Гробница Фараона (СИ) - Хольт Виктория

— О, Джудит, мне необходимо уехать на несколько дней.

— Что-то случилось?

— Да. Мой родственник болен, мне надо ехать.

— Конечно, только раньше я не слышала, что у тебя есть родственники.

— Этот живет в Суффолке, туда долго добираться. Мне придется выезжать немедленно.

— Сегодня?

— Да. Я успею на лондонский поезд, отправляющийся в 10 часов 30 минут. Сначала мне придется поехать в Лондон, а оттуда в Суффолк. Ты обойдешься без меня?

— Конечно, — сказала я.

Табита поспешно встала из-за стола. Она смущена, показалось мне. Наш кучер отвез ее на станцию.

Я смотрела на отъезжающую Табиту и думала о словах няни Тестер. Что она говорила? «Он уезжает, и ее вызывают».

Как же она могла предвидеть? Но именно это ей и удалось.

Я поднялась в комнату няни. Она стояла у окна, завернувшись в старомодный фланелевый халат.

— Значит, она уехала, — сказала она. — Да, миледи, она уехала. Разве я не говорила тебе?

— Откуда вы знали?

— Есть вещи, которые я знаю. У меня еще есть глаза, они далеко глядят за теми, кто мне небезразличен.

— Так я вам небезразлична?

— Неужели ты сомневалась? Ты мне понравилась с первой секунды, когда я тебя увидела. И я сказала себе: буду присматривать за этой до конца своих дней.

— Спасибо, — поблагодарила я.

— Но мне неприятно видеть, как к тебе относятся. У меня болит здесь. — Она постучала там, где должно находиться сердце. — Он уезжает… и она едет к нему. Рассказывает сказки, что ездит к родственникам… Почему ее вызывают, только когда его нет? Он послал за ней. Сегодня ночью они будут вместе…

— Прекратите! Это вздор, вы несправедливы.

— Ты всегда так говоришь, дорогуша.

— Всегда? Но вы впервые высказали мне эти ужасные подозрения.

— Я видела, все к тому идет. Теперь и ты увидишь, если присмотришься. Он всегда хотел ее… Он женился на тебе из-за денег… только из-за денег. А для чего ему эти деньги? Чтобы поехать и выкапывать умерших. Как нехорошо. Неестественно.

— Няня, вы не в себе.

Я посмотрела на ее дикий взгляд, пылающие щеки. Не без удовлетворения заметила, что у нее заплетается язык.

— Разрешите, я помогу вам лечь.

— Почему лечь? Это я должна укладывать тебя, дорогуша.

— Вы знаете, кто я?

— Как же не знать. Разве не я растила тебя с трех недель отроду?

— Вы меня с кем-то спутали. Я — Джудит, леди Трэверс… супруга Тибальта.

— Да, миледи. Я знаю, вы — моя хозяйка. И много хорошего вам это дало? Я бы хотела, чтобы вы вышли замуж за какого-нибудь простого, хорошего джентльмена, кто больше думает о своей жене, а не о том, как выкапывать мертвых.

— Я сейчас принесу вам горячего молока, и вы заснете.

Я спустилась в кухню и велела Эллен согреть молока.

— Надо отнести его няне, она плохо себя чувствует.

— Мы думаем, теперь ей будет лучше, ведь миссис Грей уехала. Боже, миледи, как она ненавидит миссис Грей.

Я ничего не ответила. Когда я отнесла молоко няне, она засыпала.

* * *

Табита вернулась с Тибальтом. На обратном пути она вновь заехала в Лондон. Тибальт закончил свои дела, и они вместе вернулись домой.

Я ощущала неловкость. Мне хотелось задать ему столько вопросов, но как приятно, что он вернулся и рад встрече со мной.

Он очень доволен. Финансовые проблемы решены, и мы уезжаем в марте, а не в феврале, как он надеялся, но мы задержимся всего на пару недель.

— Теперь мы будем очень заняты, — сказал он. — Мы должны все подготовить к отъезду.

Он прав. Нужно думать лишь об экспедиции.

В марте мы отправились в Египет.

ДВОРЕЦ ШЕФРО

Величественный дворец Шефро возвышался в стороне от деревни, сверкая золотом. Меня удивило, что могущественный Хаким-паша передал все это великолепие в наше распоряжение.

К моменту нашего приезда во дворец я была совершенно очарована непривычной, засушливой, экзотической землей фараонов. Действительность ничуть не уступала самым смелым ожиданиям, которые зародились в моем сердце после просмотра нескольких картинок в книге. Я очень мало знала об этой стране.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Несколько членов экспедиции отправились раньше остальных, взяв с собой основную часть снаряжения. Они подготовят площадку для проведения раскопок.

Хадриан, Эван и Теодосия, Теренс Гелдинг и Табита отплывали из Саутгемптона вместе с нами, но мы с Тибальтом задержались в Каире на несколько дней и должны были приехать во дворец Шефро позже остальных.

За день до отъезда я отправилась в коттедж «Радуга». Доркас и Элисон прощались со мной словно навсегда. На ужин мы пригласили Сабину с Оливером. Я видела, как жалеют мои тетушки, что я не вышла замуж за Оливера.

Я обрадовалась, когда вечер подошел к концу, а на следующий день на борту парохода началось мое грандиозное приключение.

Чудесно плыть на корабле, жаль только, что мы не одни. Бедная Теодосия первые несколько дней не выходила из каюты, хотя море не слишком штормило. Все разговоры шли только об экспедиции. Я удивлялась, как много знает Табита.

Залив проплыли спокойно и, когда достигли Гибралтара, Теодосия уже могла выходить на палубу. Эван оказался внимательным и заботливым мужем, почти все время он проводил с Теодосией, когда она болела. Я невольно задумалась, как поступил бы Тибальт, если бы я также плохо переносила качку, как и моя сестра.

Мы приятно провели день в Роке, ездили на коляске по городу, любовались окрестностями. Потом остановка в Неаполе. Стоянка продолжалась два дня, и мы отправились в Помпеи. Раскопки шли полным ходом, но уже можно было видеть значительную часть погребенного города. Я шла под руку с Тибальтом по каменным мостовым, которые до 79 года после Рождества Христова были оживленными улицами. Меня охватило волнение, и я сказала Тибальту:

— Как хорошо, что ты выбрал профессию, которая возвращает человечеству эти сокровища.

Его радовал мой интерес, он показывал мне руины зданий, где до извержения Везувия жили люди, рассказывал об их укладе. Несколько веков город оставался погребенным под землей. Только сто лет назад археологи впервые обнаружили его.

Вернувшись на корабль, мы до полуночи говорили о трагической судьбе города. В Порт-Саиде мы сошли с корабля и поехали в Каир, где у Тибальта были дела.

Я много читала о Египте. В коттедже «Радуга» или потом, в Кеверал Корте, я часто в воображении переносилась на эту непонятную, странную землю. Однако мои фантазии не шли ни в какое сравнение с действительностью, меня волновала и возбуждала эта страна.

Страна золотого песка, где царствует солнце и порой весьма безжалостно. Здесь сразу же ощущаешь дыхание веков. Впервые увидев пастуха в белых одеждах со стадом коз, я подумала, что нахожусь в эпохе Ветхого Завета. Страна очаровала меня. Я чувствовала: здесь может произойти, что угодно, — либо удивительное, либо ужасное. Здесь прекрасное сочеталось с уродливым, и я постоянно испытывала приливы энергии, волнения и страха.

Мы остановились в маленькой гостинице, выходившей окнами на Нил, из моего окна виден берег реки и золотые горы Мокаттам, они совершенно не похожи на буйную зелень и туманную сырость Корнуолла. Здесь повсюду царствует солнце — оно неумолимо жжет землю. Если доминирующей краской Англии можно назвать зеленый цвет, то главный цвет в Египте — желтый. На каждом шагу сталкиваешься с древностью, это поражает. Люди ходят в белых одеждах и сандалиях, отовсюду доносится запах приготавливаемой пищи, гордые верблюды пренебрежительно вышагивают по улицам. Меня удивил крик муэдзина с минарета, призывавшего людей к молитве. Люди становились на колени и возносили хвалу Аллаху. Тибальт водил меня по лавкам и магазинчикам, они казались глубокими пещерами: там интересно, но страшновато. Темные глаза людей внимательно наблюдали за нами. Мы шли по узким улочкам, булочники пекли хлеб и обсыпали его орешками или семечками, работали ювелиры. Продавец воды привлекал к себе внимание, бряцая медными кружками, а за открытыми дверями, скрестив ноги, сидели мужчины: они ткали или шили. В воздухе пахло ароматизирующими маслами и верблюжьим навозом (им топили печи).

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})