Не пытайтесь это повторить - Надежда Первухина

Лекант! Мой Лекант!

Счастье, которое никто не посмеет отнять!

Дома родители меня не очень-то и ругали. Они что-то активно обсуждали. И их разговор вертелся вокруг семейного гардероба.

– Мам, пап, – спросила я, – ужинать будете?

– Ах, Тиечка, тут не до ужина. Ты сама себе сульфата аммония положи, а мы с папой обойдемся кефиром.

– Да что у вас стряслось?

– Тиечка, чудо, настоящее чудо!

– Какое чудо?

– Папа сумел раздобыть билеты на концерт Елены Нейс! Мы идем всей семьей! Надо придумать, что надеть, публика будет самая изысканная…

– Мам, так вы и на меня билет взяли?

– Ну конечно, непонятливая ты наша! А как же! Тебе тоже стоит послушать романтическую музыку!

– Спасибо.

– Ах, не благодари. Лучше скажи, смотрится на мне это шелковое платье с бархатной розой?

– Мам, такие платья вышли из моды лет пять назад.

– Что же мне делать? Папа пойдет в костюме, ты наденешь свое крепдешиновое, а я…

– Мам, ты про какое крепдешиновое?

– Ну сиреневое, в складку.

– А… у меня на нем пятно.

– Тийя, ты никогда, никогда не могла носить вещи аккуратно. Ах, что же делать!

– Мама, не волнуйся, у меня для тебя сюрприз. Мне выдали зарплату, так что завтра можно будет присмотреть платья и тебе и мне. А сейчас я пойду спать, ладно?

На том и порешили.

Я вошла в спальню и утомленно сбросила с себя одежду. Ванну принимать не хотелось. При свете ночника я сбрызнула специальным безводным спреем чуть шелушащиеся колени. Они должны быть гладкими и блестящими, особенно если Лекант захочет обратить на них свое внимание.

Я натянула ночную сорочку, погасила ночник и вытащила из верхнего ящика столика маленькую палехскую шкатулку. Эта шкатулка у меня была с детства и выглядела облупленной, но я ее любила. В ней я хранила все самое для меня драгоценное. Сейчас я подняла крышечку, и мягкое золотистое сияние наполнило мою комнату. В шкатулке лежало золотое перышко. Это оно так светилось. Оно наполняло меня тихой детской радостью и верой в то, что у нас с Лекантом все будет прекрасно.

Я положила перышко обратно и легла.

– Спокойных тебе снов, Лекант, – прошептала я, думая о том, как сейчас Лекант расположился в роскошном номере отеля «Цепеш».

Я быстро заснула, усталость взяла свое. Все-таки день был насыщенный. И мне приснилось, что Лекант каким-то образом проник в нашу скромную квартирку и стоит у моей кровати.

– Тийя… – прошептал он мне. – Проснись, Тийя…

– Как я могу проснуться, – удивилась я, – если это сон?

– Тийя, это не сон.

Его рука коснулась моего лица, и я поняла, что да, действительно это не сон. Я села в постели, притянув к груди одеяло. На мне старая ночная сорочка, позор!

– Лекант, – прошептала я, едва справившись с волнением, – как ты сюда попал? Ты же не знаешь, где я живу!

– По перышку, – в темноте улыбнулся Лекант, и я увидела, что его сапфировые глаза сияют. – Его свет привел меня к тебе.

– А как ты проник в квартиру?

– Немножко поиграл с пространством. Я умею его раздвигать или сжимать, по усмотрению. Я не знал, что у меня есть такое свойство, но вот захотел прийти к тебе, и оно появилось.

– Ох, Лекант, ты тысяча загадок! А зачем ты пришел? Я думала, ты спишь.

– Ты не рада меня видеть?

– Глупости. Конечно, рада.

– Ты хочешь спать, я нарушил твой сон. Прости, Тийя, я сейчас уйду. Только один раз поцелую тебя и уйду.

– Нет уж, дудки! Поцеловать ты меня, конечно, можешь, но я хочу знать, зачем ты пришел.

– Сначала поцелуй или объяснение?

– Поцелуй.

– Хорошо.

Лекант опустился рядом со мной на кровать и прижался губами к моим губам. Понимаете, у меня нет особого опыта в поцелуях. Когда я была жива, то целовалась редко, все больше кололась и занюхивала. Вот и не научилась. А Лекант… Похоже, он тоже не знал, как происходит настоящий страстный поцелуй, и мы были как школьники, впервые застигнутые близостью губ и рук.

Лекант оторвался от моих губ и спросил:

– Я что-то не то делаю?

– Все замечательно. Скорее это я делаю что-то не то. Лекант, ты удивительный.

– Да, только не знаю, кто я. А теперь выбирайся из постели и одевайся.

– Зачем?

– Объясняю. У себя в номере не далее как полчаса назад я услышал разговор двух служебных духов, ну знаешь, которые живут в помещении и оберегают его от разрушения…

– Домовых?

– Да, наверное, они называются так. Так вот, они говорили, что сегодня в час пополуночи великая певица Елена Нейс будет петь для волшебных существ, таких, как они.

– То есть для домовых, леших, барабашек и прочей мелкой служебной нечисти?

– Да. Елена Нейс хочет, чтобы ее слышали все. А ведь в концертный зал домовых не пустят.

– Понятное дело.

– Этот волшебный концерт состоится на той поляне, где когда-то была спрятана моя гробница. И если мы хотим успеть, нам надо собираться уже сейчас.

– У меня нет даже подходящего платья.

– А это что на тебе?

– С ума сошел! Это ночная сорочка.

– Красиво выглядит. Точнее, твое тело в ней красиво выглядит. Таким… Не знаю даже, как сказать.

Лекант явно смутился. Смутилась и я.

– Встань и отвернись, – попросила я его.

– За… Ах да, конечно.

Лекант встал с моей кровати и повернулся лицом к окну. Я быстренько сняла ночнушку и переоблачилась в джинсы и любимый белый свитер из кашемира. В этом свитере я смотрелась неплохо, особенно теперь, когда стала мертвой.

Я коснулась плеча Леканта:

– Я готова.

– Я все видел, – покаянно сказал Лекант. – Отражение в стекле…

Если бы я была живой, кровь прилила бы к моим щекам и я не знала, куда деться от стыда. А тут я просто спросила дрожащим голосом:

– И как тебе увиденное?

– Ты прекрасна, – сказал Лекант. – Я хочу еще раз тебя поцеловать.

– А на концерт мы не опоздаем?

– Нет… – Лекант прижался своими губами к моим, и в это же мгновение что-то произошло.

Мы словно оказались заключенными в какую-то капсулу. Будто бы нырнули глубоко-глубоко под воду в пузыре воздуха. А когда вынырнули и я оторвалась от губ Леканта, оказалось, что мы стоим под раскидистыми ветвями белой акации, что разрослась на поляне, хорошо знакомой мне по моим предыдущим археологическим изысканиям.

Поляна не пустовала. На ней были расставлены маленькие, почти крошечные столы и столики, а над ними кружились призрачные огоньки светляков. За столиками сидела всякая мелкая нечисть и нежить. Кое-кто из них заприметил нас и выразил недовольство, но в основном на нас не обращали внимания. Оккультная малышня в преддверии концерта веселилась и праздновала вовсю, словно был канун Иванова дня.

Наконец посреди поляны засияла капсула портала, и из нее вышла сверкающая и прекрасная фея Елена Нейс. Все ее тело, и платье, и крылья переливались мириадами огоньков, светлые волосы были заплетены в две длинные косы, на ногах алели туфельки, похоже сшитые из лепестков лотоса.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});