Мечты камня (ЛП) - Паренте Ирия

Это он попытался мне польстить? Поднимаю взгляд наверх, где виднеется кусочек голубого неба.

— Ты же этого хотел, разве нет? Чтобы о тебе узнали, чтобы все обсуждали твои подвиги и всё такое. Но кто будет говорить о твоих подвигах, если о них никто не знает? Да и к тому же благодаря этой истории изначальная цена поднялась вдвое. Не думай, что я сделала это только ради тебя.

Хотя на самом деле это и было для тебя. Повышение цены оказалось приятным бонусом. Я даже не думала об этом, когда начала работать на публику. Просто хотела тебе помочь. Но ты этого не достоин и не заслуживаешь даже, чтобы я объясняла тебе всё это, поэтому я молчу.)

— Я…. эм, спасибо.

— Я не дам тебе ни монетки, если ты этого добиваешься. Я заработала, у меня и останется.

Артмаэль нервно проводит рукой по волосам, опустив взгляд.

— Да не нужны мне деньги… Послушай, Линн, я…

Замолкает. Что бы он там ни хотел сказать, он так и не решается это озвучить, а я не давлю. Мы оба сидим в тишине некоторое время, пока из него не вырывается недовольный стон.

— Чёрт, прости меня!

Моргаю, глядя на него в полном ошеломлении. Принц как будто съёживается немного, и его щёки снова вспыхивают.

— Прости, — повторяет он. — Я не должен был этого говорить. Знаю, это было не очень умно с моей стороны. Я не хотел тебя ранить.

— Ты не ранил меня… — отвечаю, вздёрнув подбородок. Не хочу, чтобы он считал меня слабой.

— Нет, ранил. Слушай и не перебивай, потому что я не буду повторять: прости, что я сказал это. Я просто хотел пошутить, но немного переборщил. Или, точнее, не подумал, что это может… задеть тебя. Я на самом деле не считаю, что тебе нужно… — он указывает на меня рукой и рисует в воздухе круг, как бы охватывая меня полностью, — что-либо из этого, чтобы добиться желаемого. Я верю, что ты очень хорошо умеешь вести дела и смогла бы заключить выгодную сделку хоть с этой внешностью, хоть с какой-либо другой, хоть в этих облегающих штанах, которые тебе чертовски идут, хоть в самых ужасных тряпках.

Мы смотрим друг на друга. Возможно, это самое затянувшееся, тяжёлое и странное молчание из тех, что у нас были за всё время нашего знакомства. Возможно, сейчас мы открылись друг другу даже больше, чем когда пьяные рассказывали о своём прошлом. Судя по его виду, он очень переживает, а я… Я не знаю, как реагировать. В итоге мысленно обзываю себя идиоткой, потому что моей единственной реакцией становится румянец на щеках. Пытаюсь заговорить, но слова застревают в горле.

Он только что сказал… что я хорошо умею вести дела?

Краснею ещё сильнее.

Это же почти как «я верю, что у тебя всё получится» — слова, которые мне никто никогда не говорил.

Даже не знаю, заслуживаю ли я их.

Сглатываю, пытаясь вернуть самообладание, которого он так легко лишил меня несколькими словами. Снова гордо приподнимаю подбородок, но это не помогает, потому что меня всё ещё выдают горящие щёки.

— Не нужно выдумывать благодарности. Я распространила эту историю не для того, чтобы ты оказался в долгу передо мной…

— Ты не можешь просто молча принять мои извинения? — бормочет он. Мне кажется, он тоже крайне смущён. — Я делаю это не потому, что чувствую себя твоим должником, и ты это прекрасно знаешь… — да, я знаю, но проще было притвориться, что именно это его мотив. — Но я не собираюсь извиняться за то, что шлёпнул тебя! У тебя классная попка, я ни о чём не жалею.

Краснею ещё сильнее, хотя на этот раз даже не знаю почему. Как будто меня может смутить нечто подобное. Поднимаю ногу и упираюсь ботинком ему в грудь, прижимая его тем самым к стене, чтобы держать его как можно дальше от себя.

— Прекрати пялиться на мою задницу.

В серых глазах моего спутника загораются озорные огоньки, а на губах вновь играет его вечная улыбочка. И весь он выглядит так, будто почувствовал невероятное облегчение. Вопреки всем моим ожиданиям, он берёт меня за ступню и уверенно тянет к себе. Я ничего не могу поделать, как оказываюсь вплотную к нему. Словно он решил сократить всю дистанцию, что я так старательно выстраивала между нами. Ахаю, обнаружив себя ближе к нему, чем мне бы того хотелось. Его пальцы всё ещё держат меня за лодыжку, моя нога оказывается прижата к нему, а его игривый взгляд не отрывается от моих глаз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Если ты этого хочешь, то никогда больше не отворачивайся от меня.

Как если бы я оказалась в опасности, мой пульс немного участился, но я приподнимаю брови с нарочитым равнодушием.

— Это будет проблематично, если ты продолжишь быть таким невыносимым…

Артмаэль слегка склоняется надо мной, и я напрягаюсь, глядя на него. Он так близко. Очень близко. Слишком близко. Почему он так близко?

— Признай, тебе это нравится не меньше, чем мне, — шепчет он, будто это какой-то секрет только между нами. Честно говоря, так оно и есть. Но это был только мой секрет. — Я видел, как ты улыбаешься, девочка изо льда…

Вспыхиваю румянцем. Так и знала, что он использует это против меня, если когда-нибудь поймает. Но всё равно не могу это отрицать. Да, это так. Мне с ним хорошо, весело, и даже когда он всё портит, я понимаю, что он делает это не специально. Я ведь даже не злилась на него по-настоящему, только на саму себя — за то, что позволила паре простых слов сломить мою уверенность в себе.

Мы молча смотрим друг на друга. Нужно сказать что-нибудь. Свести всё к шутке, или разыграть оскорблённую невинность, или подколоть в ответ. Но на ум не приходит ничего подходящего. Я не знаю, что мне ответить. Я не знаю, как реагировать на то, как он, прищурившись, разглядывает моё лицо.

Он смотрит на мои губы.

Хочет поцеловать меня.

Нет. Только не это.

Не хочу никаких поцелуев. Ни его, ни кого бы то ни было. Не хочу новой боли.

— Ребята!

Голос Хасана заставляет нас подскочить на месте, мы поднимаем головы и смотрим на него. Я отскакиваю от Артмаэля, прочищая горло, и он тоже отодвигается.

— Я привёл помощь!

Принц задерживает на мне взгляд, перед тем как снова посмотреть наверх.

— Давно пора! Я тут уже состарился! Паж из тебя какой-то нерасторопный!

— Вы уже разобрались между собой или мне ещё подождать?

Мы с Артмаэлем моргаем растерянно, а затем прищуриваемся, заподозрив неладное…

— Хасан! — зову его с деланным спокойствием. — Ты же не специально продержал нас в этой ловушке дольше необходимого?.. Ты бы никогда так не поступил, правда, мой хороший?

— Так что, вы помирились?

Артмаэль рычит.

— Да, головастик, мы решили все наши проблемы. А вот что я ещё не решил, так это куда мне деть твою порванную мантию после встречи с моим мечом.

— Никаких угроз, или останетесь ночевать там!

— Я защекочу тебя до смерти, Хасан, если сейчас же не вытащишь нас отсюда, — предупреждаю его.

— Оно того стоит, — со смехом отвечает детский голос.

Нам падает конец верёвки, и мы с Артмаэлем одновременно тянемся к ней. Наши руки соприкасаются. Переглядываемся. И невольно улыбаемся друг другу.

Похоже, Хасан прав: оно того стоило.

АРТМАЭЛЬ

Чувствую себя кастрированным.

Ладно, не совсем так. В конце концов, физически всё на своих местах. Я проверил. Несколько раз. Но это не значит, что всё работает так, как должно.

И меня это беспокоит.

На помощь Хасану пришёл тот же охотник, что и поставил ловушку. Он непрестанно перед нами извинялся, и после того, как Линн высказала ему за это всё, что думает, в грубой форме, настоял, чтобы мы переночевали у него. Учитывая, что наша единственная альтернатива — сон под открытым небом и холодный ужин, мы с радостью согласились. К тому же нам бы не помешало смыть с себя всю грязь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

К моему особому удовольствию, у охотника оказалась дочь. Милая девушка, строившая мне глазки весь ужин, пришла ко мне, когда я уже собирался лечь спать в одной комнате с Хасаном, в красивой ночной рубашке и с накинутой на плечи шалью. Мальчик заснул, едва коснувшись головой подушки, а вот с меня махом слетела вся усталость при виде красавицы, так что я ускользнул вместе с ней.