Тайна Адомаса Брунзы - Юозас Антонович Грушас

еще она мне сказала: «Если бы ты знала, дочка, через какую грязь я прошла… ты, может, и не захотела бы об меня пачкаться! С твоей чистотой…»

Л у к а с. Молчи!

Ю л ю с. Всякое превосходство унижает другого… Ты об этом не пожалела?

А н д р ю с. Давайте же потанцуем с Бетой по-королевски! Хочешь быть королевой?

Ю л ю с. Тут где-то валяются наши маскарадные костюмы. Давайте устроим настоящее торжество!

Л у к а с. Беги, Беатриче, беги!

А н д р ю с. Убью!

Сбивает Лукаса с ног.

Б е а т р и ч е. А!.. Андрюс!

А н д р ю с. Еще слово… Понимаешь, Бета, он совсем помешался. Бредит своим дядей, говорит, будто его причислили к святым и у него теперь нимб.

Ю л ю с. Вот твой плащ. Он золотой, но бойся огня; бумага быстро горит.

Беатриче смеется.

Чего тут смешного?

Б е а т р и ч е. Я ухожу. Хотите, я на прощанье спою вам песню, которую пела мама? В ней такие слова…

Ю л ю с. Спой, спой. А мы тебя коронуем.

Беатриче садится за рояль. Юлюс достает золоченую картонную корону и надевает ей на голову, а на плечи накидывает плащ из сусальной бумаги. Она этого даже не замечает. Аккомпанируя себе, поет.

Беатриче:

Подвиг есть и в сраженье. Подвиг есть и в борьбе; Высший подвиг в терпенье,           Любви и мольбе. Если сердце заныло Перед злобой людской Иль насилье свалило Тебя цепью стальной; Если скорби земные Жалом в душу впились — С верой бодрой и смелой Ты за подвиг берись. Есть у подвига крылья, И взлетишь ты на них Без труда и усилья Выше мраков земных, Выше крыши темницы, Выше злобы слепой, Выше воплей и криков Подлой черни людской…

Долгая пауза.

Ну как, понравилось? Правда, чудо? Я плохо пою, но вы поняли, что это чудо?

Они молчат.

Мне так жалко от вас уходить. Я знаю, сердце у меня будет разрываться, когда я буду о вас думать. А не думать я не могу. Ах, мальчики! Я ведь иногда бывала с вами так счастлива… Особенно когда мы играли. Вы и музыка для меня всегда вместе. Но мне надо теперь пожить с мамой, пока она не забудет о той жизни… Почему вы молчите? Ну, скажите на прощанье что-нибудь очень хорошее…

Пауза. Они молчат.

Бабушка говорит, что в каждом человеке есть что-то святое. Наверно, это правда. Я иногда слышу это в музыке… вижу в любимом лице…

Пауза.

А н д р ю с. Что ж, пускай сама выбирает, с кем первым она хочет проститься…

Ю л ю с. Кто первый снимет с нее корону…

Молчание.

Б е а т р и ч е (почувствовав недоброе). Вы это о чем? Не понимаю. Ну, я пошла…

А н д р ю с. Сначала попрощайся с каждым из нас.

Б е а т р и ч е. Прощай, Андрюс.

Л у к а с (кричит с ужасом). Беги! Беги! Беги!

Беатриче бросается к двери. Юлюс преграждает ей дорогу и срывает с нее корону. Андрюс хватает Беатриче. Она вырывается и прыгает в разбитое окно. В руках у Андрюса и Юлюса остаются только обрывки ее золотого плаща.

Ю л ю с. Сумасшедшая! С пятого этажа…

Дверь распахивается, и в комнату врываются  А л ь г и с, К о с т а с  и В и т а с.

А л ь г и с (кричит). Где она?

Пауза. Лукас молча показывает на окно. Альгис, Костас и Витас бросаются туда и свешиваются с подоконника вниз. Оттуда доносится приближающийся вой сирены «скорой помощи». Скрип тормозов. Тишина.

А н д р ю с (испуганно). Шутка… Это была шутка… Она не поняла…

Витас молча подходит к двери и угрожающе заслоняет телом выход.

Ю л ю с (приближаясь к двери). Кто же мог подумать, что она так испугается?..

Л у к а с. Они ее держали… Она вырвалась… Только куски плаща остались…

Хочет подойти к окну, но Альгис и Костас преграждают ему путь, закрывая окно спинами.

А н д р ю с (глядя себе на руки, которые машинально продолжают сжимать обрывки золоченой бумаги). Она псих… Недаром ее в больнице держали…

Молчание. Витас, Костас и Альгис грозно стоят, как каменные изваяния. Внизу заработал мотор и снова завыла сирена. Потом звуки, удаляясь, смолкают.

Л у к а с (бормочет). Теперь только в петлю… в петлю…

Ю л ю с. Не спеши. Нас все равно четвертуют…

А н д р ю с. Но за что? За что?

Сурово, неумолимо загораживают свет и выход из комнаты Альгис, Костас и Витас.

З а т е м н е н и е.