Не верь зеркалам - Антон Чижъ

не различала команды. Играли не наши, а значит, никакой разницы, кто выиграет.

Глядя на бегающих игроков, она подумала, что футбол в записи ничем не отличается от театра: пьеса с известным концом разыгрывается перед зрительным залом. Одни изображают, другие переживают и аплодируют. Зрители не знают, что они – тоже часть игры. Весь мир стал большой игрой. В ней каждому отведена своя роль. Знать бы, какая именно. Мы слишком много играем. Совсем заигрались. Только мало кто догадывается об этом.

Свою игру Варвара желала довести до конца. Она выключила телевизор, надела рубашку поло с джинсами, оставила окна открытыми и вышла из квартиры под яростные протесты горла. На лестничной площадке у двери был оставлен подарок: туфли на прозрачном каблуке и парик блондинки. Петя шлепал по ступенькам голыми пятками. В туфлях он мог слететь с лестницы и хорошенько приложиться лбом. Или затылком. Против чего Варвара не возражала.

Отцепив комок резинки от своего звонка и подобрав карнавальный мусор, Варвара спустилась на улицу. Канал Грибоедова был пустынен. Вдалеке виделись гуляющие парочки и полицейский патруль. Откуда-то доносились крики болельщиков. Петино добро следовало отправить в ближайшую урну. Варваре стало жаль вещей. Они созданы дарить праздник, не виноваты, что достались блестящему придурку. Может, кому-то еще послужат? Варвара подошла к гранитной тумбе ограждения канала и пристроила на ней туфли с париком. Кому понадобится – сразу заметит.

На всякий случай она оглянулась: от Пети не осталось и следа. Уехал на своей игрушечной машинке. Туда ему и дорога.

Варвара пошла вдоль канала.

Петя исчез, но никак не хотел вылезать из ее мыслей. Торчал в них нахально, будто пригласили. Не пора ли взяться за него психологике? Варвара сочла, что давно пора. Пришло время поставить Шляпича на место. Прогулка в белую ночь как раз кстати.

Что говорит психологика о покорителе сердец старушек с деньгами? Петя привык, что ему все легко дается. Неотразимая мужская красота, слабый, но приятный голос для сопливых песенок и умение изображать пылкого влюбленного дают ему то, что он хочет получить. Не слишком сложно, не очень умно, но довольно эффективно. Петя заработал два наследства и готовится зацапать третье. После чего, вероятно, планирует остановиться. Он прекрасно понимает, что делает: необходимость быть альфонсом у пожилых женщин его не смущает. Чего стесняться? Работа такая, кто-то же должен ее делать. Он настоящий профи: без эмоций. Наглый, циничный и… простодушный.

Не хотелось, но Варвара призналась: Петя прямой, как школьная линейка. Без хитрости и скрытого коварства. У него все на виду: и красота, и природная глупость. Он точно знает, что Добронину сведет в могилу. Ему не нужен ни яд, ни нож. Смертельное оружие при нем. Он знает, что каждую ночь в супружеской постели будет приближать конец третьей жены. И стараться изо всех сил. Убивать любовью. Не чувствуя ни капли вины или сожаления: они ведь сами этого хотят. Он только выполняет их желания. В этом Петя искренен. Как искренне сделал ей прямое и конкретное предложение потерпеть два годика, пока Доброниной придет конец. Кажется, искренне готов был бросить все к ногам Варвары, отказавшись от третьей жены. Хотят в этом большие сомнения.

О чем это говорит?

Варвара шла и поглядывала на дома и небо. Мимо прошел патруль, не удостоив ее вниманием. Просто девушка вышла прогуляться посреди ночи и подышать раскаленным воздухом.

Ответ был очевиден: Петя привык действовать прямо и просто. Что всегда давало ему отличный результат. Облом с Варварой не считается. В его голове не может созреть сложный план. Для этого там мозгов не хватает. Если Пете что-то надо, он протягивает руку и берет. Без хитрости и лишних усилий. Если бы ему понадобилось убить Добронину до свадьбы, а по завещанию он все получает, то тогда… То тогда Петя придумал бы что-то простое. Не стал бы терпеть два года постельных трудов. Принцип: захотел – получил. То, что ему захотелось, должно достаться немедленно. Как избалованному ребенку, которому покупают игрушки по первому крику. Добронина упала бы с лестницы. Или задохнулась во сне. Или погибла в аварии, ради которой Петя не пожалел бы машинку. Или что-то еще придумал. Вот только посылать убийцу в отель и покупать платье как опознавательный знак ему бы и в голову не пришло…

Вывод психологики был безрадостным: уверенность Варвары, что Добронина спаслась из ловушки жениха, была большой ошибкой. Такой большой, что непонятно, как признаться в этом Игнатьеву.

Она поторопилась. Она так была уверена, что Шляпич – заказчик убийства, что не замечала необъяснимые мелочи. Вернее, убеждала себя и лейтенанта, что они совсем не то, чем были на самом деле.

Что теперь с этим делать?

Варвара оперлась локтями о гранитную тумбу и стала смотреть на воду. Канал казался темным зеркалом, в которое нельзя заглядывать простым смертным. А если посмотришь – увидишь свою судьбу.

Шляпич не мог организовать то, что случилось в люксе отеля. Психологика говорила, что произошедшее мог спланировать другой человек. Она говорила, а Варвара не слушала. Или слушала невнимательно. Надо было следить за деталями. Они находились перед глазами, требовалось всего лишь заметить их. Увидеть с правильной стороны.

Что происходило в номере?

Не нужен «театр разума», когда всего два действующих лица. Крайкова готовится к важному свиданию в номере отеля. Она приносит с собой молоко и ягоды. Набирает ванну, наливает молоко, давит ягоды. Только вопрос: откуда она узнала рецепт? Планшет принес убийца. Значит, ее предупредили заранее. Убийца не вызвал тревогу, потому что она знала: будет косметическая процедура. Форму отеля Крайкова могла вообще не заметить. Она ставит перед собой свою фотографию времен молодости, ложится в теплую приятную ванну и… умирает.

Налетел легкий ветерок. Варвара вздрогнула, забыв, что у нее болит горло. Горло обиженно помалкивало. Зато она поняла, что случилось. Это же очевидно. Обрывок фотографии – совсем не то, чем кажется. Иначе альбом не исчез бы. Иначе ничего не было бы. А было бы по-другому. Доброниной угрожает настоящая опасность. Совсем с другой стороны. Ее надо спасать. И не только ее.

– Девушка, а вы за какую команду болеете?

Варвара повернула голову. Перед ней стоял верзила в красной футболке с двуглавым орлом у сердца и початой бутылкой пива. Судя по животу и двойному подбородку, спорт он любил, сидя на диване.

– Я болею за свое горло, – ответила она. – Идите своей дорогой, молодой человек.

Верзила отхлебнул из бутылки.

– А че так невежливо? Пойдем, отметим нашу победу, бейби, – он протянул руку. Варвара уклонилась и отступила. Когда надо, полиции, как назло, не было видно. Она прикинула, что сможет легко убежать: противник не выдержит и десяти шагов. Но спасаться