Воспоминания душегуба: Друг (СИ) - Ставров И. В.

— Литос! Литос, это я, Слав!!! Мы здесь одни, никого больше нету! Литос!..

Услышав своё имя, или, скорее всего, громкие крики над самым ухом, кир принялся со страшной силой извиваться. Сейчас я пытался воспринимать чавкающие, изредка прерываемые звуки никак не за расквашенное об пол лицо…

— Успокойся же ты! Хватит!!!

В отчаянии я схватил того за волосы, но кир лишь рванулся чуть сильнее, оставив в моём кулаке клок волос. Очередная попытка остановить безумца стала ошибкой. Я потерял равновесие, а освободившийся кир опрокинул меня на спину, вцепившись в горло. Зачем-то открытые глаза пришлось в срочном порядке закрывать — капающая кровь уже обагрила часть лица и одежды.

— Ш-ш-ш-х-х-х-и-и-а-а-ы-ы-р-г-х!!

Посыпались остатки зубов, а также вязкая слюна и кровь пытались проникнуть в рот. Отпихнуть дюжего силача не представлялось возможным. Кир был на порядок сильнее, а все приёмы борьбы почему-то вдруг забылись. Нехватка воздуха сдавливала грудь болью и вновь всплыли воспоминания моего первого посещения пещеры и встречи с тьмой. Те же пальцы, те же ощущения, тот же смрад…

Но неожиданно хватка ослабла. Неужели к Литосу вернулся рассудок?! — взмолился я, судорожно вдыхая. Сейчас я старался не думать, что вместе с воздухом в лёгкие попадает пыль и каменная крошка, а в желудок сплошным комком проваливаются чужие слюни и кровь вперемешку с обломками зубов.

— Литос, ты как?

Горло еще сипело, но членораздельно говорить я мог. Сидевший сверху безумец не двигался, и, похоже, даже не дышал. Некоторое время я тоже сохранял неподвижность, пытаясь отдышаться.

— Ке-ке-ке-ке-ке-ке… — едва слышный смех взорвался эхом воспоминаний, и я вцепился в камень, истово мотая головой в разные стороны. Тварь была слишком близко! Видимо, кир тоже слышал голос, причём не первый раз, так как одним прыжком оказался у дальней стены, завыв раненым волком. Чужой взгляд, подобно ножу, скользил по коже, оставляя невидимые раны. Ты, тварь, от которой пришлось спасаться бегством в прошлый раз! Больше я не убоюсь твоего голоса, а твои прикосновения не высосут силы из моей души! Пальцы больше не коснуться моей шеи, потому что они будут отрублены!

Услышав эти мысли, тьма надменно застрекотала. Все воинственные мысли, что я так долго вдалбливал в себя на протяжении двух седмиц, испарились, подобно воде в пустыне. Оклематься от столь быстрого поражения удалось очень просто. Похоже, я был готов к нему с самого начала. Что-то испугало Литоса, и эхо его завываний несколько раз пронеслось по круглой пещере. Ничего не было видно, но я знал — тварь внимательно следила за моими передвижениями.

Когда нога нечаянно пнула что-то деревянное, во мне вспыхнула надежда. Факел оказался приятной неожиданностью. Быстрей, ещё быстрей! Даже волосы на моём затылке ощущали медленное приближение твари. Шаря пальцами по земле, меня не заботили кровь, пыль и зубы, рассыпанные в том месте, где мы боролись не так давно. Бессмысленно потратив время, пришлось снова скрутить Литоса и выудить из внутреннего кармана огниво. В этот раз он не сопротивлялся, да и я обошёлся с ним без каких-либо нежностей. Странно, но сейчас я не почувствовал к нему ничего, кроме брезгливости. Пальцы тряслись, путаясь между собой. Первая же искра взбудоражила темноту, заставив меня ощутить её колебания. Темнота сотрясалась в экстазе, словно в предвкушении чего-то особенного. Комок мрака перемещался в самом себе, подобно ледышке в талой воде. Тьма ждала. Ждала следующего шага жалкого двуногого.

Паника с каждым мгновением одолевала, а спешка в подобных ситуациях не лучший советчик. Однако мне было плевать, и руки сами начали делать то, о чём я догадался только после случившегося. Сунув в руки Литоса факел, парой вспышек высек искры, и языки пламени тотчас высветили расквашенное лицо с кровавыми подтёками и безумными глазами. В них отражался огонь неотвратимости. Пламя залило небольшую пещерку оранжевым огнём, а небольшой круглый лаз, показавшийся сверху, поманил к себе загнанную крысу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Всё произошло слишком быстро. Что-то толкнуло с такой силой, что каменная стена на некоторое время высекла из глаз яркие искры. Истошный вопль боли отрезвил, заставив зажать уши.

— А-А-А-А-А-А-А-А!!!!!!

Облако тьмы, в котором с трудом угадывались очертания четырех конечностей, окутало вопящего от ужаса Литоса. Давящий на барабанные перепонки звук твари на грани слышимости напоминал рычание волка. Тьма быстро гасила свет факела, а вопли Литоса становились всё страшней. «И как он ещё не сорвал горло?» — пронеслась совсем не та мысль. Двигайся! Необходимо двигаться! Света становилось всё меньше, но из рук выкачали всю силу, и они повисли плетьми. Вкус собственной крови из прокушенной губы отрезвил, но первые движения всё ещё давались с трудом.

Никогда. Ещё никогда в своей жизни я не карабкался так быстро. А когда оставалось подтянуть ноги, я на мгновение представил тонкие пальцы, схватившие лодыжки, и меня пробкой вытолкнуло из лаза. Задыхаясь от страха, я нащупал стеночку и побежал. Вопли отдалялись, а я растирал мокрые щеки. Прости, Литос. Но что я мог сделать? Я понимал, что никаких оправданий моему поступку не существует, поэтому приходится загнать переживания поглубже.

Я снова в темноте, и меня снова преследует нечто. Пятки засверкали ещё быстрее, когда я представил, что со мной может случиться то же самое. Вдоль стеночки, вправо, вправо, вправо…

Мерзкий хохот и в лицо дохнуло смрадом. Нет, это всего лишь иллюзия! Хватит сходить с ума, это очередная душа! Они приходят, чтобы помочь уничтожить тебя, а потом насладиться твоими страданиями в Нижнем Мире! Бежать, бежать, пока могу! Сбившееся дыхание, топот ног и тишина, обжигающая почище раскалённых углей. Первый раз в жизни каю молился, чтобы тишина закончилась как можно скорее.

Слева пахнуло свежим воздухом. Сквозняка в замкнутом помещении не существует. Не успел я осознать столь простую истину, как ноги дали резкий поворот. Вязкий плотный комок ненависти, пронёсшийся за спиной, я ощутил кожей. Позади что-то недовольно заверещало, отчего из глаз сами собой брызнули слезы, а сердце спряталось в пятки. Лопатки вспомнили чужое дыхание и покрылись холодным потом. Впереди замаячил тёмно-синий свет, придавший мне сил, и из-под ног принялось вырываться каменное крошево.

— Кр-кр-кр-кр!!!

Недовольное бурчание неумолимо догоняло, но в следующее мгновение я прыгнул в комнату, уходя в перекат. Времени привыкать к свету не оставалось. Издав что-то между яростным рыком и писком загнанной букашки, я выхватил кинжал, нацелившись в зияющий темнотой проём. Он выплюнул в индиговую пещеру извивающийся комок мрака, заставив меня отшатнуться. Весь боевой дух куда-то пропал, руки предательски затряслись, а ноги сами собой принялись пятиться, пока спина не упёрлась в стену. Щупальцам бездны не нравились прикосновения даже такого скупого освещения, поэтому сгусток проворно вполз обратно. Погасить этот свет ему было не по силам.

Пещерка оказалась усеяна грибами, под большущими шляпками которых занималось синеватое свечение. По комнате медленно перетекала индиговая волна — каждый гриб на некоторое время угасал, а его сила словно бы перетекала в рядом растущий. В воздухе маленькими звездочками кружили сине-зелёные искорки, придавая пещере загадочную красоту. Потолок утопал в синеватых островках, издалека так похожих на сверкающее ночное небо. Иногда казалось, словно где-то далеко играет музыка. Она подобна мягко стелящемуся ветру, что бархатными пальцами гладит траву. Непоколебимая, спокойная и умиротворяющая музыка похожа на островок жизни в смердящем трупами склепе. Жаль, что для меня здесь места нет…

Взять с собой светильник не получилось — срезанные шляпки затухали слишком быстро, а растения начинали мигать сильнее, возмущаясь потере брата. За большой семьёй грибов обнаружился скрюченный скелет. Побоявшись идти дальше, человек ждал неминуемого прихода безносой. Оставалось надеяться, его сплав к тем берегам оказался благополучен.