Очевидность и построение . Материалы для критики исторической догматики - Ральф Девидсон

В X и XI столетиях мы находим на монетах 50 святых. Только позднее епископ святых будет удалять. Коммунитаристический характер, который имеют первые христианские предприятия, который выражен в изображениях святых—говорящий также об анархии в мировом монетном деле—позволяет нам усомниться, что государство при Отто действительно сверху предписывало государственную реформу управления, которая включало экономическое укрепление церкви. Более вероятно, что было наоборот. Первые значительные экономические центры в возникающих княжествах Саксонии, Баварии, Тюрингии и Швабии были христианскими коммунами. Полный энтузиазм в слаборазвитой Германии будут проявлять молодые поселенцы из романских стран, чтобы в жить и работать в дохристианских общинах. Она взяли землю первоначально девстенной, добыли металлы и отчеканили их, и развили земледелие во многих направлениях. Эти ранние христианские жители монастырей могли бы с большей вероятностью иметь для коренных жителей миссию образа жизни и развитой технологии, чем мифически-религиозных текстов и содержания веры.

Только позднее эти первоначальные христианские коммуны будут бюрократизироваться, и высший секретарь этих общин, как епископ, будет отделяться. (Евангелие не знали функцию епископа, и в невозможности учитывать человеческий эгоизм состоит их большая слабость). Параллельно с отделением епископов могли бы отделиться от крестьян (которые только с 1162 запрещено вооружаться) как социальная группа благородные.

Вопрос: какими были отношения государства и экономики в Германии в раннее средневековье? Было ли вообще государство в Германии? Нумизматика говорит, что при Оттонах и Генриха II, которым святые вряд ли предоставили монетный устав, и что одновременно на монетах появляется всегда больше епископов как господ монет, и что монетное дело вопреки преобразование Оттона должно быть полностью раздробленным. Динары имеют самые различные веса.

Когда с Генрихом V в 1135 году угасает салический дом, монетных городов насчитывается более ста. После чего следуют гражданские войны домов Гогенштауфенов против Гвельфов[136][136] (которые являются герцогами Саксонии и Баварии). Причем Гогенштауфены издают удивительно мало монетных уставов.

Впервые при Фридрихе Барбароссе (1152-1190) отношения якобы снова должны улучшаться. Но фактически могло бы быть также наоборот. Фактом является то, что примерно во второй половине XII столетия отношения власти между экономикой и политикой, следовательно, между частными монетными чеканщиками и локальными власть имущими, таким образом, улучшаются в пользу князей, и что становится принципом использовать монетный устав в области военно-политического подчинения, относящейся к государственной казне. «Он запрещает оборот чужой монеты, дискредитирует также собственную монету, извлекает ее из оборота и выпускает снова путем чеканки новой монеты с измененным рисунком монеты. Использование, даже злоупотребление, монетного устава состояло в том, что реквизиция и новый выпуск были связаны таким образом с налогом на владение деньгами, и что, например, на четыре извлеченных пфеннига только три пфеннига вновь выпускаются, а четвертый удерживается как налог на платежеспособность со ставкой 25%». (Риттманн, 39). Мы знаем о Бернарде, герцоге Саксонии, что он распорядился во время своего правления с 1170 до 1212 приблизительно о 100 чеканках. Но различия между монетами после этих чеканок были столь незначительными, что необходимость делать разные чеканки могла бы быть объяснена только периодически возникающей плохой репутацией (монет).

В Рейне периодически возникающая «плохая репутация» не возникала. Это могло быть связано с тем, что Рейнланд и Вестфалия в XI и XII столетиях были частью зоны оборота английского истерлинга. Истерлинг (Easterling) был создан Генрихом II в 1180 году. До 1248 года оставался монетный тип с грубым весом (Raugewicht) от 1,36 грамма до тонкого веса (Feing. 1,26 грамм) равным кельнскому пфеннигу. Истерлинг из-за того, что был мерой торговли во Фландрии, был быстро в Западной Европе введен в оборот.

Императору Фридриху II (1212-1250), который рассматривается немцами как немец, хотя он жил в Сицилии в средиземноморско-арабской культуре, было приписано в 1220 году «Confederatio cum principus ecclesiasticis» («Конфедерация с начальством церкви»). Там сначала духовные князья государства, а с введением «Statutum in favorum principum» («Уставе в предпочтении начальства») в 1232 года также мировые господа получают принципиальное положение автономных господ страны, что включало в себя право на чеканку монет. Итак, к началу XIII столетия от единого немецкого государства Оттонов осталось немного. Было ли оно вообще?

Поддающимися проверке являются рейнские монеты, которые приписываются Карлу Великому. GARO LVS на нем смело стоит, причем перемена звука O на L остается необъясненной. На некоторых из этих монет стоит на задней стороне MAGOCS, что, пожалуй, относится к Майнцу, но Магог мог бы относиться ко всей зоне. Гог и Магог являются в Библии варварами севера. Итак, если жители Майнца при наименовании городов пользуются библейской терминологией, то тогда жители Майнца во время Карла Великого, очевидно, не только лучше знали Ветхий Завет, но и, очевидно, с ним были знакомы лучше, чем считает традиционная историография, которая предполагала передачу античной римской или отечественной «германской» культуры.

Некоторые из самых старых немецких монет, как оказывается, происходили из Богемии. Там должен был их отчеканить якобы уже в X столетии Болеслав I. Баварские (Регенсбург) и австрийские (Зальцбург) монеты похожи на богемские. На богемских внезапно появляется впервые немецкое слово GOT наряду с DEVS и BOZE. Несколько нумизматов считают самые старые богемско/баварские динары, тем не менее, более молодыми и датируют задним числом их XII столетием. В любом случае, богемско/баварский динар стал образцом для многих других чеканок. (Годом 1200 датируется договор о совместной чеканке монет, который был заключен между епископом Регенсбурга и герцогом Баварии). Нужно здесь категорически зафиксировать, что «немецкие» монеты средневековья, за небольшим исключением, были маркированы по латыни, и что немецкий на монетах внезапно появляется лишь очень поздно.

В то время как подтверждающие (affirmativen) историки предполагают, что во время средневековья приходит медленный рост городов и буржуазии, то из-за первого взгляда на историю монет возникает впечатление, как будто города наряду с христианскими коммунами уже были к началу раннего средневековья стимулирующими силами. В то время как мы можем предполагать в XI и XII столетиях полные объединения находящихся в процессе становления феодальных господ, наблюдаем мы в Германии XIII века, что города впервые принуждают местных князей выкупать охранные грамоты.

Самая старая монетная регалия, которую могут предъявлять немецкие города, является из города Любек в 1226 году. (Clain-Stefanelli, 70). Возможно, что город Любек подделал этот документ, подобно тому, как и много других городов так поступили позже, чтобы защититься от домогательств Феодалов. Но интересно то, что согласно свидетельству только теперь вообще появляется потребность в этом. Почему это свидетельство вообще раньше не имело значения?

Итак, отчетливо видно, что традиционная историческая наука, очевидно, верит, что («святое») немецкое государство может быть более старшим, чем частное хозяйство. Вопрос об экономическом базисе вообще не ставится, так как в государственно-идеалистической концепции никакой вопрос об экономический рациональности не выдерживает критики. Если исследуется эта экономическая рациональность, раннее паневропейское государство Каролингов и Оттонов показывает себя, пожалуй, фактически как фантом исторического мистицизма. Итак, вероятно, можно исходить из того, что немецкое государство раннего средневековья является не более чем постулатом историков позднесреневековых и/или раннего нового времени. В социоэкономической реальности его существование, во всяком случае, нельзя проверить.

Давайте бросим взор на Англию.

В Англии мы находим монеты, что похожие на те, которые в Испании и юге Италии имели частично арабские последовательности шрифтов. Примерно «максимально странную золотую монету с арабскими надписями и латинским OFFA REX». (Данненберг, 251). Эта монета должна быть копией золотого динара халифа Аль-Мансура[137][137]. (Кляйн-Стефанелли, 72). Во то же время другие монеты с надписью OFFA похожи на монеты Карла Великого.

Англия и Франция показывают еще до норманского завоевания как на политическое и культурное единство. Нумизматически норманское вторжение, во всяком случае, означает не разрыв, а продолжение традиции. После (постулируемого) норманского вторжения зависимость между югом Франции (Аквитанией) и Англией также становится особенно тесной. От Генриха II, являвшимся королем Англии и Франции, имеется, во всяком случае, наряду с латинскими монетами, также еще монеты на арабском языке. Его истерлинги или стерлинги будут образцом для рейнских и других европейских монет. Интересно, что Ричард Львиное сердце не должен иметь никаких собственных монет, но лишь монеты с именем Генрих II. Только при Эдуарде I[138][138] исчезает с монеты имя монетных мастеров, что говорит об укрепления политической власти по отношению к гражданской.