелся и его старый адресок: Коммунистический тупик, 25. И какому только шутнику пришло в голову обозвать тупик коммунистическим?

Закончив с кассой, попросила Федю свозить меня в супермаркет, поскольку запасы спиртного в ресторане порядком поредели, а при отсутствии руководства связываться с постоянными поставщиками я не рискнула. Вернувшись с покупками, я раздала персоналу массу мелких указаний, после чего, как бы невзначай, предложила прорабу проехаться в Зорино. Вполне возможно, что мать нашего заместителя по-прежнему проживает в Коммунистическом тупике. Конечно, старую женщину не следует огорошивать фактом смерти сына, пока этот самый факт до конца не установлен. Но у нее наверняка найдутся фотографии. И она могла бы рассказать о каких-то особых приметах. Родимое пятно, например, или тот же шрам от аппендицита. Если мать подтвердит существование грубого шрама на животе Глеба Николаевича, то можно считать факт его смерти официально установленным.

Федя мою идею с поездкой поддержал. Подозреваю, что он просто опасался оставлять меня в ресторане без присмотра, а чем торчать день-деньской рядом, предпочел провести время на свежем воздухе и с пользой для дела.

По дороге мы обсудили сложившуюся ситуацию.

— По-моему, все ясно, — рассуждал Федя, — кто-то узнал о том, что ваш заместитель в одиночку перевозит крупные суммы. Поэтому его убили и ограбили. Когда Гросс понял, что лимон баксов навсегда потерян, он скоропалительно сбежал, не дожидаясь, пока оставшиеся с носом клиенты вытряхнут из него все сбережения. А таковых, судя по всему, было немало. Во всяком случае, вполне достаточно, чтобы раздобыть новые документы и осесть с ними где-нибудь на противоположном конце нашей необъятной родины. Или даже за ее пределами. Но не исключен и другой вариант. Гросс устал и решил уйти на заслуженный отдых. А свой отдых вознамерился должным образом финансово обеспечить. Именно по его наводке шлепнули зама, а он урвал львиную долю добычи и сейчас покупает себе небольшой домик на Кипре.

— Нет, вряд ли, — возразила я, — слишком просто у тебя все получается. Глеб Николаевич поехал в банк за деньгами. Так?

— Так.

— И деньги у него были с собой в машине.

— Конечно.

— Тогда почему его убили в квартире?

— Предположим, за ним следили. Он мог заехать на минутку домой, и там его и прихватили.

— А к чему было устраивать погром? Деньги ведь наверняка лежали в сумке где-то по верхам.

— Так убийцам мало показалось. Искали по углам личные сбережения хозяина. Совершив убийство, начали расчленять труп, но почему-то передумали и каким-то образом вынесли тело из квартиры целиком.