Мать. И снова ответы Матери - Мать

Никто не жаловался мне на твою гужевую службу, и можешь быть уверен, что если бы мне нужно было сказать тебе что-то, относящееся к твоей работе, я бы написала об этом непосредственно тебе самому.

Но ты не должен беспокоиться об ошибках и слабостях других; единственное, что необходимо, – это не верить тому, что люди говорят тебе, особенно если они говорят от моего имени.

Мои любовь и благословения.

20 июля 1940 г.

Мать,

Вы знаете, что произошло со мной. Пожалуйста, скажите мне, что делать, если я опутан этими внутренними и внешними неприятностями. Я бы хотел по-доброму относиться к виновникам моих неприятностей, но не могу. Не будете ли Вы добры дать мне некоторые общие указания, которые могут быть полезны в моем теперешнем положении. Я стал настолько чувствителен, что даже самая малость расстраивает меня.

Это витальные волнения, которые обнаруживают себя в ходе садханы; от них надо избавляться. Их нельзя рассматривать как естественные переживания, оправданные неправильными поступками других и вынужденные продолжаться до тех пор, пока существуют порождающие их внешние причины. Настоящая причина – внутренняя, и от нее можно избавиться практикой йоги, бдительностью, неотождествлением с витальными переживаниями и спокойным, но строгим их неприятием и отвержением.

Мои любовь и благословения.

26 июля 1940 г.

Даже если ты явно не преуспеваешь в медитации, лучше проявить упорство и продолжать и быть настойчивее, чем противодействие твоей низшей природы.

Я вполне удовлетворена твоим методом работы, и это, несомненно, поможет тебе приблизиться ко мне.

Моя любовь и благословения.

13 сентября 1940 г.

(Ученик упомянул о том, что садхаки одного из отделов очень много болтают во время работы.)

Для садханы и для самой работы всегда лучше работать молча.

начало 40-х гг.[27]

(Ученик сообщил Матери, что он заболел корью, и попросил ее благословений, чтобы вылечиться. Он также отметил, что пришел в Ашрам с целью работать, а не практиковать садхану.)

Мои благословения с тобой.

Тебе необходимо принять эту болезнь, как знак того, что несмотря на все твои убеждения – возможно, даже решения, – ты должен практиковать садхану и добавить к своей внешней самоотдаче в работе внутреннее посвящение глубокого понимания и психологической трансформации, используя свое уединение для этой цели.

Мои помощь и любовь с тобой.

6 апреля 1952 г.

Мать,

я стараюсь делать все возможное, чтобы улучшить качество своей работы. Не знаю, успешно ли. Я все еще чувствую усталость и переутомление. После болезни мой энтузиазм не возвратился ко мне. Мое стремление быть более полезным охладело.

Мать, либо сделайте меня полезным, либо отошлите прочь. Я не хочу больше быть бесполезным – может быть, я буду более удачлив в следующий раз. Я устал – устал от всего. Позвольте мне уйти, если Вы считаете невозможным изменить меня. Позвольте мне погрузиться в очень долгий и глубокий сон.

Не отдаляйтесь от меня, Мать. Однажды Вы приняли меня, и если я был чем-то полезен, даже на короткое время, не отдаляйте меня.

Не может быть и речи о том, чтобы «оставить тебя», да это и невозможно. Мое отношение к тебе не изменилось. Но твоя болезнь и твое теперешнее состояние вызваны одной и той же причиной. Я стараюсь ускорить приближение к будущей Реализации; продвижение вперед идет очень быстро, и чтобы оставаться рядом со мной, необходимо двигаться так же быстро. В тебе было что-то, что сопротивлялось преобразованию, и то же самое «что-то» хвасталось, что оно не интересуется йогой, что оно верит только в работу и т. д. и т. п. В результате ты лишился моей защиты и заболел. Мое обращение к тебе, написанное в начале твоей болезни, означало именно это. Но оно не подействовало, как я на то надеялась.

Сейчас остается сделать только одно: без страха встреть лицом к лицу необходимость изменения некоторых частей своего существа и с моей помощью трансформируй их.

С моей любовью и благословениями.

10 июня 1952 г.

(Ученик отправил Матери письмо рабочего, который жаловался, что у него не хватало сил выполнять свою работу и что он не чувствовал ее Милость. Мать ответила:)

Здесь, в Ашраме, для выполнения каждой порученной работы в то же самое время дается вся необходимая Сила и Милость, чтобы сделать эту работу так, как нужно. Если вы не чувствуете эту Силу и эту Милость, это доказывает, что ваше внутреннее отношение неправильное. Или это недостаток веры, или же вы вернулись к прежней жизни, к старым убеждениям и поэтому теряете всю восприимчивость.

1 октября 1952 г.

Мать,

я не хотел бы больше присутствовать на Спортплощадке. Если я буду там сидеть, боюсь, что люди начнут собираться там для своих дел, как они привыкли, а это нарушало бы безмолвие этого места.

А если я нуждаюсь в тебе? Лучше было бы взять за правило ни с кем не разговаривать и никого не слушать во время всех мероприятий, а слушать и отвечать, как только они кончатся.

9 сентября 1954 г.

(Не желая отнимать у Матери время, ученик умышленно избегал встреч с нею. Об этом она писала:)

Еще должна сказать тебе, что ты не должен избегать встреч со мной, потому что эти встречи дают определенную поддержку тем частям твоего существа, которые сопротивляются моему влиянию.

С моей любовью и благословениями.

Старайся быть естественным и простым, как ребенок, в своих отношениях со мной – это спасет тебя от многих трудностей.

25 октября 1954 г.

Мать,

Вы сказали: «Мы были бы полностью под Твоим влиянием, исключая всякое другое»[28] . Я перевел это на хинди, как: «Мы хотим раствориться в Твоем свете, исключая все другие оттенки». Это идиоматически, но верно ли это?

Это не отражает подлинного смысла; любая сила или энергия влияет на другие силы и энергии, и это взаимодействие обоюдно. Есть только один способ избежать этого постоянного и общего хаоса влияний – сосредоточиться исключительно на Божественном Сознании и открыть себя только Божественному Сознанию.

1954 г.

Мать,

вокруг идут разговоры о том, что если я хочу назначить рабочих в отделы, я всегда могу это сделать, но по той или иной причине я не даю рабочих и таким образом ставлю людей в затруднительное положение. Не знаю, действительно ли они в это верят. Меня никогда не заботили популярность или общественное мнение, поэтому такая точка зрения не имела для меня никакого значения. Но из-за того, что Вы говорили вчера утром, я засомневался, не разделяет ли и Божественное это мнение.

Нет, Божественное знает и поэтому не может участвовать в какой-либо бессмыслице.

Если самолюбование кажется важнее, чем что бы то ни было, если предоставлены все возможные условия, чтобы сделать жизнь легкой, если все дается нам безвозмездно, как могут люди работать, пока в них не произойдет внутренняя перемена? – и должен с сожалением отметить, что мои глаза не могут разглядеть ее в поле зрения. Жизнь все больше наполняется хаосом, Божественное не становится ближе, похоже, что все идет вверх дном. Несмотря на все эти «блестящие перспективы», мне интересно, что же впереди.

Это лишь пессимистический взгляд на вещи. Противоположный взгляд тоже верен, и в этом видимом хаосе формируется новый и более совершенный порядок. Но чтобы увидеть его, необходимо обладать верой в Божественную Милость.

Не унывай! Все не так плохо, как ты думаешь.

С любовью и благословениями.

7 октября 1956 г.

(Мать предложила ученику встретиться на Спортплощадке в день его рождения, но он не пришел. В тот вечер она объяснила ему, что хотела передать ему что-то внутренне. На следующий день он написал:)

Мать,

простите меня за мое вчерашнее поведение. Можно мне принести свои извинения? Надеюсь, что упущенные возможности не будут потерянными возможностями. Могу ли я молить, чтобы это было в последний раз?

Я хотел бы быть Вашим преданным служителем.

Мое дорогое дитя,

вчера вечером я говорила немного «сурово», с тем чтобы ошибка не повторилась, но по правде говоря, последствия этого поступка уже сгладились, и то, что я хотела тебе дать, уже дано – чтобы ты мог правильно этим воспользоваться.