Книга арбалетов (История средневекового метательного оружия) - Ральф Пейн-Голлуэй

Абу-ль-Фарадж (арабский историк, 1226–1286) указывает, что при осаде Акры в 1191 г. у Ричарда I и Филиппа II было 300 катапульт и баллист.

Аббо, монах из монастыря Сен-Жермен-де-Пре, в своем стихотворном, но очень подробном повествовании об осаде Парижа норманнами в 885–886 гг. пишет, что «у осажденных на стенах города была установлена сотня катапульт»[131].

Английский король Эдуард I был наиболее сведущим в метательных орудиях, как больших, так и малых (в том числе в арбалетах и больших луках).

В «Календарном перечне документов, относящихся к Шотландии» дается описание его «боевого волка» — осадной машины, к конструкции которой он проявлял большой интерес.

Это была машина огромной силы и размера; в ее долгом сооружении принимали участие 50 плотников и 5 десятников. Эдуард предназначил ее для осады Стирлинга, куда детали «боевого волка» доставлялись по суше и по морю.

Сэр Уолтер де Бидуайн в письме к другу от 20 июля 1304 г. (см. «Календарный перечень документов, относящихся к Шотландии») отмечает: «Что касается новостей, то крепость Стирлинг сдалась королю без всяких условий в понедельник, день святой Маргариты. Но король повелел, чтобы никто из его солдат не вступал в крепость до тех пор, пока та не будет обстреляна из его «боевого волка» (War-woll), и чтобы защитники города оборонялись от пресловутого «боевого волка» изо всех сил».

Отсюда следует, что Эдуард, построивший своего «боевого волка» для обстрела Стирлинга тяжелыми камнями, был сильно разочарован сдачей города, лишившей его возможности испытать мощь нового оружия.

Поняв, что он напрасно потратил силы и средства, король не принял капитуляции крепости до тех пор, пока не выстрелил по ней из своего «боевого волка» и не увидел свое любимое детище в действии.

Один из последних случаев успешного использования старинной осадной машины описан Гийе в его «Жизнеописании Мухаммеда II»[132]. Этот автор пишет: «При осаде Родоса в 1480 г. турки установили батарею из 16 больших пушек, но христиане спешно противопоставили их пушкам встречную батарею, представлявшую собой новое изобретение[133].

Инженер с помощью самых опытных плотников осажденного города построил машину, метавшую обломки камней огромного размера. Опустошения, нанесенные этой машиной, лишили противника возможности решительным штурмом взять оборонительные сооружения на подступах к городу. Она разрушала брустверы, возведенные противником, обезвреживала мины и несла гибель в ряды осаждавших».

При осаде Мехико Кортесом в 1521 г., когда боеприпасы испанской артиллерии подошли к концу, один из солдат, знакомый с инженерным делом, построил требюше, чтобы вынудить город сдаться. Орудие было сооружено, но при испытаниях камень полетел не в город, а вертикально вверх, после чего упал на исходную позицию, разрушив саму машину[134].

Хотя все эти метательные машины, приводившиеся в действие веревками и противовесами, были вытеснены пушками, сначала примитивными, а потом все более совершенными, однако, если верить свидетельству Венсана ле Блана, катапульты сохранялись на вооружении варварских народов спустя много лет после того, как в Европе от них отказались. Этот автор, посетивший Абиссинию, пишет: «В 1576 г. негус осадил укрепленный город Тамар, окруженный высокими стенами. У осажденных были метательные машины из больших деревянных брусьев, обмотанных мотками веревок и оснащенных лебедками, затягивавшими веревки. Будучи отпущены, эти веревки создают очень сильный толчок и метают камни с огромной сокрушительной силой. По этой причине негус не смог взять город приступом, обложив его рвами»[135].

Критическое замечание к рис. 185: арбалет огромного размера, метающий каменные ядра. А и В представляют собой замки двух видов. В варианте А защелка замка, на которую наброшена тетива, отпускается ударом по кнопке, изображенной под деревянным молотком. В варианте В защелка освобождается посредством рычага. С показывает способ натягивания тетивы. При вращении колес, снабженных спицами, червячный механизм перемещает червячную рейку, на которой движется замок А. Как можно видеть, этот замок действует возвратно-поступательно в прорези, сделанной вдоль ложа машины. На рисунке лук полностью натянут и изображенный человек готов спустить тетиву. После выстрела замок перемещается обратно вдоль червячной рейки, петля тетивы набрасывается на защелку замка, и лук готов к повторному натягиванию.

Леонардо был не только знаменитым художником, но и выдающимся изобретателем, а также автором научных трудов по механике и гидравлике.

«Ни один художник прежде не обладал такими всеобъемлющими талантами, таким глубоким проникновением в тайны любого искусства или науки, с которыми он соприкасался» (Гоулд Дж. Словарь художников. 1839).

Из этого панегирика следует, что чертежи осадных машин, разработанных Леонардо да Винчи, совершенно правильны.

В последний раз применение катапульты в военных действиях было отмечено при осаде Гибралтара французским и испанским флотом (1779–1782 гг.).

В связи с этим генерал Мелвилл[136], выполняя пожелание лорда Хитфилда[137], приказал построить катапульту, метавшую тяжелые камни, которые падали на край скалы, захваченный испанцами и не поражавшийся снарядами мортир.

Глава LIII

РОЛЬ ДРЕВНИХ ОСАДНЫХ МАШИН В УСПЕХЕ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

Плутарх в жизнеописании римского полководца Марцелла приводит биографию Архимеда, а также описывает машины, изобретенные этим прославленным математиком для обороны Сиракуз.

Именно Архимед показал своему родственнику, тирану Сиракуз Гиерону II, несколько прекрасных примеров того, каким образом можно перемещать огромные грузы посредством комбинации рычагов.

Эти эксперименты произвели на Гиерона огромное впечатление, и он упросил Архимеда обратить свой гений на конструирование практически применимых вещей. В результате ученый сконструировал для царя целую серию осадных машин.

Хотя Гиерону эти машины не потребовались, поскольку годы его правления были мирными, однако вскоре после кончины царя Сиракузы были осаждены римлянами под командованием Марцелла (214–212 гг. до н. э.).

По этому случаю Архимед привел в боевую готовность осадные машины, построенные ранее для Гиерона.

Плутарх писал: «Поистине все остальные защитники Сиракуз были не более чем телом в батареях Архимеда, в то время как он сам был их вдохновляющей душой. Все остальные орудия бездействовали, его же машины были как наступательным, так и оборонительным оружием города».

Когда римляне подошли к Сиракузам, граждане города преисполнились ужаса; они не представляли, как можно обороняться от такого многочисленного и свирепого врага.

Но, повествует Плутарх, «Архимед вскоре привел в действие свои машины против римлян и их кораблей и стрелял по ним камнями такого огромного размера и с таким невообразимым шумом и скоростью, что перед ними ничто не могло устоять. Камни опрокидывали и сокрушали все на своем пути, внося ужасную сумятицу в ряды римских воинов. Что касается осадной машины, которую Марцелл привез на семи галерах, скрепленных вместе, то она называлась «самбук»[138], поскольку напоминала одноименный музыкальный инструмент. Когда «самбук» находился еще на значительном расстоянии, Архимед выстрелил в него камнем весом в 10 талантов, затем вторым, а затем третьим. Все они с удивительным грохотом и силой разнесли его в щепки[139].

Пришедший в отчаяние Марцелл спешно отвел свои галеры и приказал сухопутным войскам отступить. Затем он созвал военный совет, на котором было принято решение еще до рассвета подойти вплотную к стенам города; римляне были уверены, что очень мощные машины Архимеда предназначены только для стрельбы на большие расстояния, поэтому их снаряды пролетят над головами солдат. Но Архимед был готов к такому повороту событий; у него имелись машины, действовавшие на любые расстояния. Поэтому, когда римляне подошли близко к стенам, на них обрушилась туча дротиков, не считая огромных камней, которые падали на их головы отвесно, поскольку машина могла стрелять из любой позиции.

Это вынудило римлян отступить. Но когда они отплыли на некоторое расстояние от города, Архимед приказал стрелять по ним из больших метательных машин. Снаряды вызвали ужасное замешательство в рядах осаждавших и сильно повредили их корабли. После этого Марцелл высмеял своих инженеров, сказав им: «Нам пора прекратить состязаться с этим математическим Бриареем, который шутя заставил нас потерпеть позорное поражение и обстреливает таким множеством стрел одновременно, как если бы он был мифическим сторуким великаном».