Накануне 1941 года. Гитлер идет на Россию - Олег Смыслов

Мнение военного атташе Германии в Москве Э. Кестринга более лаконично: «Подозрительность Сталина и всех против всех была достаточной для их приговора. Кроме того, Сталин… знал, что вокруг таких личностей, как Тухачевский, в стране может выкристаллизовываться круг множества недовольных. Самое надежное — „ликвидировать“. Мертвые не могут навредить. Итак, голова с плеч!..

Наблюдаемая повсеместно неуверенность, недоверие каждого к каждому воздействует на дееспособность армии вредоносно».

В июле 1937-го тот же Геббельс оставил такую запись: «Он (Гитлер) не может себе объяснить ситуацию в России. Сталин болен мозгами. Иначе нельзя объяснить его кровавый режим. Но Россия не знает (не хочет знать) ничего, кроме большевизма. Это — опасность, которую мы должны пресечь».

Сегодня, когда читаешь различного рода литературу и публикации в журналах и газетах, где с легкой самоуверенностью утверждается о наличии военного заговора Тухачевского, невольно думается о том, что защитники Сталина в этом кровавом спектакле точно так же БОЛЬНЫ МОЗГАМИ!

Иначе этого не объяснить.

2

Весьма интересной представляется статья М. Н. Тухачевского «Военные планы нынешней Германии». Она была опубликована в «Правде» 29 марта 1935 г, и имела первоначальное название «Военные планы Гитлера». После правки самого Сталина оно изменилось. И акценты в ней он расставил иначе. В сущности, редакция носила политический характер. Вождь исправил не только некоторые формулировки, но и целые абзацы. Будущий «заговорщик» писал: «В своем докладе на VII съезде Советов тов. Молотов привел из книги Гитлера „Моя борьба“ следующее место:

„Мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под внезапной политикой Германии довоенного времени. Мы начинаем там, где Германия кончила 600 лет назад. Мы кладем предел вечному движению германцев на юг и на запад Европы и обращаем взор к землям на востоке. Мы прекращаем наконец колониальную и торговую политику довоенного времени и переходим к политике будущего — к политике территориального завоевания. Но когда мы в настоящее время говорим о новых землях в Европе, то мы можем в первую очередь иметь в виду лишь Россию и подвластные ей окраинные государства.

Сама судьба как бы указывает этот путь“.

Тов. Молотов задал вопрос, остается ли это стремление Гитлера в силе?

Ответ на это мы находим в тех сведениях, которые проникли в печать из разговоров Гитлера с Саймоном. По сообщению агентства „Радио“ Гитлер заявил о том, что по отношению к СССР обстановка „заставляет Германию сохранить за собой свободу действий в будущем“.

При этом, по данным печати, Гитлер требует ослабления западных границ СССР. Гитлер требует также, чтобы Франция отказалась от сотрудничества с СССР. Эту ярко выраженную антисоветскую установку Гитлера признает даже вся буржуазная печать. Маршал Петен в цитируемой выше статье говорит, что французская военная система „принятая в 1927–1928 гг., целиком основывалась на гипотезе, что наш возможный противник не способен в короткий срок выставить мощную армию и на надежде, что при его приближении мы найдем время для подготовки. Гипотеза эта не соответствует нынешним обстоятельствам“. И, действительно, французская армия, с ее 20-ю дивизиями и большими сроками мобилизационного развертывания и сколачивания частей, уже не сможет активно действовать против Германии. Наоборот, прежде чем начать такое столкновение, ей придется потерять много времени на развертывание своих сил. Эта изменившаяся обстановка на западе активизирует антисоветскую политику Гитлера. Гитлер стремится успокоить Францию и, как сообщала печать из Берлина от 25-го марта, заявляет, что „Германия готова дать обещания, что она не имеет никаких притязаний к Франции и не имеет никаких агрессивных намерений в отношении своих западных соседей“. Гитлер не хотел бы роста французских вооружений. (…)

Итак, обжегшись в 1914-м году при наступлении Франции и считая, что практически в настоящее время Франция не способна быстро предпринять активные действия, правящие круги Германии основную стрелу своих операций направляют против СССР. При этом Гитлер надеется на свою дипломатию и на то, что Франция останется нейтральной.

Большой друг фашистской Германии — Спрутейтор на страницах газеты „Синдей таймс“ прямо пишет:

„Германия решила, что если у нее не останется другого выхода, кроме войны, для достижения своих целей, и если представится удобный момент, то эта война должна будет происходить на востоке Европы, причем Великобритания и, если возможно, Франция должны занять нейтральную позицию.

Германия надеется победить, если мы будем нейтральны, и Франция не подвергнется нападению“. (…)

Этот факт имеет крупнейшее значение для антисоветской политики Гитлера.

Не говоря уже о том, что прямые пути в СССР идут через Польшу, армия этой последней насчитывает в мирное время 30 дивизий и, конечно, удвоит их число очень быстро по мобилизации.

Итак, антисоветский фронт растет и укрепляется материально. Военные силы национал-социалистической Германии растут бурно. (…)

Само собою понятно, что империалистические планы Гитлера имеют не только одно антисоветское острие. В случае осуществления своей безнадежной мечты о разгроме СССР, конечно, германский империализм обрушился бы всеми силами на Францию…»

В заключение статьи Тухачевский подчеркнул: «Неистовая, исступленная политика национал-социализма толкает мир в новую войну. Но в этой своей неистовой милитаристской политике национал-социализм наталкивается на твердую политику мира Советского Союза».

Именно эти два предложения Сталин вычеркнул.

Одни исследователи считают, что сравнение старого (авторского) и нового (редакторского) текстов дает представление о сталинской позиции в сложное время, чреватое грядущей мировой войной. Во-первых, из статьи изъято утверждение об СССР как первой цели германского фашизма. «В случае осуществления своей безнадежной мечты о разгроме СССР, конечно, германский империализм обрушился бы всеми силами на Францию…» и центр тяжести перенесен на «не только антисоветское» острие гитлеровских планов.

Во-вторых, появились сравнительные данные по армии ключевых европейских держав, чье участие в грядущем конфликте неизбежно. Учитывая, что редактируемая статья выходит из-под пера заместителя наркома обороны, одного из первых маршалов Советского Союза, имя которого хорошо известно и за рубежом, эти изменения, очевидно, являются сигналами как для Франции и Великобритании (станет ли Гитлер нападать на СССР, не обеспечив себя рудой и портами), так и для самого Гитлера (мы не считаем войну между нами неизбежной; численность населения и территория СССР — фактор, который при планировании грядущей агрессии сбрасывать со счетов нельзя).

Другие исследователи придерживаются на этот счет иного мнения: «Правка И. Сталина фактически вычеркивала все только что приведенные расчеты М. Тухачевского, составляющие суть его геополитических и геостратегических воззрений, его концепцию „большой войны“ в Европе. В „Правде“ и в „Красной звезде“ вместо этого в тексте статьи М. Тухачевского напечатаны были строчки, написанные И. Сталиным, из которых следовало, что антисоветское „острие является удобной ширмой для прикрытия реваншистских планов на Западе (Бельгия, Франция) и на юге (Познань, Чехословакия, аншлюс)“. Если можно спорить о том, являлись ли эти слова выражением сути геостратегических прогнозов И. Сталина, то, во всяком случае, они имели откровенно выраженный политический смысл: испугать Францию и другие страны Европы от имени лучшего знатока германской армии и настроений нацистов М. Тухачевского. (…) анализ „международного содержания“ статьи М. Тухачевского позволяет обнаружить принципиальные „разночтения“ в прогнозировании геостратегических процессов в Европе И. Сталина, выражавшего официальный и господствующий внешнеполитический курс, и М. Тухачевского».

Но что тут удивительного? Ведь начиналась большая политика!

Угроза фашизма с каждым месяцем становилась все более реальной и ужасающей. А если учесть отношение мировых и европейских держав к СССР, то обыкновенное бряцанье оружием в данном случае казалось нелепым. В 1936 г. Советский Союз был еще не готов к войне.

Как записал в своем дневнике после совещания на военном совете при наркоме обороны комкор Кутяков, «СССР не готов ни политически, ни экономически, нам нужно выиграть хотя бы 3–5 лет». И это был тот самый весомый аргумент, который вынуждал работать по двум внешнеполитическим направлениям: достижение полноценного военно-политического союза с Францией и Великобританией; восстановление дружеских отношений с Германией.

Во второй половине 1936 г. маршал Тухачевский в кремлевском кабинете Сталина получил на этот счет особые и конкретные инструкции. Ему предстояло возглавить советскую делегацию на похоронах английского короля Георга V, то есть сначала посетить Лондон, а потом и Париж.