Красные камни Белого - Вадим Панов

Она ответила искренне, и даже Рыжий не возмутился.

Все правильно: потому что страшно. Потому что чудовищная смерть Свечки вызвала в памяти не менее ужасную гибель офицера. Потому что никто из них до утра не сомкнул глаз, и никто ни с кем не разговаривал. Потому что сейчас им нужен был вожак.

На рассвете Грозный перенес растаявшую Свечку к скале, и мужчины помогли ему завалить девушку камнями. Потом позавтракали – молча сгрызли по куску холодного мяса и отправились в путь. Прыгали по камням, шепча про себя молитвы или проклятия.

Им было страшно.

И Привереда поняла, что больше не выдержит.

– Что случилось со Свечкой?

– Ее и Тыкву накрыло Знаком Пустоты, – ровно ответил Грозный. – «Огненная льдинка» – парный Знак, приходит сразу к двоим. Одного мучает, сжигает изнутри, постепенно превращая в головешку, а другого… – Он зачерпнул холодной воды, плеснул себе на голову, медленно вытер и оглядел собравшихся вокруг путников: – А другого замораживает.

– Как такое возможно? – прошептала Куга.

– Тому, кто поймал «льдинку», это очень нравится, – продолжил Грозный, в упор глядя на Тыкву. – Холод подступает медленно, дарит удовольствие, не позволяет сообразить, что ты замерзаешь.

– Поэтому мы нашли Свечку в такой позе? – глухо спросила Привереда. – Ей было хорошо?

– Очень хорошо, – подтвердил Грозный, не сводя глаз с Тыквы. – И поэтому в девяти случаях из десяти спасают только одного: второго находят слишком поздно.

– Я не виноват, что поймал «огонь», – буркнул спорки.

– Я тебя не виню, – медленно произнес Грозный. – Я просто думаю, чем ты лучше?

– Или винишь себя!

– В чем?

– В том, что…

Тыкве очень хотелось выкрикнуть обвинение. Очень хотелось швырнуть Грозному: «Ты строил глазки Свечке, а спать пошел с Кугой! Тебя не оказалось рядом, и потому девчонка погибла! Ты сам это понимаешь и злишься!» Очень хотелось. Но в последний момент разум взял верх, и Тыква не позволил подлым словам вырваться наружу.

– Ты не сразу понял, что это Знак, – неожиданно спокойно сказал спорки. – Не сразу стал искать второго и потерял время. Но ты в этом не виноват. Свечка умерла до того, как я вас разбудил.

– Я не люблю терять своих людей, – помолчав, произнес Грозный.

И никто не стал спорить с тем, что он назвал их «своими».

– Ты меня спас, – тихо сказал Тыква. – Спасибо.

– Тебе жить, – непонятно ответил Грозный.

Некоторое время они молчали, задумчиво сидя на берегу шумной реки, а затем прозвучал вопрос Куги:

– Почему пришел Знак? Мы ведь не в Пустоте.

– Мы на Ахадире.

– Привереда говорила, – кивнул Рыжий. – Но что это значит? Что такое Ахадир?

– Ты можешь составить о нем собственное мнение, а не полагаться на чужое.

– Грозный! – К Привереде постепенно возвращалась былая уверенность. – Ты ведь прекрасно понял, о чем спрашивал Рыжий. Что ты знаешь? Что такое Ахадир?

Горы, деревья, быстрая река – это Ахадир. Обычная планета… по которой гуляют Знаки Пустоты. А так не бывает. Знаки не живут вне Пустоты. Не имеют права жить, потому что… Потому что это противоречит привычному мироустройству. Но ведь и люди не срастаются с камнями, не так ли? И не замерзают до смерти летней ночью. А значит, мироустройство дало трещину.

– Ахадир – легенда. И лет этой легенде очень много. – Грозный потер подбородок. – Судя по всему, никто из вас не связан с межзвездными полетами, иначе вы обязательно услышали бы о планете, на которой приходят Знаки. О планете, у луны которой есть собственный спутник. О планете, которая пришвартована к Пустоте.

– Цепари – известные выдумщики, – заметил Рыжий.

– Полностью с тобой согласен, – не стал спорить Грозный. – Но слухи на пустом месте не рождаются, хоть какое-то основание быть должно, и мы… И мы на этом самом основании оказались.

– Здесь кто-нибудь побывал?

– Я не помню, чтобы встречал таких.

Рыжий хотел задать очередной вопрос, но Привереда его опередила:

– Ахадир населен?

И попала в точку. В страшную, очень тоскливую точку.

«Ахадир населен?»

До сих пор путешественники пребывали под впечатлением от услышанного. Пытались осознать, что оказались на таинственной, самой загадочной планете Герметикона, однако практичная Привереда первой сделала из услышанного неприятный вывод и полезла за уточнениями.

– Населен?

– Я не знаю, – честно ответил Грозный.

– Кто захочет жить среди Знаков? – воскликнула Куга. – То же самое, что в Пустоте! – И зябко поежилась: – Бр-р…

– Да уж, мир так себе, – поддержал синеволосую Тыква.

– Опасный.

– Непредсказуемый.

– То есть мы здесь одни? – Привереда пронзительно посмотрела на Грозного.

Таинственные и легендарные планеты хорошо посещать на соответствующим образом снаряженном цеппеле, а еще лучше – на нескольких цеппелях. А еще лучше – на цеппелях класса АЭ: надежных, живучих, хорошо защищенных и вооруженных. С командой из матерых волков Астрологического флота. При такой поддержке даже самое опасное путешествие выглядит перспективно, можно даже сказать – интригующе. И нет ничего забавного в том, чтобы оказаться на краю Герметикона без обратного билета в кармане.

– Но если здесь нет людей и поселений, значит, нет и цеппелей. – До Куги только сейчас дошел печальный смысл вопросов Привереды. – Мы застряли?

– Ты не мог ошибиться? – угрюмо спросил Тыква.

– Луна с собственным спутником – весьма необычная примета, – ответил Грозный. – Я не помню, чтобы встречал нечто подобное раньше.

– Ты вроде вообще ничего не помнишь.

– О себе, но не о Герметиконе. – Грозный поднялся на ноги. – Нужно идти.

– Куда? – На глазах Куги выступили слезы. – Куда нам идти? Ты ведь сам сказал, что здесь никого нет!

– Я видел дым, – напомнил Грозный.

– И что?

– Если об Ахадире ходят легенды, значит, на нем кто-то бывал, – поддержал Грозного Рыжий. – Вполне возможно, Астрологический флот тайно изучает Ахадир, и мы наткнемся на экспедицию. Или…

Рыжий замолчал.

– Что «или»?

– Или планета не такая пустая, как это кажется Грозному. – Он сплюнул. – Больше нам надеяться не на что.

И снова камни, шум бурного потока и шаги. Монотонные шаги, что ведут… Шаги ведут вперед, просто вперед, потому что утренний разговор молотом жахнул по хрупкой надежде, оставив столь мизерный шанс на выигрыш, что любое казино Герметикона удавилось бы от зависти. Оглушенные путники не шли – брели вдоль реки, упиваясь собственными переживаниями. Они с радостью остановились бы, разлеглись на теплых камнях и принялись пересказывать друг другу свои горести, но боялись отстать от Грозного, который – единственный из всех – не потерял присутствия духа. Лысый шел впереди, почти не оборачивался и всем своим видом показывал, что ждать никого не будет. Сразу за ним семенила Куга и мрачно пыхтел Рыжий. А вот Привереда с Тыквой слегка отстали.