Следов не оставлять - Джеймс Чейз

Девушка ослепительно улыбнулась:

— Разумеется, сэр. Наш фирменный товар. Делается по спецзаказу. Пройдите, пожалуйста, к прилавку. — И продавщица положила перед Уорреном сверкающий нож в черном бархатном футляре.

На лице Уоррена выступили капельки пота.

— Прекрасная сталь, сэр. Острый как бритва. Осторожно, не порежьтесь.

Уоррен прижал к лицу носовой платок.

— Я возьму его. — С этими словами он украдкой оглядел магазин, полный покупателей. Он опасался, что какой-нибудь журналист выследил его и наблюдает за покупкой смертоносного оружия.

Через пять минут Уоррен вышел, держа в руках аккуратно завернутый футляр. Шофер поджидал его в «кадиллаке». Было уже двадцать минут второго, но сама мысль об обеде вызвала у Уоррена легкий приступ дурноты. Он велел шоферу ехать в отель «Бельведер».

В номере он налил себе большую порцию виски и заказал по телефону сандвич с цыпленком. Есть не хотелось, но Уоррен чувствовал, что ему стоит подкрепиться.

Пакет из магазина «Дрю и Стептон» лежал на столе.

Телефонный звонок раздался, когда Уоррен рассеянно смотрел на яхты и катера, снующие по гавани, и отщипывал кусочки хлеба.

Джесс Гамильтон сообщал, что звонит снизу и хотел бы с ним встретиться. Странные нотки в голосе Гамильтона встревожили Уоррена.

— Поднимитесь. — Он отложил недоеденный сандвич на поднос и допил виски.

Гамильтон вошел через минуту. По его бледному искаженному лицу Уоррен понял, что случилось нечто из ряда вон выходящее.

— Слушаю вас.

— Миссис Форрестер мертва. Убита.

Уоррен резко обернулся. Почти бессознательно он ощутил чувство огромного облегчения и только потом понял, что, собственно, сказал Гамильтон. Он осел в кресло.

— Как это случилось?

— Ее убил детектив Брок, один из тех, кто охранял бунгало. Он заявляет, что она пригласила его к себе, всячески соблазняла, а когда он распалился, ударила коленом в пах и до крови разодрала лицо. Потеряв самообладание, он ударил ее с такой силой, что сломал шейные позвонки.

Глядя в раскрытое окно, Уоррен лихорадочно размышлял.

— Пресса в курсе? — спросил он в конце концов.

Гамильтон покачал головой:

— Мой агент наблюдал за бунгало. Сначала он дал знать мне, потом Терреллу. В доме сейчас парни из отдела по расследованию убийств. Но, ручаюсь, очень скоро обо всем пронюхают журналисты.

— Черт знает что! — воскликнул Уоррен. — Что нам делать? И что мы скажем Форрестеру?

— Он ведь желал ее смерти… ну вот, она мертва… Похоже, это и есть выход, сэр.

— Это было бы выходом, будь он в своем уме. Но он ненормален. Я должен с ним повидаться. Где труп?

— Пока в бунгало.

С сосредоточенным лицом Уоррен мерил шагами гостиную.

— Велите Терреллу перевезти тело в морг. Наверняка Форрестер захочет ее увидеть. Оцепите морг. Пресса ничего не должна знать. Может быть, он удовлетворится ее смертью и расшифрует формулу… а больше нам от него ничего не нужно.

— Сэр, я все устрою, потом позвоню.

— Хорошо.

После ухода Гамильтона Уоррен закурил сигарету и вышел на балкон. За час с лишним ожидания он весь издергался.

Наконец позвонил Гамильтон:

— Все улажено, сэр. Тело в морге. Газетчиков удалось обвести вокруг пальца. Высылаю за вами машину.

— Спасибо… и пошлите еще одну машину к черному ходу в доме Форрестера, — сказал Уоррен. — Я поеду прямо туда. Если я сумею его убедить, то сам повезу его в морг. Прикажите Терреллу проследить, чтобы за нами никто не увязался. Как он это сделает — его дело, мне безразлично, но это приказ. Пусть поднимет на ноги всех своих людей. Никто не должен знать, что я везу Форрестера в морг.

— Я понял, выждите полчаса, потом отправляйтесь к Форрестеру.

Через десять минут Уоррен позвонил на квартиру, где скрывался доктор. Трубку долго не брали.

— Говорит Уоррен. Я должен немедленно увидеться с вами. Дело обернулось так, что ждать до вечера не придется. — Уоррен повесил трубку.

Он без устали расхаживал по гостиной, выходил на балкон, потом шел обратно. И так без конца. Протянув положенное время, он спустился в вестибюль.

— Вас ожидает машина, сэр, — почтительно сообщил портье.

Уоррен кивнул и вышел. Солнце ослепительно сияло. Один из агентов Гамильтона распахнул перед ним заднюю дверцу машины. Под мышкой Уоррен держал аккуратный пакет с ножом. Машина тронулась.

— Мистер Гамильтон считает, сэр, что вам следует спрятаться, когда мы будем проезжать оцепление, — доложил агент. — Рядом с вами коврик. Если вам не трудно, сядьте, пожалуйста, на пол, накройтесь, и журналисты вас не заметят.

— Хорошо.

Не доезжая четверти мили до оцепления, агент притормозил:

— Пора, сэр.

Тяжело дыша, Уоррен скрючился на полу машины и накрылся ковром. Агент нажал на акселератор, и машина подъехала к линии оцепления. Четверо полицейских убрали заграждение с дороги.

— Все в порядке, сэр, — сообщил агент, когда машина остановилась у дома 146.

Уоррен сбросил ковер и вышел наружу, не забыв взять пакет.

Появился Гамильтон:

— Простите за камуфляж, сэр, но рисковать нам ни к чему. Машина ждет у черного хода. Я поднимусь с вами и подожду на лестнице. Потом я сам отвезу вас в морг. Вам обоим придется так же лечь на пол и накрыться ковром, иначе вас могут заметить журналисты, и тогда мы от них не отвяжемся.

— Хорошо, — согласился Уоррен. Он нервничал, сердце отчаянно колотилось.

Они сели в скрипучий лифт.

— Вы собираетесь рассказать ему все про миссис Форрестер? — спросил Гамильтон.

— Придется, а как же иначе? Наверняка он захочет убедиться, увидеть ее своими глазами.

— Доктор Херц рядом. На площадке будут дежурить четверо агентов на всякий случай. Я спрячусь у двери.

Уоррен позвонил и почти сразу же услышал вопрос:

— Кто там?

— Пол, это Уоррен. Я один.

Щелкнул замок, Уоррен повернул ручку. Форрестер стоял у входа в спальню. Яркие солнечные лучи, падавшие из окна, освещали его мрачное бледное лицо. Уоррен встревожился, заметив, что щека у ученого подергивается.

— Есть новости, Пол, — произнес Уоррен, остановившись у дверей гостиной.

— Вы принесли нож? — требовательно спросил Форрестер. Голос его звучал резко и враждебно.

— Да, принес. — Уоррен протянул пакет. — Только вам он не понадобится. Сожалею, Пол, но у меня неприятные вести. — Он сделал паузу, потом медленно и отчетливо произнес: — Ваша жена мертва.

— Положите нож на стол.

Уоррен не двинулся с места.

Форрестер вздрогнул и уставился на Уоррена невидящими глазами. Щека задергалась сильнее.

— Я предупреждал вас, чтобы вы не смели хитрить со мной. Дайте нож.

Уоррен подошел к столу, положил пакет и отошел в сторону.

— Пол, я и не думаю хитрить, — сказал он негромко. — Этого нельзя было предвидеть. Ваша жена была убита час назад или где-то около того. Я пришел, чтобы отвезти вас в морг, где находится ее тело.

Форрестер, казалось, не слышал. Он взял пакет, развернул его и стал пристально разглядывать сверкающую сталь.

— Пол! Вы слышали, что я сказал? — закричал Уоррен.

Ученый с неохотой оторвался от лезвия и поднял пустые, как у слепого, глаза на Уоррена.

— Да, слышал.

— Вашу жену убил полицейский. Он вообразил, что она поощряет его ухаживания, и полез к ней. Она стала сопротивляться, он ударил ее и сломал ей шею.

Форрестер повертел нож в руках. Сталь заиграла на солнце.

— Я не верю вам, — вымолвил он, — вы согласились на мои условия… а теперь являетесь и рассказываете мне какие-то сказки…

— Я не лгу, — ответил Уоррен, — и приехал, чтобы отвезти вас к ней. Я не знал, что так получится. Собирайтесь, поедем в морг.

Неожиданно Форрестер съежился и задрожал.

— Tea в самом деле мертва? Ее убил полицейский? Вы меня не обманываете?

— Нет, Пол. К сожалению, нет.

Форрестер отбросил нож, и он с лязгом ударился о стену. Щека дергалась почти непрерывно. Оба молчали.

— Я понял, вы не лжете, — сказал наконец Форрестер. — Ее прикончили ваши люди, так? Я достаточно наслышан о ваших мясниках… это профессиональные убийцы… Государству, которому вы служите, нет дела до людей. Человеческая жизнь для вас ничто. Вы на все пойдете, лишь бы овладеть моей формулой… вцепиться в нее своими грязными руками… — Голос Форрестера звенел, глаза пылали, на лице появилось исступленное выражение. — И как мне в голову не пришло, что вы предпочтете сами прикончить ее, только бы не позволить разразиться скандалу. Вы — глупец! Откуда вам знать, что я любил ее? Я бы и пальцем ее не тронул… хотел только попугать. Она бы вернулась ко мне, я сумел бы ее убедить… А вы ее убили!

— Пол! Перестаньте! — перебил его Уоррен. — Вы…

— Не перебивайте меня! — крикнул Форрестер. — Вы добились того, что моя формула уйдет в небытие… вместе со мной. Я жил только потому, что верил: Tea вернется ко мне! Теперь все кончено. Когда-нибудь эту формулу откроют заново, но это случится не скоро. Пройдет время. А со временем такие страны, как Америка, как Россия, должны наконец повзрослеть, стать мудрее, сейчас они напоминают двух юнцов-забияк. Лет через десять — двадцать они поймут свою ответственность перед народами. И вот тогда, и никак не раньше, моя формула станет орудием созидания, а не разрушения. — С этими словами ученый бросился в спальню и захлопнул за собой дверь.