В постели с Елизаветой. Интимная история английского королевского двора - Анна Уайтлок

Елизавету его слова не убедили; она сказала Полю де Фуа, французскому послу, что его король «и слишком велик, и слишком мал; иными словами, Франция была слишком влиятельной державой для союза с Англией, а Карл, на шестнадцать лет моложе Елизаветы, был слишком молод. Подобный союз подвергнет опасности независимость ее страны, поставит ее под власть католика и сделает ее пожилой женой четырнадцатилетнего мальчика. Она объясняла затем де Сильве, что «не хочет стать посмешищем всего мира, явив картину старой женщины и мальчика у алтаря».[424] Цветкович, посланник императора, прибыв в Англию, сообщал, что «шут королевы сказал правду, уверяя, по-английски… что ей не следует выходить за короля Франции, ибо он всего лишь мальчик и неженка; зато ей следует выйти за эрцгерцога Карла, и тогда он не сомневается в том, что скоро она родит своего малыша. Я сказал королеве, что дети и шуты говорят правду, и потому надеюсь, что она услышала слова истины, но она только посмеялась».[425]

Многие советники Елизаветы разделяли ее сдержанность. Граф Суссекс боялся, что король станет пренебрегать своей старой женой, уедет на родину «и, в соответствии с французскими обычаями, будет жить там с красивыми девушками и, таким образом, всякая надежда на наследника окажется напрасной».[426] Но де Фуа возразил, что весь мир «изумляется тому, какой ущерб она наносит редким дарам Господним: ее наделили красотой, мудростью, добродетелью и высоким положением, а она отказывается оставить после себя законное потомство», и добавил, что, «если их брак состоится… плодом его станет самый прославленный наследник, какого не знали последнюю тысячу лет».[427] Какое-то время Елизавета притворялась, будто думает над этим предложением, отчасти для того, чтобы добиться возобновления дружественных отношений с Францией, а отчасти для того, чтобы умиротворить собственный парламент, который неустанно обращался к ней с петициями выйти замуж. Однако к весне переговоры заглохли сами собой. Сватовство Карла IX не снискало поддержки членов Тайного совета; путь для эрцгерцога Карла оказался свободен.

Когда в мае в Англию приехал Цветкович, двор взбудоражила новость о скором браке Марии Стюарт и лорда Генри Дарнли. Тайный совет постановил, что «единственным важным и действенным средством справиться с этими бедствиями и многими другими… добиться того, чтобы ее королевское величество вышла замуж и в том не допускала долгой отсрочки».[428] На аудиенции 20 мая Елизавета сказала Цветковичу, что хочет начать переговоры о браке:[429] хотя она «в прошлом всеми средствами стремилась остаться незамужней… в соответствии с постоянным давлением, какое накладывает на нее положение страны, теперь она решила выйти замуж».[430] Однако она не согласится идти под венец, не увидев вначале своего жениха. Может ли эрцгерцог приехать инкогнито, чтобы проверить, понравятся ли они друг другу?

«Я опросил нескольких достойных доверия особ относительно девичьей чести и непорочности королевы, – сообщал Цветкович, – и выяснил, что ее поистине и по правде восхваляют и превозносят за ее королевскую честь, а против нее ничего нельзя сказать, и вся клевета на нее суть порождение зависти, злобы и ненависти». Дадли он называл «добродетельным, набожным, учтивым и в высшей степени нравственным человеком», которого королева любит, «как сестра, со всей девической честью, целомудренно и искренно… о том, что она хочет выйти за него замуж или испытывает к нему что-либо, кроме чистейшей привязанности, не может быть и речи».[431] Елизавета заверила Цветковича, что она «заботится о своей королевской и девичьей чести» и что она «сама оправдается» перед императором «по поводу той клеветы, какая ее окружает». Она выражала надежду, что император поймет: «Она во все времена действовала во всех делах, соблюдая должные приличия и внимание».[432] Она сказала, что «слышала о великой любви, какую питал покойный император Фердинанд к своей жене, и потому надеется, что то же самое можно ожидать от его сына». Цветкович заверил ее, что эрцгерцог Карл унаследовал отцовские добродетели и «будет всю жизнь любить и почитать свою супругу». В заключение Цветкович написал: «Королева была рада услышать мои слова и сказала мне, что у нее есть камер-фрейлина, к словам которой она прислушивается и которая считает: даже если ее муж некрасив, она, королева, должна быть довольна, если он будет любить ее и будет добр к ней».[433] Можно с уверенностью утверждать, что дамой, на которую ссылалась Елизавета, была Кэт Эшли. Кэт много лет прожила в браке со своим мужем Джоном и делилась с Елизаветой своим опытом. Она растила Елизавету с раннего детства, воспитывала ее и давала ей советы.

Несмотря на очевидное воодушевление королевы, Цветкович не слишком верил в склонность Елизаветы выйти замуж и боялся «уловок». Он считал, «что она решила не выходить замуж и потому не находит никого, кто понравился бы ей; а если она и выйдет замуж, то только за графа Лестера». В самом деле, несмотря на то что переговоры продолжались, при дворе вновь поползли слухи о близости Елизаветы и Лестера. Незадолго до приезда императорского посланника достоянием гласности стала междоусобица между Дадли и его главным врагом, Томасом Говардом, 4-м герцогом Норфолком, первым аристократом Англии и двоюродным братом королевы. Когда Норфолк и Дадли в присутствии королевы играли в теннис, Дадли «стало жарко и он вспотел»; он взял из рук королевы платок и вытер им лицо. Такой поступок намекал на большую близость и считался в высшей степени неучтивым. Норфолк рассвирепел и собирался ударить Дадли, которого назвал «слишком наглым», ракеткой по лицу. Елизавета, естественно, заступилась за Дадли и, по словам одного очевидца, «обиделась на герцога».[434]

Позже к Дадли пришла делегация знати, возглавляемая Норфолком; ему приказали перестать прикасаться к королеве и заходить к ней в опочивальню рано утром, до того как она встала. Норфолк заявил, что Дадли часто «принимал на себя обязанности ее камеристки, передавая ей одежду, которой не подобает находиться в руках главного конюшего». Кроме того, он обвинил Дадли в том, что тот «целует ее величество, когда его о том не просят».[435] Герцог Норфолк требовал, чтобы Дадли уговорил королеву выйти за эрцгерцога, добавив: «Горе не замедлит обрушиться на него, ведь все те, кто желает видеть королеву замужем, то есть все подданные, в задержке винят его одного».[436]

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});