Танец ангела - Оке Эдвардсон

Винтер протянул руку.

— Я думаю, может, мы возьмем по пинте в «Принце Георге», — сказал Макдональд. — Там сейчас тихо и спокойно. В отличие от полиции.

Они пошли обратно по тому же пути, что Винтер проделал уже два раза. Макдональд слегка хромал.

— Колено побаливает после каждого воскресенья. Мы играем в футбол с командой местных пабов. Многие думают, что это старая огнестрельная рана, а мне это только на руку.

— Я завязал с футболом несколько лет назад, — сказал Винтер.

— Слабак.

Бар был пуст, только пыль кружилась на свету у окна. Бармен кивнул Макдональду, как кивают завсегдатаям.

— Сядем вон там. — Макдональд показал в глубь зала.

Винтер повесил пальто на спинку стула и сел. Макдональд пошел к стойке и вернулся с двумя кружками еще не отстоявшегося, непрозрачного шотландского эля.

— Или вы предпочитаете лагер? — спросил он.

— В Лондоне я всегда пью эль, — сказал Винтер, пытаясь не выглядеть слишком воспитанным.

— Я взял «Кураж директорс». У них есть еще «Кураж бест», а он редко где бывает.

— Я как раз люблю «Директорс», — сказал Винтер.

«Он, конечно, сноб, но, возможно, не идиот», — подумал шотландец.

— Вы часто бываете в нашем славном городе?

— Я давно здесь не был. И он же огромный — я никогда не бывал тут, на юге.

— Да, мы редко видим новые лица, все почему-то застревают вокруг Лейчестер-сквер.

— Где же они покупают свежий ям?

— Что?

— Тут в пятидесяти метрах продают свежайший ям.

— Да, этого у нас не отнимешь.

— Я прогулялся, прежде чем вам позвонить.

— Я так и понял.

— Но до стадиона не дошел.

— Местная команда паршиво играет, но она своя.

— Вы тоже за нее болеете?

— Я?

Макдональд усмехнулся, отпил пива.

— Здесь, конечно, моя служба. Но я не обязан быть настолько лоялен району. Если уж я буду болеть за английскую команду, так это будет «Чарлтон», хоть они и никогда не попадут в высшую лигу.

— У вас выговор как у шотландца.

— Это потому, что я шотландец.

Пара посетителей зашла в бар, они кивнули Макдональду, и он кивнул в ответ, но с таким видом, что они отошли и сели в другом конце зала.

— Здесь редко появляются новые лица, — сказал Макдональд. — Но иногда приходят чужаки, и начинается черт знает что.

— Я знал этого мальчика, Пэра Мальмстрёма, — сказал Винтер. — Я приехал в том числе и из-за этого.

— Я понимаю. Мы с вами съездим в его отель. Мы все оставили как было.

— Хорошо.

— Я тоже хотел съездить в ваш город, но решил сначала дождаться вас тут.

— А раньше случалось, что вам приходилось выезжать или принимать кого-то?

— Пару лет назад ко мне приезжал один американец. Тоже по убийству. На нашей северной границе, так сказать, в Пекхаме. А сам я ездил на Ямайку, в Кингстон, на две недели.

— На Ямайку?

— Да, убили здесь, но события развивались и на Ямайке. Это обычная ситуация. Если начать копать, корни многих преступлений уходят на Карибские острова.

— Успешно съездили?

— Местные копы не обрадовались визиту и не дали мне почти ничего сделать, но я узнал, что надо, и когда я вернулся сюда, все разрешилось.

— Но у нас, кажется, все получится?

— Еще по кружке? — Макдональд кивнул на почти допитое пиво.

Винтер покачал головой и достал свой «Корпс».

— Курение убивает, — сказал Макдональд. — Я возьму еще по пинте. Вы пока как раз докурите без меня. — И ушел.

Винтер закурил и с удовольствием втянул дым. В баре появился народ, но никто не подходил к ним близко. Похоже, Макдональда здесь слушаются, но сколько пинт ему пришлось для этого выпить?

— Я взял «Кураж бест» на этот раз.

Макдональд поставил на стол две кружки и сел. В другом конце играла музыка, современный вариант регги, более тяжелый.

— Значит, вы его знали, — сказал Макдональд после минутной паузы.

— Он вырос на моей улице. Я помню его в основном ребенком.

«И такой кошмарный конец. Не знаю, смогу ли я снова зайти в эту комнату и вынести вопль ужаса от кричащих стен», — подумал Макдональд.

— Что вы ощущали, когда стояли в той комнате? — тут же спросил Винтер.

Макдональд посмотрел на коллегу. Да, похоже, он все понимает правильно.

— Я слышал крики и мольбу о помощи.

— Да, — сказал Винтер и отпил из новой кружки. — Я тоже. Я слышал, как кричали твои ребята, а ты слышал крик моего.

29

Макдональд вел машину по Кройдон-роуд через Митчам, Морден, Мертон, на запад по Кингстон-роуд и на север в Вандворт и Клэфэм. Километры вплотную стоящих домиков из красного и серого кирпича внезапно прерывались парками, школьными дворами и магазинами, дороги расслаивались на переулки. Двухэтажные автобусы кренились на поворотах, нависая над автомобилями. Куда ни глянь — поток машин, беспрерывные гудки. И бесчисленные цветочные и овощные магазинчики на тротуарах.

— Лондон — это не только Сохо и «Ковент-Гарден», — сказал Макдональд. — Это все тоже мое. — Он махнул рукой, показывая за окно на все живое и неживое.

— Да, большой город.

— Мягко сказано! Я говорил вам, что Кройдон — десятый город в Англии по величине?

— Да, по телефону.

— Строго говоря, я к Клэфэму не имею отношения, это территория полиции юго-востока. Но это мой бывший район, и шишки захотели, чтобы я взял это дело.

— И что сказали на это коллеги?

— Им нужно убийство белого иностранца? Они похлопали меня по плечу и пожелали удачи, посмеиваясь за спиной.

— А вы, значит, известная фигура.

— Сейчас — как никогда.

Макдональд резко вильнул, объезжая выкатившуюся из переулка тачку с фруктами, и кинул злобный взгляд на черного мальчика, висевшего на ручках тачки, как будто это она его тащила.

— Я вам говорил, что эта так называемая главная улица называется Кингстон-роуд?

— Да.

— Это не случайно.

Винтер услышал гудок наверху — по виадуку проезжал поезд. Он просвистел среди домов и мягко остановился у перрона.

— Здесь неподалеку живут родители Джеффа, которого убили у вас. Студента.

Винтер кивнул.

— Я бы хотел с ними поговорить.

— Я сделаю что могу. Но отец только что вернулся из больницы, где лежал с серьезным психическим срывом. Это произошло, когда я с ним поговорил.

Макдональд свернул на Кристчерч-роуд.

— Справа — Брикстон-Хилл, — сказал он. — Дорога ведет прямо в Вест-Индию.

— А, Брикстон, — повторил Винтер.

— Вы там были?

— Нет. Но наслышан, конечно.

— Ганс оф Брикстон. Клэш.

— Что?

— Клэш.

— Это название группы?

Макдональд посмотрел на Винтера, рассмеялся, пропустил такси, отъезжавшее от тротуара.

— Нет, это столкновение.

— Рок — не мой стиль, — ответил Винтер.

— Я сразу понял, что с вами что-то не так.

По радио трещали сообщения, но Винтер с трудом разбирал, что они говорили, и упоминающиеся названия улиц и районов были ему незнакомы. Женский голос координировал работу так монотонно, как будто читал хорошо заученный текст.

— Брикстон — интереснейшее место. Там, кстати, живет пара моих лучших друзей.

Они встали в пробке на Ройндерс-роуд.

— В самолете я снова думал о списках пассажиров, — сказал Винтер, поворачиваясь к шотландцу. — Адская работа.

— В подобных случаях надо пробовать все. Искать и искать, пока не упрешься головой в стенку. В том Ямайском деле, о котором я говорил, мы проверили списки за три недели, и уже от этого можно было рехнуться.

— Мы их запросили, во всяком случае.

— Мы тоже. Но если кто-то летает убивать — если вообще летает, — то вряд ли он это делает под своим именем. Это же очевидно.

— Если только он не хочет сам, чтобы мы его поймали, — сказал Винтер.

— Вы хотите сказать, что нам надо проверить все списки, исключить одного за другим, останется убийца, мы придем, а он там сидит и ждет, когда постучат в дверь?

— Примерно так. Может, у него такой план.

— Тоже версия. Вы не говорили с судебными психиатрами?

— Нет еще. Но это только предположение, конечно.

— Я вам расскажу одну историю, — сказал Макдональд.

Машины медленно объезжали автомобиль, который грузили на эвакуатор.

— Это был тоже «форд-фиеста». — Макдональд кивнул на убитую машину. — На прошлое Рождество у нас было убийство в Пекмане. Мы исходили из показаний свидетелей, что убийца сразу смылся на машине. Но часть говорила, что машина была серебристая, часть — что светлая. А один сказал, что это точно был «форд-фиеста», хотя он вообще не видел машины, но он слышал, как она выезжала на дорогу, а сам он всю жизнь ездил на «фиесте», поэтому он не может ее не узнать.

— Это выглядело правдоподобно?

— Да, он вполне внушал доверие. И мы стали проверять все «фиесты» страны, начав с юго-восточных регионов. Их оказалось десять тысяч. У нас нет столько людей в полиции.