Страна Арманьяк. Корсар. - Александр Башибузук

— Ты это чего измыслил, дядь Вань? — девушка забилась в угол портшеза и стала напоминать разъяренную ласку. — Веры своей не предам, хоть режь меня!

— А кто тебя заставляет? — я устало откинулся на подушку.

— А куда везешь меня?..

— В церковь. К батюшке.

— Зачем?

— Пообщаться.

— Зачем, дядь Ва-а-ань?!! — Федора решила, что настало прибегнуть к самому верному женскому оружию — к слезам.

— Так надо. Он будет спрашивать, а ты делай то, что я тебе подсказывать буду. Кивать, в основном.

— А если…

— Нет, перекрещивать он тебя не будет. Сама понимаешь, это дело не такое быстрое. Да и я не дам. Ты мне веришь, черт подери? — я был уже на грани. Тут пошевельнуться больно, голова напоминает пустое ведро, еще и эта пигалица кочевряжится. Мученица, мля…

— Не поминай нечистого всуе… — быстро пробормотала Феодора и наморщила лоб в раздумье. — Верю я тебе, дядь Вань. Даже тятьке своему особо не доверяла, а тебе верю. Но ты смотри…

— Смотрю… Все, угомонись. Голова и так раскалывается.

— Угу…

— Федула губы надула…

— Я не Федула, а Феодора…

— То-то же..

Честно говоря, я сам был на нервах, побаивался этой встречи, епископ, как и все католические священники такого ранга, мало походил на идиота. Но как-то обошлось. Переход в католическую веру не свершается единомоментно — он сначала подразумевает собой долгий катахуменат, подготовку к таинству, во время которой кандидату разъясняются догматы веры, порядок церковной жизни и прочие моменты. К кандидату прикрепляется духовный наставник, обычно священник, но в данном случае, раскопав какие-то древние законы, едва ли не времен зарождения христианства, оным наставником оформили меня.

Пришлось попотеть, когда епископ взялся задавать вопросы Федоре, но девчонка справилась образцово-показательно, кивая по моей подсказке и даже поцеловала распятие с Евангелием. В итоге все закончилось благополучно, я получил заветную грамоту, правда, опять пришлось раскошелится на немалую сумму.

В это время Луиджи и Пьетро как и мы рассекали по городу, выполняя другие дела, надо сказать, тоже немаловажные. Грядущий турнир, мать его. Признаюсь, повидал я их уже немало, но ни в одном не участвовал — всегда отмазывался обетом. Почему? Да потому что считаю сию забаву в высшей степени дурной. Ну и еще по одной причине — владеть турнирным копьем учатся с детства — а я, сами понимаете, сего сомнительного удовольствия был лишен. Нет, конечно базового уровня достиг, но не больше. Поэтому не хочу конфузиться. Мечом или палицей могу поработать на загляденье, но тоже не буду, исходя из вышеуказанной причины.

Так… о чем это я? Да о деньгах, тудыть их в качель. Федьке предстоит блистать, турнир фактически в ее честь, а это расходы. И не малые. Шикарный шатер в цветах контессы, несколько перемен платьев, цветы, памятные подарки, торжественный пир в честь победителя, угощение простому народу, и прочая дорогостоящая хрень. Дюк назначить турнир — назначил, а добрую треть сего увеселения оплачивать мне. Млять, распорядитель с самого раннего утра пригнал посыльного с описанием церемонии. В общей сложности, уже полторы сотни экю как будто корова языком слизнула, а это, млять, годовой доход среднестатистического дворянчика. А сколько еще предстоит потратить… Как там говорят наши небратья: Не мала баба клопоту — купила порося? Вот-вот, именно так…

Но ничего не поделаешь, может оказаться, что все это стоит того. Поэтому и ношусь как угорелый. Да и вообще, Федора мне уже вроде как дочь, так что nolens volens[94] — обязан.

Перед обедом попытался пообщаться с Виолеттой де Комбур и прочими злоумышленниками, но ничего не получилось. Дюк попросту меня не принял, остальные чиновники только пожимали плечами. А уже после обеда, при стечении народа, злодеям торжественно отрубили головы на главной площади Нанта. М-дя… Вот как это называется?

Контессу не казнили, по ней пока велось следствие, но что-то мне подсказывает, с ней тоже не удастся побеседовать. Крепко хранятся тайны бретонского двора. Ох, и крепко… Ну да ладно…

Дел требующих исполнения лично мной уже не осталось, поэтому, недолго мудрствуя, закатился вместе с Логаном на берег моря, где до самого вечера валялся на попоне, попивал чудесное винцо из подвалов бастарда и лакомился жаренными на вертеле перепелами. И только когда стемнело, мы вернулись домой. Едва ополоснулся и лег, как за окошком послышалась какая-то дикая какофония. Хотел не глядя пальнуть из пистоля, но потом все же выглянул…

— Етить… — яркая луна высветила презабавнейшую картинку. На улице, под аккомпанемент дудки и вовсе непонятного инструмента, слегка напоминающего волынку, надрывался тот самый лопоухенький Аннибал де Кевр, первый из претендентов на признание Феодоры своей прекрасной дамой. Надо сказать, пел он довольно отвратно, нещадно фальшивя и мерзким дискантом. Стал подумывать, как бы поделикатней отвадить певца, ибо спать хотелось вовсе немилосердно, но тут из окошка Федоры вылетела ночная туфля, едва не угодив претенденту в голову.

Все решилось само собой, де Кевр коршуном налетел на туфлю, прижал к сердцу, поцеловал и умчался в ночь, как козел во время гона. М-дя…

Едва улегся… Думаю, уже не надо объяснять? Все правильно, заснуть не удалось, потому что приперся второй претендент — юный крепыш Гийом де Летелье, с группой поддержки. Этому уже аккомпанировали на барабанах, да и пел он получше, таким густым прерывистым баском.

Ситуация повторилась с точностью, правда, оный Гийом поймал вторую туфлю на лету и удалялся с достоинством. Но тоже целовал и прижимал к груди. Тьфу ты, идиоты малолетние. Да и Федька хороша… Нельзя же так над чувствами глумиться. Хорошо что ночным горшком не запустила…

Спать уже не ложился, дожидаясь третьего кандидата и он не заставил себя ждать. Конт де Вертю приступил к делу с неюношеской основательностью. Он сам себе аккомпанировал на мандолине, и даже привлек бек-вокал из своих пажей. Получалось у них на диво хорошо, так что очередной предмет из окошка полетел не скоро. И был уже не туфлей, а розой обернутой в платочек.

— Ты смотри… — я даже покрутил головой от удивления. — Неужто пришлись друг к другу?

Но долго размышлять над этим не стал, тяпнул стопку арманьяка и вырубился. Будет день — будет пища для раздумий. А пока… всем пока…

Утром почувствовал себя лучше — ненамного, но все лучше. Никаких путешествий на сегодня запланировано не было, поэтому день я провел дома, штудируя трактаты по проведению турниров и приобщая Федору к сиим таинствам. Все очень серьезно, одна ее ошибка или неправильно трактованное действие, может привести к серьезным последствиям. Когда налетела кодла портных для примерки нарядов, я самоустранился и опять свалил на берег моря, на этот раз, дегустировать сидр, пиво и устрицы с прочими морскими гадами. Но и там нашли помощники маршала турнира и два часа парили мозги, согласовывая некоторые нюансы, впрочем, больше за меня отдувались Луиджи и Пьетро.

Шебеку уже почти отремонтировали, так что сразу после турнира я собрался отбыть домой. Феодора впала в уныние, больно уже ей понравилось в Бретани и при дворе. Но тут, скорее всего, есть еще причина, и сией причиной есмь юный конт де Вертю, запавший деве в сердце. И похоже, чувства в данном случае обоюдные. Ну… это дело такое, молодое так сказать. В реальности, ни ей, ни ему, пока ничего не светит. Хотя… тут я сильно спешу…

Бастард довольно вольготно себя чувствует при отсутствии у своего папаши, официальных наследников мужеского полу, но путь на трон Бретани, ему пока заказан. Если не вообще, заказан. Даже не знаю, что должно случится, чтобы он там оказался. Пентьевры, вторая династическая ветвь бретонских государей, сразу встанут на дыбы, вплоть до гражданской войны. Думаю, дама де Велькие, его мамаша, прекрасно это понимает, и не строит подобных планов. Хотя полностью отрицать такой вариант, я не стану. Так вот, рано или поздно, ему станут подбирать жену. Варианты «по любви», в Средневековье случаются чрезвычайно редко; почти всегда исходят из финансовой целесообразности, либо из династической. Удачно женившись, можно разбогатеть и приподняться в статусе, ведь все титулы, владения, имущество и финансы переходят к мужу.

Если дело касается молодой невесты идущей под венец первый раз, то чаще всего за нее предлагают приданное в монете, либо выраженное в каком либо имуществе: тарелки ложки, особняки и так далее. Отцы и родственники невесты, особенно при наличии в семье сыновей, владениями и титулами особенно не разбрасываются. Конечно, случаются исключения, но они только подтверждают правило. Совсем другое дело, когда повторно в брак вступает вдова. Тогда потенциальный муж получает все, что осталось оной вдове от покойного мужа.