Настольная книга по теологии. Библейский комментарий АСД Том 12 - Церковь христиан адвентистов седьмого дня

В. Связь с классическим пророчеством

Библейскую апокалиптику следует рассматривать как часть библейского пророчества. Упомянутые нами апокалиптические части книг Исайи, Иезекииля, Иоиля и Захарии находятся в середине пророческих вестей. Первоначально Книга Даниила занимала место в еврейском каноне среди прочих пророческих сочинений (статья Г. Хазела в DARCOM, vol. 2; р. 150), а Иисус назвал ее автора «пророком Даниилом» (Мф. 24:15). Заключительная книга Библии, от которой произошло слово «апокалипсис», названа «книгой пророчества сего» (Откр. 22:19).

За исключением Книги пророка Даниила, литературные произведения от Книги Исайи до Книги Малахии обычно называются классическим пророчеством. Они были созданы необычной когортой еврейских деятелей — пророками.

Пророк (наби) был посланником или вестником Яхве. Он или она «воздвигались», отделялись и наделялись особыми способностями, чтобы нести «слово Господа» Его народу, а иногда и соседним народам. Пророк говорил от имени Яхве, смело возвещая вести, открытые Ему Господом, часто с риском для собственной жизни.

«Слово Господа», возвещавшее Божественную волю, охватывало широкий круг тем. Многие пророчества были посвящены текущим проблемам; пророки обличали господствующие в обществе грехи, такие как пьянство, идолопоклонство и подражание языческим обычаям соседних народов, а также угнетение бедных, несправедливость, взяточничество, безнравственность и духовную апатию, тем самым призывая отдельных людей или нацию в целом к покаянию. Такие вести не предсказывали, а бичевали пороки, и они составляют значительную часть классического пророчества.

Однако другие пророчества были предсказательными по своей сути. Они предсказывали возникновение и падение царей и священников или бедствия, которые Господь собирался навести на город или народ. Иногда они возвещали суд Яхве над другими народами или городами за пределами Израиля. Сроки, предсказываемые пророками, в одних случаях были короткими (40 дней, Иона 3:4), ограничивались конкретным числом лет (40 лет, Иез. 4:6), тогда как в других случаях они простирались далеко в будущее.

Особенно важная фраза в предсказательном пророчестве — это «день Господа». Она предсказывает излитие ярости и гнева Яхве на город, Его народ, чужеземный народ или всю землю (например, Ис. 2:12; 13:6; Иез. 30:3; Ам. 5:18; Соф. 1:14).

Не все предсказания предвещали гибель. Еврейские пророки предсказали не только плен Иерусалима или народа иудейского, но также и последующее возвращение из плена и возрождение земли, а также наказание врагов Израиля, которое совершит Яхве.

В Новом Завете нет ничего сопоставимого с классическим пророчеством. Однако Иисус из Назарета проповедовал, учил и жил, как пророк. Многие из живших в Его время видели в Нем пророка или даже одного из воскресших древних пророков. Иисуса можно по праву считать кульминацией служения ветхозаветных пророков. Среди Его вестей мы также находим предсказания. В новозаветной Церкви пророчество продолжалось как один из даров Духа (1 Кор. 12:10; Еф. 4:11); однако роль пророка неизбежно изменилась — ведь получателем Божественных вестей стала не нация, а Церковь (см. Духовные дары IV.A–B; VIII. А, Б).

Мы должны рассматривать апокалиптику в этом достаточно широком контексте библейского пророчества. Библейская апокалиптика относится к предсказательным материалам библейского пророчества, но это лишь одна из его частей, а не конечный итог.

Как мы уже ранее отмечали, библейская апокалиптика во многом соприкасается с классическим пророчеством, но если сопоставить одно с другим, начинаешь понимать, что лучше их не смешивать. Читая книги Даниила и Откровение, мы сразу чувствуем и понимаем, что имеем дело с совершенно иной областью — как по форме, так и по содержанию. То же самое происходит при чтении Ис. 24, Иез. 38, Иоил. 2, Зах. 9, Мф. 24 или 2 Фес. 2. Не то чтобы эти отрывки были написаны другими авторами, но сам стиль изложения заметно меняется. Даже при беглом сравнении читатель понимает, что автор переходит с прозы на поэзию в рамках одной и той же книги или даже с повествования на словесные картины.

Но в то же время невозможно провести четкой и определенной разграничительной черты между классическим пророчеством и библейской апокалиптикой. Мы видим взаимосвязь между ними на разных уровнях. Так, видения и сны, столь характерные для книг Даниила и Откровение, в какой–то степени также имеют место в других пророчествах: Амос сообщает о символических видениях (Ам. 7:7–9; 8:1–3). Иезекииля, современника Даниила, также сопровождает неземная личность (Иез. 40:3). В Зах. 4 появляется ангел, который беседует с пророком и дает истолкование полученного им видения.

Однако вопрос не в том, можно ли найти в классическом пророчестве некоторые черты, характерные для апокалиптики, а в явном преобладании этих черт в библейской апокалиптике. Кроме того, помимо этих сходств мы также видим явные различия между классическим и апокалиптическим пророчеством с точки зрения самих предсказаний.

Пророчество содержит предсказания, относящиеся в основном к той эпохе и местности, в которых жил пророк. Лишь в некоторых случаях эти пророчества более полно исполнятся в конце века. С другой стороны, апокалиптика охватывает все эпохи, всю человеческую историю.

Другое фундаментальное отличие заключается в характере соответствующих пророчеств. Неапокалиптические предсказания ожидают будущего, которое будет логическим и прямым следствием существовавших во времена пророка условий, тогда как библейская апокалиптика преимущественно предсказывает такое будущее, которое врывается в настоящее.

Принцип условности также видоизменяется применительно к неапокалиптическим пророчествам и апокалиптике (см. II.Б).

Г. Апокалиптика в библейском смысле

Описанная здесь связь между классическим пророчеством и библейской апокалиптикой — апокалиптика как часть библейского пророчества, но с отличительными особенностями — разительно отличается от тех взглядов, которых придерживаются теологи, стоящие на позициях исторического критицизма. Поскольку они попытались сконструировать жанр апокалиптики, соединив воедино множество неканонических материалов, в их понимании не существует такого отдельного понятия, как библейская апокалиптика, скорее она была привнесена в Писания извне и, возможно, взята из произведений неизвестных авторов, которые присвоили себе имена библейских персонажей, чтобы добиться доверия к своим книгам. По их мнению, Книга Даниила была написана не Даниилом, а кем–то другим во втором веке до нашей эры; апокалиптическое предсказание, записанное в Мф. 24, Мк. 13, Лк. 21, было сделано вовсе не Иисусом; Павел многое заимствовал из еврейского апокалипсиса, когда писал 2 Фес, а автором Откровения был не апостол Иоанн (см. Истолкование IV. Е. 1–4).

Однако, когда мы исследуем библейскую апокалиптику отдельно и независимо от других источников, перед нами предстает совершенно иная картина. Мы видим, что апокалиптика формировалась в рамках библейского пророчества до вавилонского плена. Во время плена развитие апокалиптики продолжалось, поскольку Даниил излагает большую часть материалов своей книги именно в этом ключе. Наконец, в Новом Завете целая книга — последняя книга библейского канона, в котором апокалиптика сосредоточена на конце времени, написана как апокалипсис.

Все попытки найти корни библейской апокалиптики в неканоническом жанре апокалиптической литературы потерпели неудачу. Вместо того чтобы приписывать библейскую апокалиптику неканоническим источникам, более логичным было бы утверждение, что небиблейская апокалиптика была подражанием библейской апокалиптики или, по крайней мере, создавалась под ее влиянием.

II. Истолкование Библейской апокалиптики

Библейская апокалиптика имеет отличительные особенности, которые требуют особых принципов истолкования. В то же время она суть часть более обширной литературы предсказательных пророчеств, обращающей наше внимание на то, как апокалиптические предсказания сопоставляются с неапокалиптическими предсказаниями. Мы ограничим нашу дискуссию принципами истолкования книг Даниила и Откровение — двумя великими произведениями библейской апокалиптики (см. Истолкование III. Д. 3).

А. Исходные предпосылки

Отношение истолкователя к предсказаниям в Библии становится ключевым вопросом герменевтики.

Библейские писатели без всякого смущения утверждают, что Яхве знает будущее. Его способность предсказывать события на самом деле возвышает Его над другими богами. «Представьте дело ваше — говорит Господь; приведите ваши доказательства, говорит Царь Иакова. Пусть они представят и скажут нам, что произойдет; пусть возвестят что–либо прежде, нежели оно произошло, и мы вникнем умом своим и узнаем, как оно кончилось, или пусть предвозвестят нам о будущем. Скажите, что произойдет в будущем, и мы будем знать, что вы боги» (Ис. 41:21–23; см. также стих 26; 43:9; 44:7; 45:21; 48:14). В Новом Завете Иисус произносит предсказания, как это делают другие пророки, тогда как Апокалипсис претендует на то, чтобы открыть, «чему надлежит быть вскоре» (Откр. 1:1) и «что будет после сего» (стих 19).