Художники смерти - Андрей Кедрин

— Тогда ты еще не хотела поохотиться? То есть, ты просто бросила их, не стала вытягивать энергию? — Ира покачала головой.

— Меня специально подкармливали до совершеннолетия, и только потом начали учить добывать ее. — При этих словах я вспомнил ее реакцию на появление поповны. И решил подробнее узнать о ней.

— Та девушка, в деревне. Она была необычной, казалось, что просто светилась изнутри… Ты это тоже заметила, но явно чувствовала себя плохо…

— Есть легенда, по которой на Земле живут существа — ну люди, точнее, которые находятся всегда над схваткой. Их называют святыми, отмеченными, блаженными… этот перечень можно продолжить. Главное же то, что они имеют одинаковую власть над всеми и могут примирить да же таких врагов, как вампиры и опричники. Секрет их способностей неизвестен — мне во всяком случае. Попытки поймать хотя бы одного из них, как правило, заканчиваются плохо для нас — опытные охотники вдруг оступаются, падают с крыши или делают другую глупость — натыкаются на свой же нож, например.

— Помирить — это понятно. Но, ведь, кроме таких вот посредников, наверное, есть и руководители у каждой стороны. С нами более-менее ясно. А кто направляет опричников? Есть же, наверное, некий распорядитель, который…

— Наверное, но тут еще проще. Ты знаешь главного вампира? Серж — не в счет, я говорю о самом-самом. — Я мысленно споткнулся.

— Нет.

— Я тоже не знаю. Но он где-то есть, безусловно. Понимаешь, просто существует предел знаний, которыми позволено обладать нам, а также тот, что предназначен для докторов и магистров. И мы отличаемся от своих наставников не только опытом, но и, так сказать, уровнем допуска. И вероятность того, что когда-либо станем более сведущи, чем сегодня, очень мала. А все потому, что мы Первые, которые идут впереди всех. Нам некогда, и незачем оглядываться назад, главное, прорваться к плацдарму, занятому противником.

— Ты не думала, что мы не оглядываемся потому, что боимся — вдруг сзади никого нет? Ты думала об этом? — Ира остановила машину.

— Порули, а? У меня спина ноет. — Я улыбнулся напарнице. Реакция на мои слова говорила о том, что я угадал ее мысли.

Солнце ударило в глаза неожиданно. Мы ехали на восток, навстречу разгоравшемуся светилу. В чистой степи лучам негде задержаться, поэтому со всей своей силой они устремились на землю. На смену ночному холоду вот-вот должна была наступить звенящая духота. Свет разбудил Иру, свернувшуюся калачиком на откинутом сидении. Девушка потянулась и осторожно приподнялась на локтях.

— Мы что, ехали всю ночь? — Я с трудом понял ее вопрос. Решив, что с меня пока хватит демонстрации выносливости, свернул на обочину.

— Ага. Точнее, один ехал, другой вез. Отдохнуть бы надо, глаза закрываются.

— А как же восполнение энергии? Тебя наставники чему учили?

— Сеть так далеко не распространяется. Где я энергию возьму? Тебя куснуть, что ли? — Ира откровенно расхохоталась, и обвила руками шею.

— М-м-м-м, попробуй, может, поможет. — Теплые и мягкие губы встретили легко и очень осторожно. Девушка прикрыла глаза, принимая поцелуй, потом потянула к себе, откидываясь на спинку сиденья. С легкой дрожью объятий пришла теплая волна, робкая, как это утреннее приветствие. Отступила усталость, на смену ей пришло желание не отпускать сумасбродный подарок судьбы, который, в отчаянной решимости уже рвался вперед, желая продолжения. Но его не последовало. Осторожно отпустив девушку, я вернулся на свое место.

— Что-то случилось? — Она с тревогой посмотрела на меня.

— Пока нет, но предчувствие не хорошее. Как ты думаешь, скольких опричников бросили на это дело? — Ира скривила губы.

— Сколько бы ни послали, этого может показаться мало. Я на месте их руководства, зная о талантах Ольги, попыталась бы окружить объект…

— Именно! — Невнятная мысль, крутившаяся в голове, наконец, обрела реальные очертания. — Сколько путей ведут в этот край, ты знаешь? Две шоссейные дороги через горы — та, по которой мы приехали и еще одна, севернее. Еще есть аэропорт и железнодорожный вокзал, куда приходят поезда с восточной части страны. Так что, вполне может статься, мы задержали одну группу… — Я смотрел на карту. — Но время еще есть. Эта дорога — самая короткая. Остальные соединяются в столице этой республики — значит, основные силы наших противников должны собраться там. Если предположить, что в каждой группе одинаковое количество бойцов, то у нас предстоит встреча с восемнадцатью опричниками.

— Здорово. — Девушка произнесла это, максимально растянув слово. Потом, уже не скрывая, достала телефон и начала докладывать о ситуации. Она говорила, пока я разминал ноги, прохаживаясь вокруг машины. Наконец, беседа была окончена. Ира впервые выглядела обескураженной.

— Нам обещали экстренный канал эвакуации — на озере, к северу от поселка может приземлиться гидросамолет. Но это в крайнем случае — сам понимаешь, разворачивать крупную операцию опасно, тем более, что недалеко граница.

— Ничего, справимся. — Как букет цветов, я притянул к себе девушку и уткнулся носом в ее волосы. — А потом выпросим отпуск и съездим куда-нибудь на отдых.

— Лучше поговорим о предстоящей схватке. — Я заметил, как вздрагивают ее плечи, и все сильней бьется жилка на шее. А потому, дотянувшись до рычажка, вновь опустил спинку ее сиденья.

— Тебе, наверное, проще, хотя ты лучше чувствуешь. — Ира пристроилась сверху, положив голову на мое плечо. Волосы девушки мягко щекотали шею, касались подбородка. — Я иногда думаю — неужели все охотники, как я, становятся чем-то вроде самонаводящихся ракет? У тебя же получается рассуждать и планировать не только схватку, но и все, что после нее…

— Потому мы и вместе. У меня нет твоей целеустремленности, ярости и упорства. Понимаешь, я могу охотиться, а могу просто жить…да, наверное, мне действительно проще. — Я вспомнил истерику Ольги, когда ее отправили в изгнание.

— Сколько нам осталось ехать?

— Сотню километров. Не больше. Ночью я особо не спешил — так бы уже были на месте. — Я почувствовал, как на поясе словно жужжит вибровызов телефона. Проведя рукой, наткнулся на жесткий пластик рукоятки «Горной лавины». Последний раз нож так трепыхался, когда его хозяйка растирала слезы по лицу. Очевидно, сталь пыталась ожить, рассказать нам о чем-то. Я вытянул складник. Ира приподнялась, изучая его.

— Это же ЕЕ нож! Первый и единственный, тот, с которым она охотилась пять лет…

— Да, что тебя удивляет? — Девушка покраснела и заерзала на сидении.

— Ты ей дал что-нибудь взамен?

— Да, свой, а что…? — Я не мог понять состояния спутницы, которая теперь смеялась, запрокинув голову.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});