Накануне 1941 года. Гитлер идет на Россию - Олег Смыслов

В 1929 г. его производят в чин оберстлейтенанта (подполковника).

Летом 1931 г. полковник Кейтель выезжает в Советский Союз в составе делегации германских офицеров, а осенью 1932 г. во время охоты у него произошло воспаление вены правой голени, вызванное ношением обмоток. Несколько недель будущий фельдмаршал не обращал на это внимания, но с каждым днем ему становилось хуже. После реабилитации, которая затянулась из-за рецидива тромбофлебита, он уехал в санаторий в Чешские Татры.

В начале октября 1933 г. Кейтель вступает в должность командующего территориальными войсками Потсдамского округа и начальником гарнизона г. Потсдама, в который входили два полка, дивизион и некоторые другие части.

Весной 1934 г. ему предложили сформировать новую дивизию, а летом этого же года сформировать дивизию в Лигнице. Но Кейтель твердо решил подать в отставку, и когда ему предложили любую другую дивизию на выбор, он выбирает Бремен и остается на службе.

В августе 1935 г. генерал-майору Кейтелю предлагают должность начальника управления вооруженных сил. По настоянию жены он соглашается. А в 1936 г. производят в чин генерал-лейтенанта.

Сам Кейтель вспоминал о новой работе следующее: «Еще в 1936 г. я, пусть и шаг за шагом, все же начал организовать штаб Верховного главнокомандующего вооруженными силами рейха первоначально в виде управления ими. Передо мной стояли следующие задачи:

а) заложить ядро оперативно-стратегического „руководящего штаба“ для всего вермахта;

б) осуществить на высшем уровне координацию трех составных частей вооруженных сил.

Девизом служило: „Никакого сверхминистерства, никакой рахитичной надстройки!“ Надо привлечь к этому делу первоклассных профессионалов, которым следует использовать уже имеющиеся специальные органы трех видов вооруженных сил, а особенно обладающий соответствующим опытом аппарат главнокомандования сухопутных войск. Многократно внушавшиеся мне идеи центрального министерства для всего вермахта я отвергал точно так же, как и стремления армии и военно-морского флота к созданию своих самостоятельных министерств. „Направлять“, „координировать“, „констатировать“, а вовсе не подменять существующие в трех видах вооруженных сил органы и отнюдь не подчинять их себе — такова была моя цель.

Мой опыт подтверждал правильность такого решения. Все что не требовало подобной унификации, надо и можно было оставить в компетенции составных частей вермахта. Уже по одному тому и для осуществления данного процесса они должны были сохранить свои специальные органы. Для этого я стремился укомплектовать подчиненные мне центральные инстанции наилучшими специалистами из всех составляющих вермахт видов вооруженных сил, которые могли обеспечить требующуюся надпартийность и отставание своих специфических интересов.

Первым новым „творением“ явился центральный отдел по подбору персонала самого штаба, а также по обработке направляемых министру жалоб. Затем последовало создание абвера, задачи которого вполне закономерно расширялись в интересах всего вермахта».

Никто и никогда не отрицал у Кейтеля огромных организаторских способностей, при этом он слыл «удобным подчиненным». А генерал Ф. Гальдер называл его даже «рабочим скотом».

Что и говорить, генерал Кейтель поддерживал самого фюрера, как казалось многим военачальникам, вопреки существующим реалиям. Тем не менее очень скоро ему удалось завоевать расположение Гитлера. Не без помощи Кейтеля (через Геринга) Бломберга убирают в отставку, а его вызывают к фюреру. На этом приеме он назначает генерала начальником штаба ОКВ. Немного позже Кейтель получит прозвище «Лакейтель». Однако сам фельдмаршал был «искренне убежден, что его назначение предписывало ему отождествлять себя с пожеланиями и указаниями Верховного главнокомандующего даже в тех случаях, когда он лично с ними не согласен, и честно доводить их до сведения всех нижестоящих».

За победу над Францией Кейтель получил чин фельдмаршала (19 июля 1940 г.).

Историческая справка: Верховное главнокомандование вермахта (ОКВ) как военный штаб фюрера на его посту Верховного главнокомандующего вооруженными силами после многократных внутренних преобразований состояло из следующих подразделений:

1. Штаб (управление) оперативного руководства; начальник — генерал-полковник Йодль.

2. Управление общих дел (включая отдел по делам военнопленных); начальник — генерал пехоты Рейнике.

3. Управление зарубежной разведки (абвер «Заграница»); начальник — адмирал Канарис.

4. Управление военной экономики и вооружений, расформировано зимой 1940/41 г, с передачей вопросов вооружения министру Тодту.

5. Управление военной экономики (оставшаяся часть прежнего управления); начальник — генерал пехоты Томас.

6. Управление резерва; начальник — генерал-майор Видеман.

7. Центральное управление вермахта (личный состав, ведение личных дел. Ордена); начальник — генерал-лейтенант Винтер.

8. Финансовый отдел: начальник — министериаль-директор д-р Тишбейн.

9. Начальник штаба сухопутных войск ОКВ (по вопросам вооружения армии) — лично ответственный перед фюрером генерал пехоты Вальтер Буле.

Начальнику ОКВ фюрером были подчинены:

а) командующие тыловыми военными округами (одновременно они являлись и заместителями командиров соответствующих военным округам армейских корпусов и подчинялись командующему армией резерва);

б) полномочные генералы при союзных государствах;

в) начальник военно-санитарной службы вермахта (генерал-полковник медицинской службы д-р Хандлозер);

д) начальник транспортной службы вермахта (генерал пехоты Герке);

е) начальник связи вермахта генерал войск связи Фельгибель.

6

Фельдмаршал Эрих фон Манштейн вспоминал: «25 августа в 15 ч. 25 м. из ОКХ прибыл шифрованный приказ: „Операция „Вейс““, первый день „у“ — 26.8, 4 ч. 30 м.

Решение о начале войны, в которую мы до той поры не хотели верить, было, следовательно, принято.

Я сидел с генерал-полковником фон Рунштедтом в нашем штабе в монастыре Гейлигес Кройц в Нейссе (Ниса) за ужином, когда в 20 ч. 30 м. из ОКХ был передан по телефону следующий приказ: „Открывать военные действия запрещено. Немедленно остановить войска. Мобилизация продолжается. Развертывание по плану „Вейс“ и „Вест“ продолжать, как намечено“.

Каждый солдат может понять, что означает это изменение приказа о наступлении в последний момент. Три армии, находившиеся на марше к границе в районе, простирающемся от Нижней Силезии до Восточной Словакии, необходимо было остановить в течение нескольких часов; при этом надо учесть, что все штабы, по крайней мере до штабов дивизий включительно, также находились на марше и что по соображениям маскировки радиосвязь еще не была разрешена. Несмотря на все трудности, все же удалось всюду своевременно передать приказ. (…)

О причинах, которые побудили Гитлера, по-видимому, в последний момент изменить свое решение начать войну, мы ничего не узнали. Говорили только, что еще ведутся переговоры».

«Как можно было принять такое решение, — возмущался фельдмаршал, — чтобы затем через несколько часов снова отменить его? Следовало прежде всего учесть, что подобная отмена с военной точки зрения должна была привести к тяжелым последствиям». Однако, несмотря на отмену Гитлером приказа о переходе в наступление 26 августа, во второй половине дня 25-го скрытая мобилизация и стратегическое развертывание сил продолжались.

Более того, когда 1 сентября польская кампания все же началась, значительная часть сил уже находилась в исходных районах. А утрата внезапности была компенсирована созданием более мощной группировки войск. В общем, если в первоначальный день наступления вермахт мог располагать только большинством моторизованных соединений и частью пехотных дивизий ускоренных сроков приведения в боевую готовность, то остальным требовалось на отмобилизование и переброску от 3 до 7 дней. Соответственно, к 1 сентября многие соединения вермахта были готовы к боевому использованию в кампании.

Германия выставила против Польши 42 кадровые дивизии (в т. ч. 24 пехотные, 3 горнострелковые, 6 танковых, 4 легкие, 4 моторизованные пехотные и 1 кавалерийскую бригаду; две группы армий «Север» и «Юг»).

На Западе она оставила всего 46 дивизий, из которых, по мнению Манштейна, «только несколько могли быть признаны лишь условно годными для участия в боевых действиях».

Целых два воздушных флота поддерживали сухопутную группировку вермахта, а это две трети всей авиации рейха (1302 самолета первой линии, 133 самолета в личном резерве Геринга и 216 машин, предназначенных для защиты неба над Восточной Германией). Следовательно, риск, на который пошел Гитлер, был чрезвычайно огромным. Но, как известно, он рисковал всегда!