Чудодеи Лук-у-Морья - Элена Доровских

застыло на мраморной лягушачьей морде.

— Ты зачем это сделал?! — завопил Шама Хан, — я тебе не приказывал!

— Считай это моей личной, вороньей прихотью, — невозмутимо ответил ворон.

— Расколдовывай сейчас же обратно! Мне еще кольцо не нашли!

— Ты же знаешь, не могу. Во-первых, это необратимое заклятие, а во-вторых, лимит приказаний на сегодня исчерпан! Извини — правила! Только по три штуки в день. Каменные фигурки дракуляндского короля Вампируса Вурдалакуса, зомбилендской герцогини Вии де Голь-Кабацкой и лёдмирского президента Клауса Сантоффа я тебе принёс. Поэтому на сегодня по хотелкам у тебя уже явный перебор!

— Я твое сердце раздавлю!

— Жду, не дождусь. Избавишь меня от угрызений совести из-за творимых тобою бесчинств.

— Ишь как заговорил! Сто лет назад никакой совести у тебя не было и в помине!

— Всё изменилось — я обрёл семью. И теперь добровольно участвовать в твоем безумном карнавале не желаю. Убей меня, если сможешь, и дело с концом.

— Обойдешься! Ты мне еще нужен. Кольцо где?

— Понятия не имею. Кольцо не мое, у меня с ним связи нет. Ищи сам, а мне на покой пора. Устал я, старый уже, — с последними словами в клетке сверкнула молния, и ворон исчез. А перед глазами Василисы на краткий миг зажглась надпись: «Приготовься, уже скоро».

— Стой! — завопил Шама Хан, но было поздно.

— Почему ты позволяешь ему так себя вести? — влез Тар Тарым.

— Замолчи! Без колдовства мне не справиться, но у него свои законы — за всё нужно платить. Хочешь, не хочешь, а выполняй. Я могу Кощею дать не более трех повелений в день. Он не имеет права причинять вред держателю сердца, но никто ему не помешает уничтожить, допустим, тебя, когда он выполнит все три приказа.

Шама Хан блефовал. Он давно уже подстраховался, запретив Кощееву колдовать против любого обитателя его ханства, но Тар Тарым об этом не знал и изрядно побледнел, услышав слова отца.

— Ладно, — примирительным тоном заговорил Шама Хан, — успокойся, Тар, я пошутил. С кольцом или без, но я все равно заполучу себе всё Светлоземье, тем более, что помешать моим планам больше некому. Завтра Кощей принесет мне на блюдечке оставшихся правителей — берендейского царя Купалу Цветича и Тму-тара-канского императора Тай-Ника. А потом до кучи поубивает оставшихся чёрных колдунов Лихолесья. И в Светлоземье больше не останется отдельных государств, а будет единое ордынское ханство во главе с верховным правителем, т. е. мной, великим и могучим Шама Ханом.

Тар Тарым еле сдержался, чтобы не ухмыльнуться в этом месте. Ему самому ужас как хотелось стать верховным правителем единого ордынского ханства. Но у него хватило ума не высказывать свои мысли вслух. Шама Хан встал из-за стола, взял банку с сердцем Кощея и убрал её обратно в хранилище под троном. Повернув клык тигра, вернул трон на свое законное место.

— Пойдем, сын, нам предстоит много дел — нужно послать отряды в обезглавленные столицы, чтобы захватить власть и подавить возможные восстания. С завтрашнего дня для всего Светлоземья начнется новая эра — эра моего правления.

Отдав приказание начальнику стражи продолжать поиск кольца, Шама Хан удалился из тронного зала. Бросив вожделенный взгляд на трон, вслед за ним вышел Тар Тарым.

Василиса осталась одна. Выждав на всякий случай минут десять, она сняла золотистую накидку из пера Жар-Птицы, потому что, находясь внутри иллюзии, не смогла бы открыть тайник. «Йащорп яицаницюллаг, ацитп-раж» — тончайшая ткань тут же превратилась в перо, которое Василиса поспешно спрятала в шкатулку. На миг зал осветился ослепительным светом, высвечивая сцены битв ордынцев с немысленными чудовищами, нарисованные на куполообразном потолке тронного зала. Спрятав шкатулку во внутренний карман своего комбинезона, Василиса осторожно стала пробираться к трону. Подойдя к ониксовому «стулу», она повернула один из клыков саблезубого тигра вбок, добавив «Ясйоркто мис-мис». Трон отъехал назад, обнажив чёрный провал тайника. Нагнувшись, Василиса вытащила банку с мечом в камне. Она была почти у цели, но с некоторым замешательством вдруг осознала, что совершенно не знает, что делать дальше.

— Главное — убрать магию из ордынского ханства, — решила Василиса, — Исенереп оге адут. Избушка-на-курьих-ножках.

Кольцо раскалилось докрасна, Василиса прикусила язык от боли, но банка с мечом схлопнулась до серебристой точки и исчезла, отправившись прямиком в бабкину избушку. Резкое исчезновение магии Лиса ощутила скорее на интуитивном уровне, потому что, благодаря кольцу, с собственными магическими запасами у девушки было всё в порядке.

Нужно было что-то решать с сердцем Кощея. Василиса наклонилась к тайнику еще раз и достала оттуда банку. Человеческое сердце билось внутри хрусталя, как всегда, размеренно и чётко. Девушка вспомнила наказ отца пронзить его сердце, но не могла даже на мгновение представить, как она сможет это сделать. У неё просто не хватит решимости убить дорогого ей человека. «Не медли, иначе будет поздно!» — загорелись у неё в голове огненные слова.

— Но я не могу! — закричала Лиса.

— Ты должна! — зажглись раскаленные буквы снова.

— Я не убью тебя!

— Поздно…

В этот миг острая боль обожгла Василисе руку. Вскрикнув, девушка разжала пальцы, и хрустальная банка, выскользнув, ударилась о гранитный пол. Послышался звон разбившегося на тысячи осколков стекла. Василиса с ужасом смотрела на лежащее в куче бесформенных хрустальных обломков всё ещё бьющееся человеческое сердце, на свою руку, залитую кровью от пронзившей её насквозь золотой стрелы. Ничего не соображая от нестерпимой боли, Василиса попыталась выдернуть стрелу, но это ей не удалось. Позади неё раздался хриплый смех. Оглянувшись, она увидела стоящего в дверях Шама Хана с поднятым золотым луком, приготовившегося выстрелить еще раз.

— Интересные у нас с тобой, Василиса, встречи получаются. Пятнадцать минут назад ты ещё была лягушкой, а сейчас вовсю портишь мои планы. Кажется, твой отец что-то там вещал про необратимое заклятие. Полагаю, что пятисотлетний возраст берёт свое — заговариваться стал, придумывает невесть что. Очень даже обратимое заклятие получилось. Вон как быстро обратилась, не успел я и глазом моргнуть. Ну, хватит, шутки в сторону. Подтолкни ко мне поближе сердце Кощея, у меня на него еще куча всяких планов. И колечко с пальчика отдай, иначе следующая стрела прилетит тебе аккурат между глаз. Лук у меня, как ты можешь заметить, не простой — самый что ни на есть чудодейский. Бьет без промаха. Не стоит упражняться в безрассудстве, девочка.

— Я не смогу его снять, — Василиса, прикусив губу, чтобы не застонать от обжигающей боли, перехватила левой рукой правую за запястье. На пол красным ручейком стекали большие капли крови, образовав уже небольшую лужицу.

— Василиса, не испытывай моего терпения, тем более,