Обратная сила. Том 3. 1983–1997 - Александра Маринина

– Да при Орловых, вот при чем! – повысил голос Андрей Викторович. – Любая нормальная женщина, уважающая себя, ни за что не стала бы общаться с любовницей своего мужа. А ты прилепилась к ним – не оторвешь.

– Во-первых, любовница уже бывшая, – слегка улыбнулась Алла. – Во-вторых, Андрюша, у тебя этих любовниц было столько, что если бы я переставала с ними общаться, я не смогла бы работать ни в одном театре. И не смотри на меня так удивленно. Ты же не мог всерьез предполагать, что я ничего не знаю. Да, ты человек творческий, тебе нужна муза, ты сам сто раз это говорил. Поэтому я все знала, молчала и терпела. Я любила тебя, и мне важно было, чтобы ты оставался со мной. Музы преходящи и взаимозаменяемы, а жена, мать твоего единственного сына, у тебя одна. И это меня держало. Ты не особенно старался скрывать от меня свои увлечения, но я не пыталась поймать тебя «на горяченьком», не устраивала сцен и не уходила от тебя. Вроде как наплевала на собственную гордость, как ты только что выразился. Однако в той ситуации мое отношение к собственной гордости тебя почему-то устраивало, а сейчас, видишь ли, перестало. А в-третьих, если я любила тебя, то почему никто другой не имеет на это права? Наверное, Люся Орлова тоже любила. Только она умнее и сильнее, поэтому прозрела быстрее меня. Люся ни в чем не виновата передо мной, это же не она мне изменяла, а ты. Если Люся перед кем и виновата, то только перед Сашей. Лично мне она в верности и в чистоте помыслов не клялась и ничем мне не обязана. Ну и в-четвертых, Андрюша: Орловы – близкие друзья для меня, они помогают мне и поддерживают, и всегда помогали и поддерживали. В отличие от тебя.

– Вот я и говорю: тянешься к старым связям вместо того, чтобы заводить новых друзей, – буркнул Хвыля.

– А что плохого в старых связях и давних отношениях?

– Это тормоз, Алла! Тормоз и якорь, который держит на месте и не позволяет развиваться, двигаться вперед! Человек развивается только в новых отношениях с новыми людьми, а старые друзья и давние отношения – путь в болото. Ну как ты не поймешь! На прошлом надо уметь ставить точку. Надо уметь забывать его, выбрасывать из своей жизни, только тогда можно чего-то достичь.

Она собралась было возразить, но Андрей Викторович снова посмотрел на часы, сделал недовольное лицо и поднялся.

– Все, не могу больше ждать. Вечно с Мишкой какие-то проблемы! Совершенно ненадежный парень вырос, ни в чем на него нельзя положиться.

Это прозвучало так, словно обязанность воспитывать сына лежала только на Алле, и в том, что он вырос безответственным, только ее вина, а сам Андрей Викторович вообще ни при чем.

Он надел дубленку и понес в прихожую два больших чемодана. Алла с тоской смотрела на него.

– Я пошел. Поймаю такси, на Мишку никакой надежды нет.

– Хорошо. Только ответь мне на один вопрос, – попросила она.

Хвыля кинул взгляд на чемоданы, вздохнул и вышел на середину комнаты, всем своим видом показывая, что задерживаться не собирается.

– Ну ладно, спрашивай. Что еще?

– Почему именно сейчас, Андрюша? У тебя было множество романов, одни короче, другие длиннее, но ничего не менялось. Ты оставался со мной. О большинстве твоих измен я знала, о каких-то не знала и даже не догадывалась. Вот про Люсю Орлову, например, не знала, пока мне твои друзья глаза не открыли. В общем-то, если ты находил музу в театральной среде, то я узнавала об этом практически сразу же, но ты, вероятно, искал приключения и в более широком кругу. Так шло из года в год, и я была уверена, что так будет всегда. Но в начале марта что-то произошло. Ты стал другим. Я хорошо это помню. Тогда Саша Орлов попал в больницу с инфарктом. И примерно тогда же от тебя, как потом выяснилось, ушла Люся. Наверное, она тоже почувствовала что-то такое… Не знаю. Люся с тобой рассталась, у тебя появилась новая баба, все было так же, как много лет до этого, и вдруг… вдруг через месяц после этого ты заявил, что разводишься со мной. Я не знала, что Люся тебя уже бросила, и думала, что ты уходишь от меня к ней и из-за нее. Но потом оказалось, что я ошибалась, и Люся к тому моменту уже не была с тобой. Так что же произошло?

Лицо Андрея Викторовича на миг исказилось гримасой боли и брезгливости.

– Тебе лучше не знать, – сухо бросил он и вышел в прихожую.

Через несколько секунд хлопнула входная дверь.

«Вот и все, – подумала Алла с удивившим ее равнодушием. – Мой муж стал бывшим мужем и ушел из моей жизни. Еще полгода назад мне казалось, что я просто не выживу, если это случится, я умру от горя, задохнусь. Мне казалось, что ничего страшнее в моей жизни не было и не будет. И вот оно произошло… А я жива, сижу и жду сына и думаю о том, как расставить мебель в новой квартире и чем накормить ребят, которых Мишка приведет с собой. Нельзя же не накормить, нужно хотя бы чаю налить с бутербродами… Обычные бытовые мысли. Обычная повседневная жизнь. Андрей считает, что нужно рвать с прошлым и двигаться вперед. Но невозможно же вынуть из себя свою прошлую жизнь, как стакан из подстаканника. Вынуть, выбросить на помойку и купить новый стакан. В этом нет смысла, потому что новый стакан окажется либо точно таким же, либо другим и в твой подстаканник просто не влезет. Господи, какие глупости лезут в голову… Где же Мишка? Он должен был приехать уже больше часа назад».

Она начала тревожиться, но минут через пять сын появился в компании трех крепких парней. Извиниться за опоздание он и не подумал.

– Машина внизу ждет, – деловито сообщил он. – Начали, ребята!

Алла смотрела, как постепенно из квартиры исчезают коробки, сумки, чемоданы, мебель… Ей казалось, что вместе с каждым вынесенным из этих стен предметом утекает куда-то по каплям ее жизнь, ее душа, способность радоваться, быть счастливой. «Надо запомнить это, – внезапно пришло ей в голову. – Нас учили: запоминайте ощущения и переживания, запоминайте позы и жесты, которые в эти моменты приходят естественным путем, все пригодится впоследствии при создании сценического образа». Мысль выглядела циничной, но в тот момент показалась спасительной. Уцепившись за нее, как за соломинку, Алла Горлицына перебралась потихоньку в свою новую жизнь.

Глава 2. 1984 год

Как и предполагала Людмила Анатольевна, ее знакомые служительницы из архивов вышли на пенсию и уже не работали. И в прежние времена, и в нынешние для работы с архивными материалами нужно было иметь на руках письмо-отношение, подписанное руководителем учреждения, который просил допустить до работы сотрудника такого-то, проводящего научные изыскания в такой-то области. Письмо следовало завизировать у архивного начальства, которое могло разрешить, а могло и не разрешить. У Людмилы Анатольевны в свое время такого письма не было, но поскольку материалы она просила не секретные, ей охотно шли навстречу за конфеты, билеты в театр и другие приятные и полезные подарки. Теперь же все изменилось, любой малозначительный подарок любому чиновнику рассматривался как взятка или злоупотребление служебным положением, все с ужасом смотрели на то, как расправляются со сферой торговли и общественного питания и старались «не подставляться».

Поскольку Александр Иванович Орлов научных изысканий ни в каком институте не вел и письма-отношения получить не мог, поиск материалов о семье Коковницыных пришлось отложить до лучших времен. Да и времени свободного, положа руку на сердце, у Орлова было не так уж много: возбуждаемые пачками уголовные дела о взятках, нарушениях и злоупотреблениях передавались в суды, и адвокаты без дела не сидели. Если же выдавался свободный денек, Александр Иванович шел к давним знакомым-букинистам и терпеливо листал изданные во второй половине девятнадцатого века газеты, журналы, мемуары, дневники и личную переписку в надежде наткнуться на упоминание нужной фамилии. Надежды его чаще всего не оправдывались – не такой уж видной фигурой был граф Михаил Аристархович Коковницын. В газетах нашлось объявление о его венчании, о венчании сына Юрия и некролог. Пару раз в мемуарной литературе мелькнули упоминания о «семействе Коковницыных в полном составе во главе с Аристархом Васильевичем» и о том, что «на сей раз Коковницыны появились вместе с молодым графом Петром Аристарховичем, приехавшим из полка в отпуск, что заставляет московское общество нетерпеливо ожидать новых скандалов». Вероятно, старший сын Коковницыных отличался крутым нравом… Возможно, именно от его руки и погиб на дуэли князь Григорий Гнедич. Возможно. Однако это никоим образом не объясняет стремления умирающего Михаила Аристарховича вернуть кольцо, часы и записку. Если только…

Если только эти предметы не были украдены самим дуэлянтом, Петром Коковницыным, который мог забрать у погибшего то, что нашел в его карманах. Хотя граф – дворянин, не стал бы он мародерствовать, тем более в присутствии секундантов и врача. Понятия о чести в те времена были отнюдь не такими, как сейчас. Слова «честь дворянина» не были пустым звуком.