Двухместное купе - Владимир Кунин

Гриша вылил из графинчика всю водку в стакан, залпом выпил ее и снова попросил у Френкеля:

— Дай на один год десять тысяч, Немка! Расписку напишу...

— Псих... — печально констатировал Френкель. — Чего же ты не попросил у меня раньше, когда я заведовал закрытой столовой при мариупольском горисполкоме?

— А ты бы дал?

— Честно? Вряд ли.

— А тогда было? — спросил Гриша.

— О чем ты говоришь?! — трагически воскликнул Френкель.

— Так на кой хрен тебе нужна была эта эмиграция?

— Я знаю?.. — вздохнул Нема Френкель.

А фрау Френкель, споласкивая посуду в тазу, тихо заплакала.

— Аллес кляр, — пробормотал Гриша. — С вами все ясно...

УЛИЦА ЗАПАДНОГЕРМАНСКОГО ГОРОДА — НОЧЬ

Поздно ночью усталые и измученные Лешка и Гриша еле шли по пустынному спящему городу.

— Знаешь, — негромко говорил Лешка, — я после вчерашнего разговора с мамой так и вижу лицо умирающего дедушки... Толика под конвоем вижу. Плачущих маму, бабушку... Растерянного папу... Вижу нашу полутемную квартиру на первом этаже, мой институт на Моховой, напротив — брянцевский ТЮЗ с открытой сценой, пустой зал с полукруглым амфитеатром... А в последнем ряду один-одинешенек сидит мертвый дядя Ваня Лепехин...

— Нормально, Леха. Я бы удивился, если бы ты сейчас думал о чем-нибудь другом, — сказал Гриша. — А у меня в башке крутятся всякие комбинации — где эти вонючие десять штук достать?.. Вплоть до ограбления ихней сберкассы!..

— Тебе так понравилась цивилизованная тюрьма? — спросил Лешка.

— Может, у Ларисы Васильевны попросить? А я буду ей потом частями отдавать... — спросил Гриша.

— Лори вернется только через две недели. А деньги нужны через пять... нет, уже через четыре дня...

Прошли молча еще немного, и Гриша спросил:

— Это верно, что Лори предлагала тебе работу актера за большие бабки? Ты намекал, когда мы в Бонн ехали... Можно было бы тебе несколько месяцев там поработать, подкопить деньжат и снова в посольство сунуться. А, Леха? Она действительно предлагала тебе это?

— Да.

— Ну и что же ты?

— Да так... Отказался.

— Почему?! — Гриша был искренне удивлен.

— Как тебе сказать?.. Ну, как если бы балерину заставили петь арию Каварадосси.

— «О, никогда я так не жаждал жизни!..» — тут же спел Гриша.

— Правильно. Молодец. А теперь сразу же станцуй партию принца Зигфрида, — предложил Лешка.

— Но это же разные вещи! В смысле — жанры...

— Вот я так и сказал.

— А что нужно было делать-то? — не унимался Гриша.

— Что-что!.. — разозлился Лешка. — Трахаться за деньги! Вот что! Причем — ежедневно.

— Елки-палки! — воскликнул Гриша. — Где же столько денег взять? За полста марок тебе только минет отстрочат, а потрахаться по-настоящему — меньше стольника и не суйся! Я уж приценивался как-то...

— Ты не понял, — сказал ему Лешка. — Это не ты должен платить. Это тебе платить будут. Мужику.

— А нам-то за что?

— Ты порнуху когда-нибудь смотрел?

— А то! Я раз даже видел, как у нас в Николаеве кино снимали... Не порнуху — нормальное. Так там вокруг такая мишпоха! Всякие кинооператоры, осветители, режиссеры, мать их за ногу!.. Да у меня при посторонних и в жизни не встанет! — сказал Гриша.

— Вот за это и деньги платят. Чтобы по команде вскакивал!

— Кошмар! — ужаснулся Гриша. — А если баба не того... Ну, не нравится, предположим.

— Тебя что, жениться на ней нанимают?! — разозлился Лешка. — Тебе платят за то, чтобы ты трахал ее! Остальное — твои проблемы. Но ты, Гриша, можешь не переживать. Тебя в этот бизнес все равно не возьмут.

— Эт-т-то еще почему?! — оскорбился Гриша.

— Размер, — коротко и спокойно произнес Лешка.

— Какой еще размер?! — Гриша был совсем ошарашен.

— Не впечатляющий.

Гриша чуть не заплакал:

— Откуда ты знаешь, засранец?

— Помнишь, на заправке в туалет ходили? Там и видел.

— Ты же серый, как штаны пожарного! Ты такой вид члена, как «нутрячок», знаешь? — Гриша даже задохнулся от злости.

— Нет, а что это?

— А то, что, когда он в спокойном состоянии, он действительно кажется маленьким... Еле выглядывает. А в возбужденном — изнутри вылезает на восемнадцать с половиной!..

— Чего — восемнадцать с половиной?

— Сантиметров, дубина!!!

— Не свисти.

Гриша хищно оглядел пустынную улицу, уставленную спящими автомобилями:

— Эх, жалко, завестись не на кого! Я бы тебе показал, мудила...

Но Лешка всего этого уже не слышал... Он шел, не разбирая дороги, уставившись пустыми глазами в никуда...

Гриша все еще продолжал что-то беззвучно говорить, но Лешка был словно в состоянии прострации...

— Что с тобой, Леха?.. — тревожно спросил его Гриша и подхватил под руку.

Лешка очнулся, сказал тихо и безнадежно:

— Знаешь... я никогда не был близок своему младшему брату Толику-Натанчику... А в тюрьме он мне как-то приснился, и я все понял! Оказывается, я ему всегда завидовал!.. Глупо, конечно. Но в нем, даже в маленьком, было то, чего не было у меня, — он всегда мог пойти против течения и совершить Поступок!.. Как бы этот Поступок ни выглядел... Потом были милиция, мамины слезы, папины неприятности на работе, бабулины сердечные приступы... Дедушка, весь в орденах и медалях, начинал бегать по знакомым генералам... Один я оставался в стороне. От нелюбви и зависти... Ах, если бы мне, как актеру, хоть однажды ощутить ту популярность и почтение, которые Толик-Натанчик имел в своей жестокой детской спортивно-хулиганской компашке!.. Один раз я попытался совершить Поступок и пойти против течения. А меня как дерьмо снесло вниз по течению. Поступок обернулся безысходным фарсом. И вот я здесь... Не достать нам эти десять тысяч, Гриша. Никогда я уже не увижу ни Толика-Натанчика, ни папу, ни маму, ни бабушку... На мне одном лежит крест вины перед ними. И перед мертвым дедом, перед покойным дядей Ваней Лепехиным. Сколько я этот крест еще смогу носить на себе? Если у меня и сейчас-то уже сил нету...

КУПЕ АНГЕЛА И В.В.

... В купе В.В. появился невероятно встрепанным и до предела нервно раздерганным!

— Вы должны мне помочь, Ангел! — быстро заговорил В.В. — У меня в Мюнхене, в банке есть кое-какие деньги, полученные за последнюю книгу. Кредитная карточка у меня с собой... Вы можете каким-нибудь образом, по своим... не знаю, как это у вас там называется! Ну, по своим «ангельским каналам», что ли, — немедленно снять с моего счета пять тысяч евро... По сегодняшнему курсу это как раз будут тогдашние десять тысяч марок! И срочно перевести их Лешке Самошникову туда... В То Время. На двенадцать лет назад... Тогда он наверняка успеет заплатить в Бонне этой посольской сволочи и... Подождите! Подождите, Ангел!.. Лучше снять с моего счета не пять, а семь тысяч евро! Ему же потом потребуются деньги на дорогу... На разные мелочи!..

В.В. достал бумажник из своей висящей на крючке кожаной курточки, трясущимися пальцами вытащил оттуда кредитную карточку «Виза», стал совать ее Ангелу:

— Я вас очень прошу!.. Только как можно быстрее!!! Ну что вам стоит?.. Если вы меня, живого современного человека, можете перемещать во Времени, то, наверное, перебросить туда деньги для Лешки вам вообще раз плюнуть!.. А хотите, могу чек выписать! У меня чековая книжка с собой... Но наличными, наверное, лучше? Как вы думаете, Ангел?..

— Успокойтесь, Владимир Владимирович, — сказал Ангел и сел на постель В.В. — Вон у вас и сердчишко распрыгалось, и давление подскочило... Дайте-ка я сниму с вас всю эту дрянь.

Ангел погладил В.В. по руке, пристально посмотрел ему в глаза и пощупал пульс.

— Вот и ладушки, — сказал Ангел. — Отпустило?

— Да плевать мне на это! Мало у меня давление подскакивало?! Мы не имеем права терять ни минуты! Вы соображаете, что две его последние фразы открыто предрекают нам самое трагичное, что может с ним произойти?!. Вернее, то, что он сам может с собой сделать!..

— Нет, — сказал Ангел. — Уже не сможет. Я это предусмотрел еще тогда — в То Время. По-моему, для начинающего ангела, по существу — всего лишь юного практиканта Школы ангелов-хранителей, я сумел сотворить тогда один очень занятный трюк! Так как нам категорически запрещалось воссоздавать какие-либо земные материальные ценности — в том числе и деньги, конечно, — то мне пришлось изобрести некую косвенную ситуацию, которая позволяла Лешке самому обрести эти деньги! Правда, на эту неординарную мысль меня навела Лариса Васильевна Кузнецова. Она же — миссис Лори Тейлор, лауреат международного эротического «Золотого Венуса», порнозвезда мирового масштаба.

— Что вы имеете в виду? — насторожился В.В.

— Ипподром, — коротко ответил Ангел.

— Какой еще ипподром?!

— Обычный — бега, скачки, рысистые испытания... Я и по сей день мог бы гордиться идеей, которая в То Время пришла в мою мальчишечью голову! И если бы не последующие события... Вам рассказать или вы сами досмотрите?