Пилот МИГа - последний полет лейтенанта Беленко - Джон Бэррон

— Вы могли бы и сами догадаться, почему.

Воронцов снова вернулся к спокойному тону:

— Вы вернетесь. Когда вы решите это сделать, просто позвоните в советское посольство, и вас с распростертыми объятиями примут на родине.

— Я уже принял окончательное решение. Я не вернусь. Я остаюсь в Соединенных Штатах. Нам больше не о чем разговаривать.

Представитель Госдепартамента поднялся: „Что ж, господа, кажется ваша встреча закончена”.

Когда Беленко выходил из зала, Воронцов еще раз окликнул его, и какая-то уверенность, даже пророческие нотки в его словах слегка встревожили Беленко: „Мы уверены, что вы вернетесь! Вы будете снова с нами. Еще придет такой день!”

Сотрудники ЦРУ, ожидавшие в соседней комнате, молча пожали Беленко руку. „Мы знаем, что вам пришлось нелегко. Вы хороший и смелый человек, Виктор”, сказал Питер.

Они возвращались через мост Памяти, въехали на территорию Арлингтонского национального кладбища и медленно проследовали по нему узкими аллеями. „Что мы здесь делаем?” — удивился Беленко.

— Проверяем, не увязались ли за нами кагебисты, — последовал ответ.

— Как! Вы хотите сказать, что они шмыгают и здесь?!

— Да, и никогда не стоит забывать об этом. Вам придется помнить об этой опасности всю жизнь…

С холма, усыпанного осенними листьями, они любовались видом Вашингтона, освещенного заходящим солнцем. Беленко думал о своей новой жизни и гнал от себя мысли о том, что оставил позади. Но одна мысль невольно возвращалась вновь и вновь.

Могут ли они вернуть меня? Вернусь ли я сам? Нет, конечно же нет!

Глава седьмая. РАЗВОРАЧИВАЯ НЕЖДАННЫЙ ПОДАРОК

На протяжении целого десятилетия тайна МИГа-25 давала пишу серьезным спорам, сомнениям и опасениям в среде западных авиаконструкторов, военных, государственных деятелей. Сам факт существования этого самолета повлиял на оборонные бюджеты, конструирование и производство истребителей и бомбардировщиков, на стратегическое мышление и политические решения, принимавшиеся на высшем уровне.

Основываясь на разведывательной информации, имевшейся в распоряжении Запада и дававшей достаточно полное представление о советском технологическом уровне, американские специалисты не могли понять, как это их советским соперникам еще в 1960-х годах удалось создать истребитель, способный не только лететь со скоростью, более чем в три раза превышающей скорость звука, но и нести четыре тяжелых и мощных ракеты на высоте 80 тысяч футов над землей. На это были неспособны даже новейшие американские истребители, созданные уже в 70-х годах.

Невольно возникал вопрос: да были ли вообще верны собранные с таким трудом данные об уровне советской техники? Быть может, в СССР на секретных предприятиях достигли таких успехов в металлургии, в конструировании боевых самолетов, может быть, доже в авиационной электронике, что сумели оставить Запад далеко позади. Похоже, что МИГ-25 — лучший в мире истребитель-перехватчик, и советские военно-воздушные силы, должно быть, уже осознали, что в случае войны он обеспечит им превосходство в воздухе.

Ликвидировать эту опасность Запад мог бы, только предприняв срочные и дорогостоящие шаги. Но для этого надо было точно знать, насколько далеко ушел удачливый соперник. Короче: что конкретно представляет собой этот МИГ, из каких материалов он сделан, каким оборудованием оснащен.

Беленко не мог преподнести Соединенным Штатам более своевременный и ценный подарок, чем этот сверхсекретный боевой самолет. Теперь у американцев появилась возможность получить достоверные и точные ответы на многие наболевшие вопросы.

Чтобы обеспечить Беленко полную безопасность и в то же время беседовать с ним без помех, ЦРУ оборудовало специальное помещение, которое на первый взгляд могло показаться всего лишь одной из многочисленных лабораторий крупного научно-исследовательского института. Люди могли входить и выходить из огромного здания, не возбуждая любопытства, посторонних вряд ли заинтересовала бы эта „лаборатория”, и вдобавок за любым человеком, приближающимся к ней, можно было наблюдать, пока он шел по длинному коридору, ведущему к единственному входу. Впрочем, второй вход тоже существовал, но был известен только узкому кругу посвященных.

Меняя каждый день маршрут, Беленко и его телохранитель — иногда это был Ник, а иногда Грэг, — прибывали сюда в половине десятого утра, и начинались допросы, беседы, бесконечные уточнения. Независимо от того, часто или редко это случается на самом деле, всегда есть люди, подозревающие в каждом перебежчике из Советского Союза коварного советского агента, засланного с целью дезинформации. В любом случае благоразумие подсказывает, что специалисты контрразведки должны убедиться в „подлинности” и правдивости перебежчика. Ему задают самые разнообразные вопросы, и невинные и касающиеся секретной информации, „на засыпку” — это контрольные вопросы, потому что ответы на них известны заранее. Первые допросы Беленко были густо усеяны такими ловушками.

— Кстати, как у вас убирают снег со взлетной дорожки?

— Мы используем довольно оригинальный снегоочиститель, сделанный из списанного авиационного мотора. Если он не справляется, или если под снегом — ледяная корка, то приходится пускать в ход кирки и лопаты.

Ответ правильный. Правильными оказались и другие его ответы, подтвердившие выводы Анны и Питера. Беленко был на редкость интеллигентным и толковым офицером, однако все это и гроша бы ломаного не стоило, если бы выяснилось, что он не всегда говорит правду. Но как только ЦРУ объявило его заслуживающим доверия, в Америке и в Японии последовал откровенный взрыв восторга: тайна МИГа-25, зловеще совершенного МИГа-25, наконец-то будет раскрыта!

Для начала американцы хотели выяснить, что же представлял собой конкретно тот экземпляр боевой машины, который Беленко привел на японский аэродром. Была ли это уже устаревшая модель, производство которой, быть может, прекращено? Есть ли более совершенные модели, чем та, на которой он летал? И нельзя ли узнать, чем они отличаются от этого МИГа?

Впервые русские испытали прототип МИГа-25 в 1964 году и в конце 60-х пустили эту модель в серийное производство. После того, как главнокомандующий советских военно-воздушных сил погиб в 1969 году при катастрофе именно МИГа-25, производство было приостановлено на год, но затем возобновилось. Модель периодически совершенствовалась, недочеты и мелкие дефекты конструкции устранялись, возможности машины росли. Постепенно МИГи-25 наряду с МИГами-23 заменили почти все остальные самолеты-перехватчики советских военно-воздушных сил — МИГи-17, МИГи-19, СУ-9, СУ-15, ЯКи-28.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});