Бисер для трех поросят - Татьяна Сахарова

Старательно щурясь для наведения резкости, я стала разглядывать обстановку вокруг себя. Довольно просторное помещение однозначно является спальней. Причем какой спальней! Кровать, на которой я лежу, размером со стартовую площадку Байконура, а простыни, в которых утопает мое тело, нежнее пуха и источают удивительно легкий хвойный аромат.

Кроме огромной кровати и двух прикроватных тумб, другой мебели в комнате нет, если не принимать в расчет люстру под потолком и странную картину, висящую на стене напротив. Странной она является потому, что представляет собой сплошной черный прямоугольник довольно приличного размера. Все-таки у богатых свои причуды. Лично я не нахожу ничего гениального в черном квадрате Малевича. Мне как-то ближе тот же Кустодиев, или Шишкин, или, в конце концов, Серов. Может, это зрение меня подводит и на картине все же имеется хоть какая-то живопись?

Гонимая любопытством, я встала с кровати и, превозмогая легкий вертолет в голове, прошлепала босыми ногами по мягкому ковролину. И только уткнувшись в картину буквально носом, сообразила, что это вовсе никакая не картина, а плоский телевизионный экран толщиной всего несколько сантиметров. Честно говоря, раньше мне не приходилось видеть таких шедевров современной техники. Не иначе ушлые япошки расстарались.

Но, несмотря ни на потрясающую кровать, ни на безумно навороченный телевизор, главным богатством спальни являлись ее стены. Спорю на сто миллионов, что они обиты натуральным шелком. Причем этот шелк имеет удивительный оттенок кофе, сильно разбавленного молоком. Причем на фоне этого светлого кофе чуть заметно пробивается золотистый рисунок. В тон ему подобраны и занавеси на окнах.

Завороженная интерьером, я снова завалилась на кровать, чем несказанно обрадовала котяру. Он тут же принялся самозабвенно купаться передними лапами в мое плечо, чуть-чуть выпуская коготочки, но было совсем не больно и даже немножко приятно. Баба Фиса в свое время объяснила мне причину такого кошачьего поведения. Маленькие котята, чтобы добыть из своей мамы побольше молочка, аккуратно мнут лапками ее животик. Если взрослый кот блаженно топчется по своему хозяину, то это на кошачьем языке означает полную любовь и взаимопонимание.

Но все же интересно, как я могла оказаться среди всей этой роскоши? Среди моих знакомых, к несчастью, нет ни одного доморощенного Рокфеллера… Надо попытаться вспомнить все по порядку. Значит, так, вчера, после того как я дала отпор двум бандитам, мы с Федей ездили в морг на опознание тела. Потом я пила в машине коньяк, и мы направлялись ко мне домой. И тогда Феде позвонили. Кажется, где-то задержали парня, которому я прокусила руку. Мы должны были куда-то ехать и, по-моему, поехали… Но что произошло дальше? Я поднатужила память, но там был полный обрыв ленты. Еще несколько титанических усилий с моей стороны результата не дали никакого. В потемках сознания мелькнули какие-то незнакомые лица и еще длинная лестница, но ничего конкретного. Даже не могу с уверенностью сказать, что эти лица и эта лестница относятся именно к вчерашним событиям, а не к какому-то далекому прошлому. Может, эта лестница была где-то в деревне у бабы Фисы? Боюсь, сама я нипочем не разберусь. Нужно немедленно выбираться из спальни и проводить разведку боем. Если я до сих пор жива-здорова и даже уложена спать на поистине царское ложе, значит, хозяева этих апартаментов не желают мне зла. Котяра у них и тот вполне дружелюбный. В подтверждение этого умозаключения рыжий проказник, натоптавшись до изнеможения, задремал у меня под мышкой, продолжая довольно мурлыкать.

Но тут образовалась новая проблема. Из всей одежды на мне, кроме белья, только блуза. Да и та измята и имеет не совсем товарный вид. Моего костюма в спальне, кажется, нет. На всякий случай я еще раз внимательно огляделась по сторонам. Ресторанной униформы действительно нигде не видно. Не видно и никакой другой одежды, которую бы можно временно на себя накинуть. Что предпринять? Не в простыню же мне заворачиваться? Вдруг там полон дом народа?

И тут мое внимание привлекла дверь. В спальне вообще-то имелось две двери, но первая, слегка приоткрытая, явно вела в коридор. Подозреваю, что именно через нее ко мне пробрался нахальный котяра. По логике вещей, за второй дверью должен скрываться санузел.

Интуиция меня не обманула. И, хотя представшую моему взору королевскую купальню довольно пошло обзывать санузлом, это был именно он. К моей радости, в туалетном шкафчике обнаружился шелковый халат и большие мужские тапочки. Наспех приняв душ и кое-как расчесав мелким мужским гребешком мокрые волосы, я решилась совершить вылазку из своего убежища. Главное только — внимательно смотреть под ноги. Не ровен час, со своих слепых глаз лоб обо что-нибудь расшибу.

Тихо-тихо, почти на цыпочках, я выбралась из комнаты и оказалась в длинном коридоре. Прислушалась. Никаких посторонних звуков мои уши не уловили. Возможно, все еще спят. На стене в коридоре мне попались часы. Приблизившись вплотную к ним, я констатировала, что стрелки едва перевалили за семь часов. Раннее утро. Нужно быть осторожной, чтобы не потревожить в столь ранний час хозяев.

Стараясь не производить шума, я стала медленно обследовать помещения, заглядывая лишь в те, двери которых были распахнуты или приоткрыты.

Минут через пятнадцать, прихлебывая горячий кофе и заедая его бутербродами, я умостилась в гостиной и предалась размышлениям. Котяра примостился рядом со мной, с довольным видом переваривая солидный шмат мяса, который удалось накопать для него в огромном двустворчатом холодильнике.

Это дом. Наверняка где-то за городом в элитном поселке, поскольку прилегающая территория, которую удалось изучить через окна, довольно обширна. Сквозь заросли сада едва пробиваются крыши соседних строений. В городской черте таких больших участков под застройку не сыскать. В доме два жилых этажа и цокольный, в котором оборудовано нечто вроде центра досуга: тренажерный зал, сауна, бильярдная с баром и небольшой бассейн. Хозяев в доме мало, а детей вообще нет. Нигде не видно кукол, мячиков, машинок и других обязательных детских атрибутов. Кроме того, практически нет обыденных мелочей, доказывающих, что здесь обитает большая семья. Таких, например, как раскрытая книга, забытые у кресла тапочки или заколка для волос на трюмо. В прихожей мало обуви, и то преимущественно мужская. Вернее, помимо моих запыленных со вчерашних походов туфель там нашлось всего две пары женских босоножек. Да и те какие-то неказистые, растоптанные на очень широкую ногу, из чего я заключила, что принадлежат они, скорее всего, пожилой женщине.

Сейчас людей в доме либо совсем нет, либо почти нет. Плотно прикрытых комнат нашлось в доме всего четыре, и за ними стояла гробовая тишина. Входная дверь на замок не заперта. Одним словом, выходит, что никто не собирается удерживать меня здесь насильно. Могу запросто уйти хоть сейчас. Но почему-то гулять в одиночестве мне не захотелось.

Что еще можно сказать? Хозяева богаты, даже очень богаты. Причем вся обстановка в доме вовсе не рассчитана на так называемый эффект Веблена, а, попросту говоря, на обычную показуху. Разбогатев, большинство людей склоняются к демонстративному потреблению и часто начинают приобретать неоправданно дорогие вещи от эксклюзивных производителей, чтобы что-то кому-то доказать. Чего греха таить, сама этим частенько промышляю. Ведь простые часики «Касио» показывают время с не меньшей точностью, чем мои золоченые «Картье». Зато здесь в доме все предметы интерьера подобраны и расставлены сугубо утилитарно. Никакой лишней помпы, никаких новорусских наворотов. Я прониклась к неведомым хозяевам неподдельным уважением.

Кофе закончился, и я отправилась на кухню варить себе добавку. Все же странно, что после непомерной дозы коньяка, которая напрочь отшибла мне память, мое самочувствие вполне сносное. Когда у нас с Женькой изредка случается перебор, наутро меня всегда накрывает жуткое похмелье. А сейчас я почти бодра и не испытываю ни малейшего отвращения к запаху кофе.

Волосы немного подсохли и сами собой завились в крупные локоны. Обычно я собираю их пучком, так как считаю, что подобная фривольность недопустима в преподавательском облике. Правда, у моей подруги по этому поводу совершенно другое мнение. Эх, Женька… Где ты сейчас, бедная моя?

Коричневая жидкость в джезве тихонько зашкворчала и начала подниматься аппетитной густой шапкой.

— Уже проснулась? — послышался у меня за спиной Федин заспанный голос. — Кофеечек? Замечательно… Ой, а ты с волосами совсем другая.

— Тише ты! — шикнула я на него. — Все еще спят.

— Кто это все?

— Ну, не знаю. Хозяин этого дворца, например.

— Не беспокойся, его сейчас нет. И вообще здесь, кроме нас, никого нет.