А в чаше – яд - Надежда Салтанова

в покои великого паракимомена и в гинекей, к матери и сестрам. Теперь Он знал все, что происходит во дворце.

А пару лет назад, ночью, Он проследил за Василием. Ноф знал все тайные проходы во дворце. По ним паракимомен выбирался порой на встречи с теми, чьи души были черны как ночь над безлунной Пропонтидой 52 . Однажды Он бесшумно проскользнул за Нофом. Оказалось, что тот часто выходит в город. Покидает дворец тайно, под покровом ночи, закутанный в плащ. Следить за Василием было не трудно. Дворцовых евнухов обучали особой бесшумной походке, чтобы не беспокоить императора и августейшую семью.

Год назад Василий впервые вместо таверны, бани, или дома, где поселился кто-либо из послов, отправился в район мироваров53. Зашел в аптеку. Накануне во дворце умер старый слуга, который, по слухам, вырастил Василия. Так что визит в аптеку не насторожил Его, великий паракимомен, видать, успокоения искал в опиуме. Потому и лавку выбрал не самую видную.

Позже Ноф заходил в ту аптеку не раз. Подслушать не удавалось, но это было и не нужно. Знать тайну великого паракимомена достаточно, чтобы чувствовать свое скрытое превосходство над ним. Презирал Он тех, кто был подвержен мелким страстям – вину или опиуму.

Однако сейчас все это нежданно помогло Ему. Это та самая аптека, которую посещает Василий. И хозяйка – глупая женщина, с ней легко справиться. Ночью Он наведается к ней и раздобудет новый яд. Не беда, что флакон посла разбит. Теперь Он знал, что делать. Власть Василия закончится скоро.

***

От тихого скрежета Нина аж подпрыгнула. Кинулась к белеющему в окошке лицу.

– Позвала. Галатея сказала, что сейчас придет, только подождать тебя попросила. Она обрадовалась, услышав про тебя…

– Спасибо тебе, Дария. Ты оставь калитку открытой, а сама в дом возвращайся. Тебя уже, наверное, ищут. Сколько твой отец за тебя получил, не знаешь? Вот, возьми – должно хватить, чтобы откупиться. А потом ступай в пекарню, где Галатея служит. Да скажи Гликерии, что Нина тебя прислала. Она тебя пристроит к делу.

Дария осторожно взяла сверток с деньгами. Посмотрела на Нину своими огромными, как на иконах, глазами. И протянула сверток обратно.

– Не возьму. Лучше ты приходи меня выкупить, когда освободишься.

– Да не освобожусь я, девочка. Мне все равно уже не спастись, а ты тут так и останешься.

– А ты спасись и приходи. Я тебе хорошей служанкой буду.

Дария положила сверток на оконный простенок и скользнула в сторону.

Нина лишь махнула рукой. Ни спорить, ни уговаривать уже не было сил. Сверток убрала в суму. Посмотрела на разложенные травы, свернула их аккуратно, сунула туда же. Оставила лишь сосуд с опиумом на столе.

Во дворе послышался шорох. Нина выглянула в окошко и едва не вскрикнула, встретившись лицом к лицу с Галактионом.

– Почтенная Нина, – тихо сказал он. – Ты…

– Галактион, – аптекарша перебила его, протянула руку через забранное окошко и, схватив его за плечо, притянула поближе, – ты говорил, что все тайные переходы знаешь во дворец. Надо пробраться поскорее туда и найти Василия, паракимомена. Может, еще не поздно спасти…

Мальчик приложил палец к губам, прислушиваясь. Дом приглушенно гудел, как пчелиный улей. Иногда доносился визгливый смех.

– Мы сейчас откроем дверь, почтенная Нина. Надо только подождать.

– Да как же вы откроете? Вы же с Дарией дети, а тут замóк. Народу полон дом. Тебе бежать надо к Василию, а лучше к зоста патрикии Капитолине, она женщина умная, доложит василиссе. Надо их предупредить…

– Подожди, мы сейчас, – Галактион сдвинулся к двери.

Оттуда послышался какой-то шорок, звяканье железных инструментов, шепот.

«С ними кто-то еще, – поняла Нина. – Неужто стражу привели? Верно, эпарх награду денежную пообещал за аптекаршу. Нет, стражу Галактион не мог привести. Так кто же там?»

Дверь тихонько открылась, лунный свет обрисовал высокую крепкую фигуру в проеме. Нина схватилась за край стола, ноги подкосились. А человек у двери низким шепотом пробасил:

– Выбираться надо нам, почтенная Нина, пока нет никого.

– Павлос, – выдохнула она. – Ты-то откуда?

Не тратя время, Нина схватила суму, лихорадочно запихала туда сосуд с опиумом, набросила мафорий и метнулась к двери.

Павлос, посторонившись, пропустил ее вперед. Лишь шепнул:

– По дороге расскажу.

Втроем они бросились к калитке, стараясь не шуметь. Луна ярким серебром сияла на ночном небе, освещая окруженный колоннами дворик. В этот момент желтое пятно света осмелилось поспорить с царицей ночи – кто-то вышел со свечей из веселого дома и замер, увидев бегущие под колоннами тени. От визга, неожиданного в ночной тишине, заложило уши. Беглецы промчались по каменным плитам, благо до калитки было близко, выскочили в узкий проулочек и кинулись в сторону, где спасительная тьма была густой, как кипрское вино. Дом с навесом прикрывал их от лунного света. Нине бежать было неудобно, стола путалась в ногах. Подхватив ее повыше, почти сверкая голыми коленками, она неслась вслед за мальчишками. Не дай Бог, кто увидит – стыда не оберешься.

Павлос, видать, хорошо знал все улочки в округе. Добегая до очередного поворота, он дергал Галактиона за плечо, а Нину подхватывал почтительно, но твердо под руку и утягивал в очередной узкий проход между домами. Сердце у Нины колотилось, но бежать было легко, как в детстве. Дома менялись то на маленькие и покосившиеся, то обратно на каменные, двухэтажные. Мелькали портики, выложенные камнем, сменяясь простыми навесами с перевернутой бочкой вместо резной скамьи. Где-то залаяла собака, где-то слышен был гомон убогой таверны.

Наконец они остановились, чтобы отдышаться. Павлос прислушался. Вроде погони за ними не было. Нина плюхнулась на землю, не заботясь о чистоте одежды. Ноги не держали. Только тут она заметила, что на Галактионе короткая туника и штаны, на ногах потрепанные сокки.

Мальчики пристроились рядом. Бывший дворцовый раб весело ей улыбнулся и подмигнул:

– Хорошо ты бежала, почтенная Нина, – сказал, схлопотав тут же подзатыльник от Павлоса.

Тот уважительно и смущенно начал объяснять.

– Когда ты, почтенная Нина, убежала тогда через забор, я понял, что беда приключилась. Послушал – услышал солдат. Хозяин сказал, что равдухи за тобой приходили. Ну я в пекарню к Феодору и побежал – знаю же, что только он и поможет. А там этот…

– Ага, ты еще расскажи, как ты передо мной петухом вышагивал, да за руку взять пытался, – рассмеялся Галактион. – Еще чуть – и замуж бы позвал…

Павлос покраснев, отвернулся. А Галактион, посерьезнев, объяснил:

– Феодор мне велел сначала в монастырь сбегать. Туда ты не приходила. Мы не знали, где тебя искать. И к Гидисмани Гликерия бегала, и у Зиновии справлялась. А когда меня под вечер