Один на один с жизнью: Книга, которая поможет найти смысл - Илья В. Латыпов

наше самовыражение заключается в желании открыто проявлять свои подлинные эмоции, так как именно моменты искренности с другими людьми дают нам одно из самых глубоких переживаний и удовольствий в отношениях, даруя ощущение полноты существования.

Когда мы говорим о любви, преодолевая барьер смущения и стыда, мы соприкасаемся с трепетом подлинности, которая есть во всех нас и жаждет быть проявленной вовне. Когда обнимаем и целуем любимых мужчин и женщин, снимая покровы стыда, то в этом нарастании страсти и откровенности мы прекрасны, мы искренни и получаем удовольствие не только от другого человека, но и от собственной чувственности. Мы можем наслаждаться своим гневом, когда он уместен, защищает нас и выражен полно и в той форме, которую мы ему хотели придать. Получать удовольствие от собственной смелости сказать то, что думаем на самом деле, или заговорить о том, о чем долгое время хотели, но боялись.

Я любуюсь людьми, когда они поднимают глаза и, встречаясь с собственным страхом быть отвергнутыми, волнуясь и запинаясь, все же решаются сказать другим, что в своих переживаниях или мыслях отличаются от них. И собой могу гордиться и любоваться в такие моменты. Нередко одна из целей всех личностных поисков истинного «я» – научиться снова получать удовольствие от себя и своего существования в этом мире через самовыражение. Как бы странно это ни показалось тем, кто ценит во всем целесообразность и функциональность, жажда выразить себя вовне – главный источник самоактивации человека (когда он сам, без давления извне, к чему-то вдруг начинает стремиться).

А один из базовых конфликтов нашего существования, прямо связанных с экзистенциальным вызовом несовершенства, заключается в том, что на пути к самовыражению личности лежит опасность того, что ты – такой, каким проявляешь себя, – будешь не просто не поддержан, но отвергнут. И тогда хочется быть не собой-реальным, а собой-совершенным, таким, чтобы тебя обязательно приняли и одобрили.

То, что мы называем совершенством или идеальностью человека, это, по сути, соответствие его какому-либо предписываемому и очень желательному для окружающих образу. И если наше развитие как личностей происходит в среде, в которой любовь к нам определяется степенью соответствия этому образу, то быть несовершенным (то есть не вписываться в этот образ) означает оказаться нелюбимым, отвергнутым, брошенным.

Депрессия покинутости – так иногда психотерапевты называют переживание, связанное с мыслями о том, что если уж от нас отвернулись какие-то значимые люди, то больше никто и никогда не захочет иметь дело с нами, такими «неправильными».

Это очень тяжелое переживание, оно базируется на установке, что сложившаяся ситуация тотального, ужасного, беспросветного одиночества – навсегда.

С депрессией покинутости многие хорошо знакомы. Она наступает, когда тебя отвергают любимые люди и все, абсолютно все теряет какое-либо значение. Ощущается лишь угрюмая тоска, которая поселилась, кажется, навсегда. Ничто не интересно: ни любимые занятия, ни еда, ни природа, ни друзья – вся жизнь крутится вокруг боли от брошенности, которая иногда переходит в нежелание дальше жить без тех, кто нас отверг. А сверху эту боль накрывают еще вездесущие стыд (за то, что ты оказался таким, что тебя оставили) и вина (за то, что сделал что-то не так или, наоборот, не сделал чего-то, что было «нужно»). Жуткое состояние, из которого хочется вырваться как можно скорее. Поэтому мы с раннего детства на многое готовы, чтобы его избежать. Даже если речь идет о том, чтобы заставить себя принять форму ложного «я», втиснуться в рамки, совсем нам не подходящие.

Зачастую родительское давление на детей, направленное на то, чтобы они соответствовали ожиданиям, обусловлено неспособностью самих взрослых примириться с собственным несовершенством, поэтому они переносят эту непримиримость на детей. Например, родители, садясь делать уроки с детьми, теряют терпение из-за того, что дети не в состоянии быстро понять и усвоить «элементарные вещи» и почему-то повторяют одни и те же ошибки раз за разом. Родительское раздражение вызвано неспособностью ребенка «быть умным» по их меркам и беспокойством о том, как он будет выглядеть завтра на уроке (а тут присутствует и стыд за ребенка, и ощущение вины, и жалость по отношению к нему).

Груз ожиданий взрослых непрерывно давит на детей с самого рождения, и, если эти ожидания (почти никогда не учитывающие особенности ребенка и всегда определяемые тем, чего родители от него хотят) не оправдываются, жди проявлений «нелюбви». Есть и другие типы отношений между взрослыми и детьми, кроме этого условно-принимающего: поддерживающие отношения (когда ожидания и требования невелики, а любовь не зависит от соответствия ребенка им), полностью отчужденные (что бы ребенок ни делал, взрослым безразлично) или же тотально-враждебные (здесь любые действия ребенка воспринимаются негативно по принципу «это плохо потому, что это сделал ты»). Но большинство детей растет в условиях, когда проявление любви взрослыми зависит от степени соответствия ребенка ожиданиям.

Каков типичный ответ человека на подобное отношение? Почти все демонстрируют то, что психотерапевты называют ложным или фальшивым «я»: «Если мир в лице моих родителей и других близких людей требует от меня соответствия своим ожиданиям, то я буду изображать это соответствие, чтобы получать то, в чем очень нуждаюсь, а это в первую очередь любовь. Свое же реальное "я", которое никогда не будет полностью совпадать с ожиданиями, как бы я ни старался, спрячу подальше. Все равно оно не нужно никому, а значит, и мне».

То есть ложное «я» проявляется в таком поведении, благодаря которому мы обеспечиваем себе хорошее или хотя бы нейтральное отношение важных для нас людей. Со временем это может стать настолько привычным, что мы перестанем отдавать себе отчет в том, как поступаем – в соответствии с нашими желаниями или с ожиданиями других. Главный выигрыш: нас не отвергнут и мы не столкнемся с депрессией покинутости – главного испытания, которое ждет любого человека, рискнувшего выбрать подлинное «я».

В популярной психологической литературе можно встретить многочисленные описания «нарциссов», «созависимых», «шизоидов», «истероидов» как неких особых типов личности. Но по факту эти слова и описания (часто уже превращающиеся в банальные ярлыки) отражают разные способы людей избежать депрессии покинутости, разные варианты ложного «я». Кто-то, например, хочет получить любовь и принятие, не вкладываясь в отношения, то есть в то, чтобы быть внимательным к другому, отзываться на его переживания и максимально ясно выражать уже свои желания и чувства. Все усилия направляет на развитие черт и способностей, которые могут вызвать у других восхищение его достижениями. Восхищение принимается этим человеком за любовь, но постоянное восхищение возможно только на дистанции, оно не терпит приближения и разглядывания человека вблизи – со всеми его морщинками, сединой, неидеальной кожей, выражением лица и множеством других «несовершенств». Поэтому он прячет то, что кажется несовершенным, и подавленной остается самая живая, спонтанная, энергичная, страстная, но такая непричесанная часть «я». И мы получаем то, что называют нарциссическим ложным «я». Кто-то находит свой шанс избежать депрессии покинутости в том, чтобы быть хорошим для других, заботиться о чужих потребностях (начиная с их угадывания) и забывать о себе – в обмен на принятие и одобрение. Стоит перепутать одобрение и любовь – и готово «зависимое» ложное «я». В общем, возьмите любой популярный психологический «диагноз», и за ним вы увидите стратегию избегания депрессии покинутости.

Ложное «я» может быть разным еще и в зависимости от среды, в которой мы растем. В компании гопников с презрением относятся к мягкотелым «ботанам» в очках. Соответственно, в этой среде будут подавлены и вытеснены глубоко в бессознательное такие качества, как мягкость, нежность, забота. Они все равно могут прорываться наружу в виде какой-то преувеличенной сентиментальности или даже слезливости (что характерно для субкультур, в которых много насилия), но так или иначе будут «помечены» стыдом.

В интеллигентной семье образ «я» может исключать злость, зависть, ненависть, мстительность – ее члены будут стыдиться этих свойств человеческой натуры. Однако они могут проявляться в виде злобной, токсичной, пассивной агрессии, сарказма, бесконечной иронии и самоиронии. По сути, это та же злоба, но замаскированная (в первую очередь скрываемая от самого себя). В любом случае важно прятать свои отличия от принятой в твоем кругу идеальной модели поведения и подчеркивать (или даже имитировать) сходство.

Пока я писал эту книгу, я часто прогуливался по набережной