Ричард Длинные Руки — ландесфюрст - Гай Орловский

Он улыбнулся, такие экскурсы в прошлое всегда добавочно укрепляют теплые чувства, крепят связи и позволяют выжимать из подчиненных больше сока.

— Я рад, — произнес он польщенно, — что вы одобрили.

— Еще бы, — сказал я с жаром, — если вот скажу вам, что многое из этого я сам продумываю в разных вариантах, вы не поверите и решите, что примазываюсь к вашим находкам, однако…

Он прервал:

— Ваша светлость, это замечательно! Я не так уж и спокоен, как стараюсь выглядеть. То, что я предлагаю, ужасает меня самого. Но если и вы так думаете…

— Разрабатывайте детали, — велел я. — Нужно реформы проводить как можно скорее! Иначе проведут нас самих.

Роскошное и малость гедонистическое Геннегау — далеко не суровый и немножко милитаристский Савуази, но и здесь на второй день после моего прибытия во дворце народу прибавилось, уж и не знаю почему, я не любитель балов и шикарных увеселений.

Сэр Жерар вошел настолько хмурый, что я спросил обеспокоенно:

— Что-то стряслось?

Он кивнул и только успел открыть рот для ответа, как дверь распахнулась, вошла сияющая Бабетта, милая и счастливая, глаза блестят, на щеках милые ямочки.

Она с ходу обняла меня, не обращая внимания на сэра Жерара, расцеловала в обе щеки.

— Милый Ричард, как мы все беспокоились за вас!

Сэр Жерар кашлянул и сказал вежливо:

— Ваша светлость, я подожду за дверью.

Бабетта сказала ему мило:

— Идите-идите, сэр Жерар. С сэром Ричардом ничего не случится. С ним вообще ничего не случается… кроме меня.

Сэр Жерар засопел недовольно и вышел. Леди Бабетта отступила на шаг и всматривалась в меня сияющими радостными глазами.

— Вы меняетесь, милый Ричард. У вас появилась вертикальная морщина над бровями. И взгляд не такой детский… в смысле не такой юный, а как будто вы уже прошли через огонь и воду, хотя я знаю, весь этот ад еще впереди…

Я кивнул ей на кресло:

— Присядете?

Она рассмеялась.

— Да, конечно. Хотя предпочла бы сидеть у вас на коленях, но сперва, вы правы, поговорим о ваших приключениях…

Она опустилась в кресло красиво и чопорно, но с такой улыбкой, что я сразу увидел ее голой, даже не знаю, как женщины это делают, однако я проговорил тем же невозмутимым голосом:

— Ну вот не поверю, что не знаете во всех подробностях.

Она мило надула губки.

— Сэр Ричард!.. А мне так хотелось услышать от вас! Мужчины так любят хвастаться!

— Я тоже люблю, — признался я.

— Ну так и давайте!

— Зачем?

Она всплеснула руками:

— Как зачем? Я сравню с тем, что было на самом деле, вычислю угол расхождения, сделаю поправку на вашу экзальтированность и деловито впишу в ваш… гм… портрет.

— Так-так, — проговорил я заинтересованно, — и что, это в самом деле позволяет прогнозировать? С какой точностью?

Она улыбнулась, ответила уклончиво:

— Только не в вашем случае, милый Ричард.

— Почему?

— Не укладываетесь ни в одну из схем, — пояснила она. — Так что можете успокоиться, к вам еще не подобрали ключик. Даже я. А вот вы ко мне подобрали…

— Что?

Она простонала томно:

— Ах, сэр Ричард, я вся ваша… возьмите меня всю… здесь… грубо…

Я буркнул:

— Ладно-ладно, я не такой уж и тупой, некоторые шуточки понимаю, о других догадываюсь. Меня голыми ногами не возьмешь, вы это давно поняли.

Она улыбнулась.

— Поняли. И сразу вычеркнули из самой многочисленной группы. Но побахвалиться все же любите… Но это для мужчины нормально.

Я буркнул с неудовольствием:

— Пока там много такого… что не дает бахвалиться. Война еще не закончена, как многие думают.

Лицо ее стало серьезным.

— Да, вы много сломали в том регионе, а восстанавливать не просто. Тем более что вы стремитесь не восстанавливать, а что-то строить иное?

— Время покажет, — ответил я уклончиво. — Если бы люди не стремились к новому, все жили бы в норах или вообще на деревьях. Скажите, Бабетта, что вам хочется узнать на этот раз?

Она мило улыбалась, но я смотрел серьезно, наконец улыбка на ее лице поблекла, она сказала несколько обиженным голосом:

— Ну вот, милый Ричард, как вы все умеете осерьезить… К вам пришла такая лакомая женщина, с нею все ваши самые дикие фантазии… а вы все о делах, о делах… Ну ладно-ладно, меня вот вдруг заинтересовал вопрос, как вы на самом деле относитесь к императору?

Холодок пробежал по моей коже от ушей до пяток, Бабетта не пропустила ни дюйма моего тела, чтобы не прощупать защиту, но я держу лицо глупо-беспечным, как мы обычно выглядим в обществе красивых и раскованных женщин, хотя себе кажемся ух какими крутыми и мудрыми…

— Это интересует в самом деле вас? — спросил я подчеркнуто хитро.

Она рассмеялась.

— Да, именно так! Я ведь лояльна к императору? Лояльна, даже весьма. И зело, как вы говорите, хотя уже все мудрецы империи ломают головы над этим словом или могучим заклятием, еще не разобрались.

Я сказал скромно:

— Знаю еще много разных и удивительных для вас слов, но лучше пока умолчу. Значит, лояльность?

— Да, сэр Ричард, да!

— На самом деле, — проговорил я, — на самом деле я отношусь к нему лучше, чем он догадывается…

Она вскинула брови:

— Это как?

— Я могу торговаться, — объяснил я, — или делать вид, что вот-вот не соглашусь, если император не даст мне еще один пряник, но на самом деле я твердо и цельно поддерживаю его власть.

— Почему?

Я пожал плечами.

— Ответ очевиден. Только при твердой и стабильной власти можно что-то создавать и строить, улучшать экономику…

— Строить флот, — добавила она в тон.

— Строить флот, — согласился я. — Потому я и желаю императору долгих лет жизни и процветания. И даже его желание поддержать короля Кейдана понимаю и даже приветствую… все-таки легитимность необходима для спокойствия королевств! Без легитимности будут бушевать постоянные гражданские войны…

— Однако собираетесь Кейдана все-таки свергнуть?

— Фактически уже свергнул, — напомнил я. — Даже сен-маринские лорды на моей стороне… в большинстве своем, а это император наверняка учитывает. Но я готов дать уйти ему с достоинством. Во имя той же легитимности и незыблемости. Если хотите сделать доброе дело, посоветуйте ему передать корону в более… крепкие руки.

Она сказала задумчиво:

— Посоветовать-то могу… но вот вы много ли прислушиваетесь к моим советам?

— Всегда, — ответил я твердо, — всегда позволяю вам выбрать, где лечь, под стенкой или с краю.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});