Рейтинговые книги
Читем онлайн Возвращение - Анатолий Гончар

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 82

Едва сам Родович, лезший последним, оказался на вершине так кстати попавшегося нам монолита, как до вершины гряды, прыгая огромными скачками, добрались наши преследователи. Огромные (с доброго быка) чёрные, с длинными отвислыми рылами, с кривыми острыми зубами, торчавшими в разные стороны, они удивительным образом были похожи на обыкновенных разжиревших вепрей, только сзади, вместо закрученных поросячьих хвостиков, толстым поленом свисали лохматые волчьи хвостяры. Почуяв близость добычи, чёрные "кабаняры" разразились радостным заунывным пением, ту же секунду сменившимся единым вздохом-воплем разочарования, ударившим по моим ушам, словно грохот пушечного выстрела. Вся их кровожадная кодла на минуту застыла, уставившись своими поросячьими глазами — бусинками на притихших на вершине монолита ратников. Затем самый большой и страшный зверь-оборотень с седыми или просто светлыми щетинными залысинами, сделав короткий разбег, оттолкнулся всеми четырьмя ногами и прыгнул. До ближайшего к нему ратника он не долетел добрые полметра, но седины бедному служаке наверняка добавил. Видя, как зверина готовится к новому разбегу, нам пришлось потесниться. И вновь зверь не допрыгнул те же самые полметра. Третий его прыжок слегка ободрившиеся ратники встретили копьями. "Кабан", ударившись грудью о поставленное на его пути копьё, взревел, заскрежетал копытами (более похожими на трехпальцевые лапы) о камни и, сердито сопя носом, рухнул вниз. На его груди осталась лишь одна маленькая, едва видимая царапина. Ратник, державший копьё, от силы удара едва не слетевший с камня вниз, очумело таращился на треснувшее у основания древко. Вожак стаи какое-то время то отходил назад для разбега, то снова возвращался к камню, то ли не решаясь, то ли понимая всю тщетность своих попыток достать нас своими зубами. Наконец, ему это, по-видимому, надоело. Он почти по-поросячьи хрюкнул, брякнулся на свой толстый зад и, вперив взгляд в безоблачное небо, застыл в полной неподвижности. Остальные зверюги рассредоточились вокруг давшего нам приют камня и, следуя примеру своего вожака, застыли в молчаливом ожидании. Я сосчитал эту угрюмую компанию зверооборотней — их было пятнадцать, ровно на три больше, чем нас.

— Чего делать-то будем? — Витясик, вцепившись дрожащими руками в холодную твердь камня, словно завороженный, следил за замершими животинами.

— Ждать, — ответ десятника был лаконичен.

— Чего ждать-то, разве ж они уйдут?! — голос ратника дрожал.

— Уйдут, — уверенно заявил широкоплечий воин со свеженаложенной повязкой на правой руке. Это его копье треснуло, ударившись о грудь столь рьяно бросавшегося на нас оборотки. — Долго не насидят, сильнее проголодаются и уйдут оленей да кабанов по лесам гонять.

— А мы шо? Доколе тут сидеть будем? — Витясику не полегчало.

— Да сколько надо, столько и просидим. Нам — то что, еды да питья вдосталь, три — четыре дня продержимся, а там, если что, и наши, поди, подоспеют. Не могёт такого быть, чтоб не хватились! Мы ж сегодня к вечеру вернуться обещались. Да ты, малый, не дрефь, уйдут они, завтря же и уйдут. А ежели…

— Помолчали бы вы оба! — сердито гаркнул на них десятник. — Почём мы знаем, может, они наш язык разумеют. А вы о наших планах да надеждах треплетесь!

Все смолкли. Воцарилась тишина. Наши "разговорчивые" пристыжено молчали, да и остальным говорить было не о чем. А между тем в "стане" врага началось непонятное брожение. Оборотки по очереди подходили к своему вожаку и, ткнувшись ему в ухо, подолгу стояли, словно что-то нашёптывали, затем отходили в сторону, а место подле вожака занимали другие. Складывалось ощущение, что эти тупорылые "морды" проводят совещание. И впрямь, чем больше я вглядывался в происходящее действо, тем больше в этом убеждался, и поверьте, ощущение было не из приятных. Наконец, к вожаку подполз самый мелкий, самый шелудивый зверь. Что есть мочи виляя хвостом и унизительно поскуливая, он приблизился к своему вождю и так же, как все, ткнулся ему в ухо. Даже я смог разглядеть (или вообразить?), как на морде главного оборотки появилось брезгливо-презрительное выражение, но по мере того, как время шло, выражение морды менялось. Сначала она стала задумчивой, затем и вовсе радостно-восторженной. Вождь поднялся на ноги. Удостоив столь угодившего "начальству" "кабанишку" поощрительным тычком в спину, "высшее руководство" в лице седовласого "вепря" заунывно ноя, принялось разъяснять своим соплеменникам дальнейший план действий. Что они там напридумали, стало ясно в последующие пять минут. Вся эта свора, ворча и лязгая челюстями, принялась ковырять носами (именно носами, а отнюдь не свинячьими пятачками, которых у них не было) каменистую почву как раз с той стороны, где располагалась глубокая пропасть. Всё стало ясно. Похоже было, что они не такие уж и голодные, если решили нас просто угробить, скатив валун в необъятные глубины пропасти. А может, рассчитывали, что мы предпочтём сражение?

— Что э-т-то они задумали? — вновь обеспокоился Витясик, растерянно оглядываясь по сторонам.

— Чаго, чаго, болтать меньше надо было! — зло бросил десятник, сплёвывая слюну на толпящихся внизу обороток. Зверюга, на которую ветром отнесло плевок десятника, истошно взвыла и принялась кататься по траве, пытаясь стереть пропитавшие шерсть слюни.

— Чего это с ним? — пятясь на происходящее вытаращенными глазами, не понятно к кому обращаясь, спросил Евстигней Родович. Но кто ему мог ответить?

— А ну дай — кось я, — Михась нагнулся вперёд и плюнул. Слюна попала на лоб скребущего почву "вепря" и, скатившись по морде, растворилась в густой шерсти подбородка. Мы все молча наблюдали за зверем, ожидая его реакции, но никакого эффекта, кроме поднятых вверх глаз, осмысленное выражение которых наливалось кровавой злобой безмерной обиды, не заметили.

— Чёрт! Ничего! А ну, командир, плюнь ещё разик!

Десятник откинулся назад, метнул свой взгляд вниз, тщательно прицеливаясь и… роющие нам яму зверюги, расталкивая и топча друг друга, разбежались в разные стороны. Мы, не сговариваясь, уставились на сидевшего с открытым ртом десятника.

— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! — больше слов не было.

— Родович, ты, часом, чародейством не владаешь, а? — робко поинтересовался сидевший рядом со мной ратник. Десятник отрицательно помотал головой, а у меня внезапно мелькнула странная догадка.

— Дыхни? — приблизив лицо к всё ещё сидящему с оторопевшим взором Евстигнею Родовичу, попросил я.

— Чего? — тот, кажется, не понял.

— Дыхни, — тихо, но настойчиво во второй раз попросил я, никак не желающего выходить из ступора десятника.

— А — у, — невнятно пробормотал тот, но просьбу мою выполнил. Так и есть: смесь чеснока и перегара. Если вдуматься, и впрямь вещь убойная, я — то и то чуть с верхотуры не сверзился. Итак, причина столь убийственного действия его слюны мне стала понятна. Теперь оставалось придумать, как её свойством воспользоваться. А оборотки тем временем вновь принялись за своё, столь неприятное для нас занятие. Только держались они сейчас подальше, и их маленькие злые глазки всё время взирали вверх в ожидании новой пакости. Нет, до них было не доплюнуть, а то, что они стали копать не у самого основания монолита, лишь на часок или другой отсрочивало нашу гибель. Когда будет выкопана приличная яма, край её под весом нашего камня всё одно обвалится и, аля-улю, гони гусей. Впрочем, теперь я уже знал, как помешать их планам. Помешать-то было совсем легко, а мне хотелось большего…

— Михаил, пошуми, посуетись малость, покуда мы с Родовичем покумекаем! — Михась молча кивнул, а я пересел поближе к нашему "руководителю".

— Чеснок есть? — десятник отрицательно покачал головой. — А самогон? — тот уставился на меня вытаращенными глазами, "мол, ты чего, совсем офигел, нешто б я сегодня так бежал, если б последние сто грамм не принял?" Так, ясно, и впрямь не врёт, что ж, тем хуже для него. Я незаметно подтянул к себе чей-то невостребованный колчан со стрелами, лежавший на небольшом уступчике и, никуда не торопясь, пересчитал стрелы с легко отличимым красным оперением. Тридцать одна, мне столько не нужно, для перестраховки я отобрал двадцать. Закрыв собой страдающего головной болью Родовича, я протянул их ему.

— Слюнявь! — прошипел я приглушённым шёпотом.

— Чаго? — вновь не понял меня десятник.

— Слюнявь наконечники.

— А- а- а, — протянул он, с трудом понимая суть сказанного. Наконец до него дошло. Отбросив все сомнения, он взялся за дело. На пятом наконечнике десятник скривился, сплюнул столь драгоценную слюну на камень и, зло покосившись на сидевших к нам спиной ратников, изрёк:

— Всё, чистка оружия и снаряжения, по три раза на дню! Это ж надо, железо всё исчаврило, грязью болотной покрылось! Уже я им припомню как своему старшому такое дело подсовывать…

1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 82
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Возвращение - Анатолий Гончар бесплатно.
Похожие на Возвращение - Анатолий Гончар книги

Оставить комментарий