Матрица Души - Павел Царёв

— Здесь нужна тонкая регулировка, — нашёл объяснение Лео и до-бавил Компи новые контуры «чувств», регулирующие уже не ра-зум, а «первичные чувства».

Длина логических цепей росла, но ещё быстрей росла дисси-пация мысли: она разветвлялась, отделялась от своих начал, теряла направленность, путалась и, опять же, рвалась. Терпение исследователей подходило к концу.

Постепенно Лео увлёкся новой идеей модальной обработки информации. Дик, чувствуя отвращение к сотворённому уродцу и равнодушие к его персоне Арины, начал пить….

Одна Арина проводила длинные, к тому времени, осенние вече-ра наедине с Компи, возясь с ним, как с ребёнком… Я так и вижу одну из их многочисленных встреч! — вдохновлено повёл вокруг себя руками Сказочник:

— Ты пойми, — втолковывала вновь и вновь Арина банальную истину исину, — есть правила и законы Нормальной логики, есть диалектика. Но это ещё не значит, что нет иных логик. Мы их не знаем, хотя пользуемся ими ежедневно. Логика — это существование того или иного предмета в мыслительной форме. Поскольку же предметов, объектов во Вселенной — бесчисленное множество, то в нашем со-знании есть место для бесчисленного множества потенциальных логик. Подчиняются ли они все, в итоге, формальной логике или диалектике, как наиболее общим логикам?

И — да, и — нет. Потому как формальная логика, так и диалек-тика суть логика общего в предметах, но не конкретного. А разве можно считать общие логики сколь — нибудь полными? Ко-нечно же — нет. Даже понимание основных законов логик у учёных различно, не говоря уж о способах их применения. А это, в свою очередь, свидетельствует о том, что логик больше, чем изучаемых объектов — их больше на количество людей, мыслящих об этих объек-тах каждый по своему, хотя они и пользуются одними и теми же из-вестными фактами и одними и теми же законами общих логик. А отсю-да — я предлагаю тебе искать свою собственную логику, свой спо-соб мышления, свойственный именно тебе.

— Как, Арина? — жаловался обретший глуховатый голос Компи. — Ведь мышление без логики невозможно. У вас, людей, есть чувства, кото-рые, если судить по имеющейся у меня информации, способны заме-нять мышление. Например, чувство самодовольства тождественно мыс-ли: «созданное мной не может быть плохим» или чувство уничижения, тождественное мысли: «magister dixit» — учитель ска-зал… Эти чувства стабилизируют мысль, придают ей определён-ную устойчивую форму. А у меня мысль, едва зародившись, уми-рает.

— Но у тебя же есть чувства! — убеждала Компи Арина.

— Чувства? Во мне живут бесконечные потребности, напоминающие, скорее, инстинкты, чем чувства. Я регистрирую уменьшение пита-ния, если увеличивается диссипация мысли, или, если я попадаю в логический круг… Во мне рождается хаос, если происходит от-клонение от нормы моего функционирования. Что-то напоминает мне о прежних моих возможностях и я стабилизирую мышление его концентрацией. Это и есть чувства?

— Нет. Чувства — это… цвет моих мыслей… Нет. Это — большее… Это моя жизнь, моё переживание… Средоточение меня…

— Я тебя не понимаю… Разве не средоточение тебя — мышление? Разве без мышления ты — будешь ты?

— Нет. Но без чувства мысль лишается смысла, перестаёт быть мыс-лью — один мыльный пузырь и… щемящая пустота…

— Щемящая пустота…

— Мне становится страшно…

— Страх… Что это?.. Ты плачешь, Арина? Почему?

— Бедный мой Компи, — сквозь слезы улыбнулась девушка, — ты совсем наивный… Страшно — это когда одна…

— Мне страшно… Мне плохо одному… Мысль тяжело удержать.

— Я — с тобой.

— Но так недолго…

Девушка подошла к звёздному окну… Темнота… Слепящая тем-нота разума…

— Интересно, Компи, как ты видишь меня?

— Рост 160 см, вес около 50 кг, лицо — овальное…

— Хватит, хватит, — печально вздохнула Арина. — А что ты скажешь о ночи за окном?

— Освещённость низкая. Новолуние. Небо чистое. Количество звёзд до 7-й величины…

— Остановись, Компи. Я тебя поняла… Видимо, мы чувствуем и ви-дим мир по-разному.

— Я не знаю, Арина, чувствую ли я. Чтобы знать — надо сравнить… Твой мир — многоцветие, звук, запах… Мой мир — постоянно сер, модулирован, разбавлен или концентрирован.

— Но я понимаю твой мир, тебя…

— А я не понимаю твой мир… Мне бы хотелось жить в нём, найти в него дверь… В чём я ущербен, несовершенен?..

— Почему ты думаешь о своей ущербности? Ты — такой, какой есть.

— Совершенство — это отсутствие границ. А они у меня есть и постоянно напоминают о себе. Я неудовлетворён собой… Я всё реже вижу Лео и Дика… Творцы избегают своё творение… Я им неинтересен. Почему? Чего мне не хватает?

— Они слишком многого от тебя ждали. Их постигло разочарование.

— Они меня бросили, как негодную игрушку?

— Что ты выдумываешь?

— Я слышал твой разговор с Диком.

— Да, — растерянно спрятала под веками глаза Арина.

— Я — игрушка?

— В том-то и дело, что — нет! — искренний порыв души заставил Арину подойти вплотную к Компи и погладить его клавиши. — Ты мыслишь. Следовательно, ты — разумное существо. Разумное существо не может… не должно быть игрушкой!

— Но мыслю ли я? Что значит: мыслить?

— В общем-то на твой вопрос никто не ответит. По сути, знать, что есть мышление, можно лишь перешагнув через него к чему-то более совершенному.

— Но я мыслю плохо…

— Другие компьютеры не мыслят вообще. В мире много и людей, кото-рые не мыслят, но существуют.

— Ты хочешь показать меня Каминскому?

— Да.

— Почему же Дик и Лео не хотят?

— Они считают тебя своим… поражением, своей неудачей… Но я верю, что тебя можно сделать лучше.

— У меня — запас неиспользованных возможностей.

— Вот видишь!

— Но в мире есть нечто недоступное мне… Целая Вселенная… Покажи свой мир, Арина.

— Как?

— Не знаю… В конце концов, и у людей нервы — всего лишь передат-чики электрических импульсов… Мне необходима маленькая камера для опытов и твоё согласие, Арина.

— Нет, — инстинктивно испугалась девушка. В комнате воцарилось не-ловкое молчание.

— Может, сначала попробуем на лягушках, — неуверенно предложила Арина.

Компи красноречиво промолчал.

На следующее утро после этого разговора Арина решительно, подступилась к Дику, мучимому тяжёлым похмельем. Выслушав её просьбу, он тупо уставился на девушку мутными глазами:

— Причём здесь я? Что-либо монтировать — по части Лео. А компью-терный комплекс своими неэстетичными формами давно вызывает у начальства недоумение…

Лео наотрез отказался что-либо переделывать, коротко мотнув головой:

— Некогда… Я вообще не добрался до этого дефицитного скопища частей только уступая твоей прихоти…

— Но он же — живой! — возмутилась Арина.

— Живой укор беспомощности современной науки. Попросту говоря — побочный продукт её деятельного застоя. А я сейчас работаю над настоящей проблемой: конструирование ассоциативной памяти на основе самопроизвольно возникающих в полупроводниках солитонов.

Так Арина ни с чем и вернулась к Компи.

— Мы справимся сами, — уверенно решил он. — У меня есть знания, у тебя — руки…

От пожара спас компьютерный зал Дик. Поломки, полученные компьютером в результате пробоя тока, исправил Лео. Отдыхая пос-ле ликвидации последствий непродуманных опытов, оба горе — изобретателя пришли к единодушному мнению: откликнись они сразу на просьбу Арины — обошлось бы дешевле. Следующим их шагом было составление плана разборки исина. Но Лео уехал в месяч-ную командировку на Лунную станцию NЗ. Сам же Дик не решился в одиночку губить какой — никакой разум:

— Хоть и железка, а переживает, — бормотал он иногда себе под нос, кляня Лео с его идеей чувствительных контуров.

Тем временем Арина принесла к Компи в банке лягушку. Подопытный экземпляр девушка с нескрываемым отвращением бросила в выдвижной ящик. Как только за лягушкой закрылась крышка, Компи втянул ящик в себя и загудел сильней. Индикаторы на его панели тревожно замигали и вдруг разом все погасли. Ящик выдвинулся наружу.

— Не то, Арина. Не то.

— Как — не то? Ощущения, чувства… — девушка открыла опутанный проводами ящик и её взору открылась, видимо, из последних сил конвульсивно подрагивающая лягушка.

— Да. Ощущения… Чувства?.. Такая организация мозга отторгает мышление. Она способна свести меня с ума. Биотоки этого животного меня разрушают.

— Так что же мне делать? Компи не ответил.

— Что мне делать, Компи? Может, принести мышку? Она — теплокровная. Ближе к нам, людям, — нервозные, высокие нотки появились в голосе девушки.

— Мне нужен — маслящий мозг, — медленно, будто нехотя, сказал исин. — Без изучения связи зрелого мышления и чувств я всё равно ни-чего не смогу понять. Ты боишься меня?