Рейтинговые книги
Читем онлайн Возвращение - Анатолий Гончар

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 82

Всеволод Эладович протянул руку, и одним движением опрокинув штопарик в глотку, выпил его мутное содержимое.

— Молодец! — царь довольно потёр руки и поспешно наполнил опорожнившиеся стаканы. — А теперь за Россланию! До дна, до дна! — поддержал он на этот раз пьющего мелкими глотками воеводу. Затем был тост за народ, за войско государево, за здоровье Его Величества… И поскольку выпили они много, а закуски было мало (три огурца да половина горбушки чёрного хлеба), то наклюкались до неприличия. Щуплый король хоть и пил больше, но к финалу оказался более трезв, чем рослый, но не привыкший к выпивке воевода. Уснули тут же, посреди тронного зала. Писарь Яшка организовал для них кое — какую постельку, подоткнув перинки и под Его Величество и под Их Превосходительство, и обеспечил покой государев, выставив на дверях охрану. Ночь прошла без происшествий. А на утро, лишь только солнышко забрезжило на горизонте, генерал, с трудом оторвав голову от подушки, поднялся на ноги и, испросив у писаря две грамотки с указами (для себя и для народа) отправился в путь. Выведя из королевской конюшни своего верного Орлика, он в сопровождении немногочисленной свиты направился к выезду из города. Впереди него, держа в руках грамотку для народа и громко выкрикивая королевскую волю, скакал королевский глашатай, а в спину воеводы глядели пристальные глаза знаменитого убивца, известного в определённых кругах под кличкой Стилет. Нанятый ещё вчера Стилет никак не мог смириться с досадным обстоятельством, не позволившим завершить свою миссию ещё с вечера. Означенный для устранения "клиент", вместо того, чтобы ещё вечером выйти из дворца и оказаться мишенью, остался в оном на всю ночь. А когда, слегка покачиваясь, вышел оттуда, уже рассвело, и на улице было совершенно пустынно. Метнуть нож сейчас означало верный проигрыш. Если бы ему даже удалось смыться с места убийства от стражи, окружавшей чуть хмельного воеводу, то ещё не факт, что до него бы не дотянулись руки пущенной по свежим следам королевской сыскной полиции. Рисковать подобным образом Стилет не привык, а между тем "клиент" уже покидал город. Убивец мысленно выругался и, проклиная бога за столь неудачное начало мероприятия, отправился на конюшню, где стоял уже готовый к выезду конь (ведь как бы ни был он уверен в своих силах, но на всякий случай предпочитал перестраховаться). И вот теперь ему предстоял путь, долгий ли, близкий, он ещё не знал, но предложенная нанимателем сумма была, а точнее, сопровождавшее её дополнение были слишком значительны, чтобы вот так одним махом от них отказываться. К тому же человек, нанявший его, был (как предполагал сам Стилет) представителем слишком влиятельных сил, чтобы ему позволили отмахнуться от взятого на себя обязательства. И потому, смирившись с неизбежностью дальнего путешествия и надеясь на счастливое окончание дела, Стилет взобрался в седло и, стегнув хлыстом нетерпеливо грызущего поводья коня, неторопливо направился вслед за удаляющимся отрядом. Одинокому всаднику гораздо опаснее передвигаться по дорогам Росслана, кишащим всяким сбродом, зато он не в пример маневреннее и быстрее любого военного обоза и купеческого каравана, и потому уже этой же ночью, обогнав медленно волочившийся отряд росского воинства, Стилет поспешил дальше. Он знал одно отличнейшее местечко, где можно было устроить западню для генерала, но прежде нужно было к этому тщательно подготовиться…

Штаб-с-полковник Феоктист Степанович Волхов, правая рука Всеволода Кожемяки, лично решил проинструктировать десятника, отправляя его на весьма важное и "сурьезное", как он выразился, задание.

— Батюшка-воевода, уезжая к порогу государеву, наказал мне за врагом пригляд иметь. Так что вот такое тебе, Родович, заданьице — на запад в догляд идти — пути проведать, тропы тайные выведать, дабы таковые имеются. Станы вражьи да схроны потаённые выискать. Ежели нет никого: ни следа, ни ворога, в полесьях диких не задерживаться, поспешать домой незамедлительно, ни к чему чашу судьбы испытывать, вверх тормашками держучи.

— Будет исполнено, Ваше Превосходительство! — десятник щёлкнул каблуками и преданно посмотрел в глаза развалившемуся в кресле тысячнику.

— Командующий крепко флангами нашими обеспокоился. Пойдёте в путь к востоку-северу. До порогов с ладьями дойдёте, а дальше своим ходом следуйте. Там же у порогов вас и ожидать будут. С сего дня до прибытия семь дён вам отмерено. Не успеете к утру числа восемнадцатого — буду считать погибшими. До полесья дойдёте топкого, по станицам пройдите заброшенным, может в пепле-золе что сыщется, что-то главное в малом воеводе-батюшке чудится. Вот наказ наипервейший: до последней крепости брошенной по тропинкам дойти, всё выведать. А дабы будете врагом где встречены, отсылай до меня посыльного.

— Всё, как надо, исполню, как велено! — теребя шапку, десятник попятился назад к распахнутому пологу шатра.

— Что же, с богом! И чтоб не встретиться вам с большой армией зла и нечисти!

— Благодарствую! — низко кланяясь, Родович скрылся за намокшим от падающего дождя пологом.

Вышли в рейд уже в полночь — заполночь. Заскрипели уключины в ладье, и десяток ратников, рассевшись на корме и притулившись друг к другу, попытались хоть немного вырвать времени, чтобы вздремнуть, прежде чем ступить на Брошенную землю, где уж не будет им ни сна, ни отдыху.

Коренастый стражник по имени Алексий, чуть приоткрыв створку северных ворот, внимательно посмотрел вдаль на вьющуюся средь многочисленных пней (оставшихся от ещё недавно росшего здесь елового бора) дорогу.

— Кажись, кто-то едет, — приложив ладонь ко лбу, задумчиво произнёс он.

— Сколь их там? — осведомился, выглянув из окошка маленькой будки, лысый городской писарь, сидевший за широкий дубовым столом и от безделья пальцем выводивший каракули на его давно уже не мытой поверхности, покрытой толстым слоем дорожной пыли. На левой половине стола лежала большая книга в серой пергаментной обложке, на которой косыми буквами было начертано: Учётная книга убывающих и прибывающих в славный град Трёхмухинск и плату за оное вносящих.

— Сколь? Да кажись, один, — ответил вглядывающийся вдаль стражник.

— А пеший или конный? — по-прежнему выписывая в пыли вензеля, поинтересовался писарчук и небрежно вытер рукавом покрывшуюся потом лысину.

— Да кажись конный, от пешего разве столь пыли-то поднимется?!

— Так и запишем, — писарь потянулся за лежавшей на столе книгой, — один конный.

— Постой, постой Ираклич, мож и писать не надобно, видишь, народу как повымерло…

— Это что ж ты меня, на должностное преступление толкаешь?

— Так ить на благое ж дело денежку — то пустить собираюсь. Городу-то убыток небольшой, а нам какой — никакой прибыток да будет. Да мы ведь всё во благо, всё во благо. Чай, ты вон как посля вчерашнего головной болью-то маешься! Ежели что случится, как городу без писаря быть, а?

Казалось, писарь на некоторое время задумался. Голова болела невыносимо. Какоё тут уж было думать. А погуляли они вчера славно (между прочим, тоже на денежки, вынутые не из своего кармана).

— И то верно, — наконец согласился совсем добитый болью писарь. — Здоровье — то дороже всяких денег будет! Только, Алексий, чур, чуть что — я не причём! Сплю я, понял?

— Как не понять, Фенопонт Ираклич, всё в лучшем виде будет! А Вы и впрямь глазоньки — то закройте, а то, не дай бог, и что злое случится, а так оно всё одно безопаснее. — Сказав эти слова, стражник (тот, которого звали Алексий) незаметно подмигнул своим товарищам и, уступив место у ворот своему более молодому товарищу, принялся ждать уже отчётливо видимого в пыли наездника.

Одинокий путник на гнедом тонконогом жеребце поспешной рысью приблизился к воротам города. Даже не взглянув на выскочившего навстречу стражника, он швырнул ему в ладонь двойной медный гривен и, слегка придержав коня, въехал в приоткрытые ворота. Лицо всадника было скрыто под тенью широкополой шляпы, сдвинутой на глаза и закрывавшей своей тенью большую его часть. Одежда же его была ничем не примечательна, даже более того, весьма похожа на одежду большинства местных жителей, и потому стражи, стоявшие у ворот и призванные охранять город от непрошеных гостей, в свою очередь, не удостоили въехавшего излишним вниманием.

Принявший монету стражник посмотрел на своих, стоявших у ворот, товарищей.

— Никого! — быстро оглядевшись по сторонам, прошептал Алексий, державший одну из дверных створок. Стаж с монетой в руках понимающе кивнул и поспешно сунул монету за пазуху. Когда же на свет божий вновь появился его кулак, оказалось, что на его ладони лежит не двойной медный гривен, а простой, положенный за проезд четверик. Этот четверик и был представлен ничего не подозревающему писарчуку и с мальчишкой — разносчиком отправлен за кувшином зелёного пунша. Прочие денежки, укрытые от бдительного ока писаря, предназначались для вечернего винопития сразу же воспрявшей духом стражниковской троицы. Правда, надо было ещё отстегнуть долю десятнику, но ведь день ещё только начинался, и можно было надеяться на не менее приятное его окончание.

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 82
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Возвращение - Анатолий Гончар бесплатно.
Похожие на Возвращение - Анатолий Гончар книги

Оставить комментарий