Миллион завтра. На последнем берегу. Космический врач - Боб Шоу

Там он застал человек двенадцать офицеров; шестеро из них были в габардиновой рабочей форме цвета хаки.

Капитан «Скорпиона» тоже был здесь; он с улыбкой встал навстречу Питеру.

— О, лейтенант! Рад, что вы приехали.

— Я полагал, господин капитан, что вы не будете против.

У меня приказ прибыть во вторник, но поскольку я был в Министерстве, мне пришло в голову, что я не помешаю, если заеду к вам пообедать и посмотреть корабль.

— Прошу вас, — сказал капитан Тауэрс. — Я с радостью узнал от адмирала Гримвайда, что он направил вас к нам. Познакомьтесь с нашими офицерами. — Он повернулся к американцам. — Мой заместитель, мистер Фаррелл, и мой инженер, мистер Линдгрен. — Он улыбнулся. — Только высококвалифицированные инженеры могут справиться с нашими двигателями. Это мистер Бенсон, мистер О'Догерти и мистер Хирч. — Молодые офицеры неловко поклонились. — Выпьете чего-нибудь перед обедом?

— О… спасибо, с удовольствием. Пожалуйста, джин с английской горькой. Сколько офицеров на «Скорпионе», господин капитан?

— Одиннадцать, — ответил капитан, нажимая кнопку звонка. — Кроме того, у нас четверо механиков.

— У вас должно быть много места для кают.

— У нас немного тесно, когда мы собираемся все вместе, но на подводных лодках это обычное явление. Однако для вас, лейтенант, местечко найдется.

— Только для меня или будет напарник? — с улыбкой спросил Питер.

Капитана это предположение слегка шокировало.

— Почему? Каждый офицер, да вообще каждый на «Скорпионе» имеет свою собственную каюту.

Явился стюард, и капитан распорядился:

— Один джин с английской горькой и шесть оранжадов. Смущенный Питер не знал, куда деваться. Он задержал стюарда.

— На ваших кораблях не пьют, господин капитан?

— Нет. Дядя Сэм этого не любит. Но ведь это британский корабль.

— Я предпочитаю быть как все, — сказал Питер и обратился к стюарду: — Семь раз оранжад.

— Семь так семь, — небрежно заметил капитан, и стюард вышел. — На одних военных флотах пьют, на других нет, — продолжал Тауэрс, — но, по-моему, это не имеет никакого влияния на конечный результат.

Они пообедали на авианосце — двенадцать офицеров за одним из длинных, пустых столов, а потом спустились на стоявший борт о борт «Скорпион». Это была самая большая подводная лодка, которую когда-либо видел Питер Холмс — корабль водоизмещением около шести тысяч тонн, с ядерным приводом мощностью гораздо больше десяти тысяч лошадиных сил. Команду составляли Около семидесяти человек, не считая одиннадцати офицеров. Все они ели и спали среди лабиринта труб и кабелей, как обычно на подводных лодках, но эта была оборудована исключительно хорошо — с учетом тропических условий: на ней стояли кондиционеры и очень большой холодильник. Питер Холмс, никогда прежде не плававший на подводных лодках, поначалу не сумел оценить технические достоинства «Скорпиона», но капитан обратил его внимание на простую систему рулевого управления и хорошую, несмотря на значительную длину корпуса, маневренность субмарины.

Во время ремонта большую часть вооружения убрали, оставив только два торпедных аппарата. Благодаря этому стало больше места для кают, а в машинном отделении, после того как убрали торпеды с кормы, условия работы механиков значительно улучшились. В этой части корабля Питер провел почти час с лейтенантом Линдгреном, инженером. Он впервые оказался на корабле с ядерной силовой установкой, и многие приспособления были для него в новинку. Много времени требовалось и для того, чтобы понять систему циркуляции жидкого натрия, отводящего от реактора тепло, систему различных теплообменников и циклическую подачу гелия к двум скоростным турбинам, двигавшим корабль с помощью огромных редукторов, гораздо более чувствительных, чем все остальные элементы привода.

Наконец он вернулся в маленькую каюту капитана. Тот позвонил стюарду, попросил принести два кофе и опустил для Питера складное сиденье.

— Вы хорошо пригляделись к двигателям? — спросил он. Австралиец кивнул.

— Я не инженер, — сказал он. — Это превосходит мое понимание, но все же очень интересно. Много у вас с ними хлопот?

— Пока они работают без замечаний. На море мало что можно сделать, если они начнут барахлить. Можно только надеяться, что они не перестанут крутиться.

Стюард подал кофе, и они молча принялись за него.

— Я получил приказ прибыть к вам во вторник, — сказал Питер. — Когда я должен быть здесь, господин капитан?

— Во вторник мы выплываем на пробу, — сказал капитан. — А может в среду, хотя едва ли: это было бы слишком поздно. В понедельник мы грузим запасы, и команда собирается на борту.

— Тогда, может, мне явиться в понедельник? — предложил австралиец.

Можно и так, — согласился капитан. — Пожалуй, мы выйдем во вторник, в полдень. Я сказал адмиралу, что для начала хочу сделать короткий рейс по Бассову проливу и вернуться, скажем, в пятницу, в состоянии оперативной готовности. Поэтому, если вы сможете прибыть в понедельник, меня это вполне устроит.

— А до понедельника я вам не нужен? Я приеду в субботу, если могу чем-то помочь…

— Спасибо, лейтенант, но это ни к чему. Половина команды на берегу, да и вторую половину я тоже отпущу на субботу и воскресенье. Здесь не будет никого, за исключением одного офицера и шести вахтенных. Так что в понедельник перед обедом вполне подойдет. — Он испытующе посмотрел на Питера. — Вам не говорили, чем мы, собственно, займемся? Австралиец остолбенел от удавления.

— Разве вам не сказали, сэр? Американец рассмеялся.

— Ни слова. Похоже, последним узнает содержание приказа именно капитан.

— Адмирал вызвал меня по поводу моего назначения, — сказал Питер. — Он сказал, что это должен быть рейс до Кэрнса, Порт-Морсби и Порт-Дарвина, который продлится одиннадцать дней.

— Ваш капитан Никсон из оперативного отдела спрашивал меня, как долго это может продлиться, — заметил капитан. — Но приказа я еще не получал.

Адмирал говорил еще, что после этого рейса будет другой, гораздо более опасный и долгий, который продлится около двух месяцев.

Капитан Тауэрс замер с чашкой в руке.

— Для меня это что-то новое, — сказал он. — Он не сказал, куда?

Питер покачал головой.

— Нет, сказал только, что это продлится месяца два. Воцарилось молчание, потом американец улыбнулся.

— Думаю, если кто-нибудь заглянул бы сюда в полночь, он увидел бы, как я наношу свои предположения на эту карту. Сегодня, завтра и послезавтра…

Австралиец решил, что нужно придать разговору более легкий тон.

— Вы едете куда-нибудь на уик-энд? — спросил он.

— Нет, — ответил капитан. — Буду сидеть здесь. Впрочем, может, на пару часов выберусь в город, в кино.

— Такого рода виды на уик-энд, да еще когда ты иностранец и далеко от родины, могли нагнать меланхолию на любого.

— А если вам на эти два дня поехать в Фалмут? У нас есть комната для гостей. При хорошей погоде мы проводим время в яхт-клубе, плаваем, ходим под парусом. Моя жена будет рада, если вы приедете.

— Это очень мило с вашей стороны, — задумчиво сказал капитан.

Он выпил еще одну чашку кофе, обдумывая предложение. Люди северного полушария теперь редко чувствовали себя хорошо среди людей южного. Слишком многое разделяло их после последней войны. Жалость создавала непреодолимый барьер, и он отлично знал об этом. Более того, он знал, что австралиец прекрасно понимает это, хотя и пригласил его к себе. Однако ему хотелось лучше узнать Питера Холмса. Коль скоро он будет связан с командованием Военного Флота через него, не мешало знать, что он за человек это говорило за посещение его дома. Кроме того, смена обстановки позволит ему расслабиться после нудного безделья, которое мучало его уже несколько месяцев. Пусть ему будет неловко среди этих людей, это все же лучше, чем слоняться два дня среди гулких стен пустого авианосца в обществе своих мыслей и воспоминаний.

Он слабо улыбнулся и отставил чашку. Хотя такой визит и выглядит глупо, еще глупее было бы отклонить дружеское предложение.

— А я не помешаю вашей жене? — спросил он. — Ведь у вас в доме маленький ребенок.

Питер замотал головой.

— Ей будет приятно, — сказал он. — Теперь она не часто видит новые лица.

— Я с удовольствием приеду на один вечер, — сказал американец. — Завтра я должен быть здесь, но в субботу охотно бы поплавал. Вас устроит, если я приеду в субботу утром, поездом? И вернусь в воскресенье?

— Я встречу вас на станции.

Они обговорили расписание поездов, потом Питер спросил:

— Вы ездите на велосипеде? — Капитан кивнул. — Тогда я возьму с собой второй велосипед. От станции до нас две мили.