Плюшевые самураи (сборник) - Евгений Гаркушев

– Вы все еще уверены, что это ваша спальня?

– А вы имеете наглость утверждать, что я сплю в кровати мужчины, с которым до сегодняшнего утра была незнакома?

– Нет, комната и кровать предназначались для вас…

– Тогда зачем вы сюда влезли?

– Вам не стоит бояться…

– Почему вы решили, что я вас боюсь? – нахмурилась Настя. – И вообще – не изволили бы вы выйти? Полагаю, если это – моя спальня, то вон в том коричневом шкафу – моя одежда? У меня нет привычки принимать посетителей в постели…

– Конечно, – кивнул Угрюмов. – Одежда – в шкафу, ванная – за той дверью.

Как только мужчина вышел из комнаты, Настя вскочила с кровати. Похоже, ей удалось смутить противника, не показать, что она растеряна. Но на самом деле ей было очень не по себе.

Павел Викторович Угрюмов, которого Анастасия видела прежде только на фотографиях, являлся главарем преступной группировки, промышляющей торговлей наркотиками и не такими распространенными, но еще более опасными веществами… Числились в послужном списке людей Угрюмова и другие грешки, но Настю интересовал именно этот род его деятельности – потому что сама она служила в должности старшего инспектора Комитета по борьбе с незаконным оборотом наркотиков и мутагенов. И как она могла очутиться в доме Угрюмова, или даже в том доме, где он бывает, совершенно себе не представляла.

Если на то пошло, Настя вообще не помнила, чем она занималась последние… Сколько часов? Вот она встает в своей квартире, чтобы идти на работу. Видимо, вчера утром. Пешком доходит до здания Комитета. Начинает разбирать бумаги, когда всех приглашают на очередной медицинский осмотр. Вместе с несколькими другими инспекторами едет в клинику на специально выделенном автобусе… Все. Остальное словно выпало из памяти. Они попали в автомобильную аварию? В клинике ей вкололи психоделик? Или сейчас она в вирутальном пространстве, и нет на самом деле никакого Угрюмова, этой роскошной спальни на втором этаже загородного особняка?

Осмотреться Настя смогла по пути к шкафу, размышляя о своем состоянии и положении. В окно открывался неплохой вид. И решеток не было. Правда, стекла, похоже, пуленепробиваемые…

В шкафу нашлось белье, обувь и одежда точно по размеру Мелентьевой. Вся одежда была новой – не ее…

Настя выбрала простую черную юбку до колена и белую блузку, туфли на низком каблуке. Пошла в ванную. Скорее всего, за ней наблюдают во все глаза. Не стоит показывать, что она об этом догадывается. Но забывать о возможности наблюдения нельзя.

Сделав несколько дыхательных упражнений, Настя сосредоточилась. Нет, то, что ее сейчас окружает – реальный мир. Не виртуальное пространство, не порождение наркотических грез. И Угрюмов – самый что ни на есть настоящий. Собственной персоной. Не боится, что примечательно. Хотя, чего ему бояться? Сам он ни в чем не замешан… Сколько раз Настя и ее коллеги пытались поймать его – без толку. Как любой мафиозный босс, Угрюмов действовал только через посредников.

Настя вернулась в спальню, села на пуфик перед трельяжем, принялась рассматривать косметику. Тушь, помада, тени – от очень известных фирм. Правда, Насте не понравились ни тени, ни помада. Поэтому делать макияж она не стала. Причесалась и подошла к окну, выглянула в сад.

Вновь открылась дверь, и в комнату вошел Угрюмов – на этот раз, с двумя телохранителями. Ребята были зверообразного вида, хоть и в цивильных костюмах. Пиджаки оттопыривались в нескольких местах – видно, одного пистолета им было мало.

– Итак, пришли в себя, Анастасия Евгеньевна? – спросил Угрюмов.

– Да я, вроде бы, и не была не в себе, – парировала девушка.

– И по-прежнему не боитесь?

– Вас? Или ваших громил?

– Сложившейся ситуации.

– Боятся слабые люди. Сильные преодолевают свой страх.

Угрюмов неожиданно сделал два шага вперед, стал на одно колено, заявил:

– Позвольте выразить мое восхищение, Настенька.

– Не паясничайте. Лучше излагайте – что вы от меня хотите?

– От вас? Да… Так сразу и не скажешь. Того же, что и все, наверное.

– То есть руки и сердца? – улыбнулась девушка.

– Может быть, может быть… Но похитил я вас вовсе не для этого…

– Стало быть, вы, будучи в здравом уме и твердой памяти, признаете, что похитили старшего инспектора Комитета по борьбе с незаконным оборотом наркотиков и мутагенов? – подняла брови Мелентьева.

Один из телохранителей дернулся, как будто его ударили. Взглянул на Настю с плохо скрываемой ненавистью, но тут же пришел в себя. Лицо его вновь стало каменным.

Угрюмов поднялся с колена, подошел к Насте. Хотел, видно, положить ей руку на плечо, но передумал. Вспомнил, что у девушки – черный пояс по карате.

– Выслушайте меня спокойно, Анастасия Евгеньевна, – попросил он. – Не перебивайте, не пытайтесь ударить. Поверьте, это вовсе не в ваших интересах…

– Я никогда не бью людей просто так.

– Да… Только Рашиду, брату Рената, – Угрюмов кивнул на одного из телохранителей, – вы сломали кисть при задержании. И прострелили обе ноги лучшему другу Андрея…

Надо полагать, Андреем звали второго охранника. И, скорее всего, с собой Угрюмов взял этих людей специально.

– Я же не виновата, что он продолжал бежать, когда я попала в него, – равнодушно ответила Настя. – Тогда я выстрелила во второй раз. И старалась не раздробить кость. У меня это получилось.

Ренат сквозь зубы прошипел:

– Давайте мы с ней проведем разъяснительную работу, шеф!

– Спокойно. Пока не требуется, – бросил Угрюмов. – Настя – гордость своего Комитета. Кандидат юридических наук. Мастер спорта по стрельбе, кандидат в мастера по художественной гимнастике, имеет черный пояс по карате. Отлично бегает и плавает – возможно, достижения тоже были бы велики, но специально этими видами спорта не занималась.

– Я еще и в шахматы могу…

– Да, шахматистка, – совершенно серьезно воспринял дополнение Мелентьевой Угрюмов. – Феномен, а не девушка. И очень умна… Самое главное, она очень умна. Поэтому поймет, что у нее просто нет выбора. Она обязана сотрудничать с нами.

Настя покачала головой.

– Вы прекрасно понимаете, Павел Викторович, что принудить меня что-то делать не сможете. Особенно сейчас, когда у меня свободны руки и ноги. Да, я не справлюсь с вашими громилами. Но им придется меня убить, чтобы остановить…

– Ну, что вы… Они ведь тоже неплохо стреляют. И вполне могут не вести огонь на поражение… Прежде чем предпринимать необдуманные действия, послушайте, что я вам предлагаю. Вы вернетесь в свой Комитет. И будете работать там, как ни в чем не бывало. Время от времени помогать мне. Только и всего!

– Только и всего, – эхом отозвалась Настя. – Я не могу предать Комитет! Не могу предать дело, которому мы служим! Никогда не буду способствовать распространению той заразы, которой торгуете вы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});