Великая война Сталина. Триумф Верховного Главнокомандующего - Константин Романенко

В соответствии с планом прикрытия, помимо пограничных частей, в приграничных укрепленных районах занимали оборону особые стрелковые дивизии прикрытия границы. Ценой своей жизни они должны были задержать наступавшего противника на несколько дней, для того чтобы обеспечить возможность осуществления мобилизации в этих округах, для разворачивания армий прикрытия. Эти армии, в свою очередь, прикрывали мобилизацию по всей стране.

Все представленные округами планы носили сугубо оборонительный характер. Лишь для Киевского округа предусматривалось: «При благоприятных условиях всем обороняющимся войскам и резервам армий округа быть готовым, по указанию Главного Командования, к нанесению стремительных ударов для разгрома группировок противника, перенесению боевых действий на его территорию и захвату выгодных рубежей».

То есть такие замыслы повторяли те же идеи, которые были заложены в концепции Шапошникова 1940 года. В ней: «Войскам приграничных округов приказывалось не допустить вторжения противника на территорию СССР; упорной обороной в укрепленных районах прочно прикрыть отмобилизование, сосредоточение и развертывание главных сил Красной Армии; активными действиями авиации завоевать господство в воздухе и ударами по мостам и железнодорожным узлам задержать сосредоточение и нарушить развертывание войск противника, создав тем самым благоприятные условия для перехода в решительное контрнаступление » [33] .

О контрнаступлении речь шла во всех планах, но было бы глубоко ошибочно даже предполагать, что Сталин рассчитывал на «покорение Европы». Даже нанесение упреждающего удара следует рассматривать лишь как элемент активной обороны. То была целостная стратегическая концепция, и об ее истоках речь пойдет ниже.

Сталин делал все возможное и невозможное по подготовке к защите страны в случае нападения врага. Он готовился к такой обороне. Еще в феврале-марте на Главном совете Красной Армии обсуждались вопросы строительства новых укрепленных районов (УРов). Весной 1941 года усилилось строительство оборонительных сооружений в приграничной линии.

В укрепрайонах Прибалтийского округа на строительстве работало 58 тыс. человек, на объектах Западного – 35 тыс., Киевского – 43 тысячи. Правда, советские историки писали, что эти работы не были доведены до конца. Но подобные работы и не могут быть доведены до завершающего конца. Никогда. Оборона должна совершенствоваться постоянно. Только в 1940 году военными было заказано 500 капонирных установок с 45-мм пушками. Уже на 26 июня 1940 года было отгружено 410 установок ДОТ-4.

Однако построить «Китайскую стену» в условиях того времени было невозможно. И не потому, что у Сталина было мало китайцев, – это не имело смысла.

Итак, практическая реализация планов обороны началась еще в первых числах мая. Бывший пограничник М. Паджаев вспоминал: «Сразу после Первомайского праздника части прикрытия выделили на наиболее угрожаемые направления свои подразделения. 3 или 4 мая к нам на заставу прибыли три армейских командира. Утром они и сопровождающие их танкист и артиллерист обошли будущий оборонительный район, а через день танковый взвод и артиллерийская батарея заняли позиции в лощине за селом Кривка. Стрелковые роты расположились на высоте Хусня и Ивашовцы. Ускоренными темпами возводились оборонительные сооружения. Работы были кончены во второй половине мая.

В первых числах июня стало известно, что началось отселение чиновников из пограничных районов в глубь страны. Это не просто выселяли «неблагонадежных», как поначалу думали мы. Отселяли всех, а власть передавалась военной администрации » [34] .

Все это так, но к месту сказать, что, готовясь к отражению немецкого вторжения, в этот период Советское правительство провело важную профилактическую акцию. Дело в том, что накануне войны существовала опасность особого рода.

В Западной Украине находилась в подполье созданная в 1921 году Коновальцем ОУН, а в Литве существовала шпионско-диверсионная группа Фронт литовских активистов. На территории Латвии действовали националистические организации «Гром и Крест», «Стражи отечества» и возглавляемый бывшим президентом Ульманисом «Крестьянский союз», насчитывавший 62 тысячи членов. В Эстонии существовали многочисленные молодежные организации и «Союз защиты», тоже объединявший свыше 60 тыс. боевиков. То были прибалтийские фашисты.

Существование этих злобных, рвущихся с цепи профашистских националистических сил нельзя было сбрасывать со счетов. И еще 12 мая ЦК ВКП(б) и СНК СССР приняли постановление, проект которого был согласован с секретарем ЦК КП(б) Литвы Снечкусом. В нем, в частности, говорилось:

«В связи с наличием в Литовской, Латвийской и Эстонской ССР значительного количества бывших членов различных контрреволюционных националистических партий, бывших полицейских, жандармов, помещиков, фабрикантов, крупных чиновников бывшего государственного аппарата Литвы, Латвии и Эстонии и других лиц, ведущих подрывную антисоветскую работу и используемых иностранными разведками в шпионских целях, ЦК ВКП(б) и СНК СССР постановляют:

Разрешить НКГБ и НКВД Литовской, Латвийской и Эстонской ССР арестовать… и отправить в лагеря на срок от 5 до 8 лет и после отбытия в лагерях сослать на поселение в отдаленной местности на 20 лет следующие категории лиц… Операцию по арестам и высылке… окончить в трехдневный срок».

Это была важная профилактическая мера. О том, что такая акция была необходима, свидетельствует информация, поступившая 19 мая от лондонской резидентуры НКГБ. Опираясь на сведения британской разведки, она сообщала: «…В продвижение возможной атаки на Россию проводятся различные мероприятия по организации беспорядков на Украине и в балтийских странах с тем, чтобы оттуда могли последовать обращения к немцам о помощи. Один из сотрудников Гиммлера заявил, что… немецкий план будет (включать):

1. Быстрый захват Москвы и создание там нового правительства.

2. Организацию этим новым правительством гражданской войны против большевиков при материальной помощи немцев.

3. Создание национальных правительств на Украине, в Белоруссии и в балтийских странах…» [35]

Действительно, 21 мая германская военная разведка выпустила секретный документ, в котором сообщалось о завершении подготовки военного восстания против Советской власти.

В нем отмечалось: «Восстания в странах Прибалтики подготовлены, и на них можно положиться. Подпольное повстанческое движение в своем развитии прогрессировало настолько, что доставляет известные трудности удерживать их участников от преждевременных акций.

Им направлено распоряжение начать действия, когда немецкие войска, продвигаясь вперед, приблизятся к соответствующей местности, с тем чтобы русские войска не могли участников восстания обезвредить».

Но такой замысел развития не получил. Уже на следующий день органы НКВД начали новую чистку западных регионов. В ночь на 22 мая началась депортация социально опасных элементов из Западной Украины, в ночь на 13 июня – из Молдавии, Черновицкой и Измаильской областей Украины. На следующий день выселили «нежелательные элементы» из Литвы, Латвии и Эстонии, в ночь с 19 на 20 июня – из Западной Белоруссии.

В числе депортированных, отправляемых на Восток, был польский еврей-сионист, бежавший из Варшавы в Вильнюс, Израиль Бегин. Он писал: «Но в пути мы часто встречали и совсем другие поезда. Из-за них нам нередко приходилось простаивать много часов… Один поезд проносился за другим, и все в направлении, противоположном нашему, – на Запад.

«Что это? Что это? – спрашивали мы друг друга при виде переполненных солдатами и груженных боеприпасами поездов. – Неужели объявлена всеобщая мобилизация? Может быть, мы являемся свидетелями прямой подготовки к войне?»

Да, это тоже являлось подготовкой к войне. И позже депортированные «всю оставшуюся жизнь славили товарища Сталина, «эвакуировавшего» их на Восток и спасшего от фашистских убийц».

Не может быть сомнений в том, что Сталин ожидал нападения. О подготовке к нему говорило все, и это можно проследить шаг за шагом. И хотя он всеми средствами стремился оттянуть войну, он не боялся Гитлера. Сталин прекрасно знал, что Красная Армия превосходит германскую как по численности состава, так и по количеству танков, самолетов, артиллерии и минометов. Они не уступали по качеству вооружению потенциального противника. Он был уверен, что по первому сигналу боевой тревоги армия стойко встретит врага и даст ему достойный отпор.

Однако повторим, что в концепции «упреждающего удара» существовало слабое звено. В системе уравнений высшей политики, где в формуле войны ни одна из множества величин не была достаточно определенной, Сталин знал главное.

Трезвый учет политических интересов не исключал возможность, что в случае «упреждающего удара» по Германии Советский Союз в глазах всего мира будет рассматриваться как агрессор. Сталин не мог не учитывать такого оборота событий. Было не исключено, что в случае такого удара весь «цивилизованный» мир мог встать на сторону Гитлера.