Красные камни Белого - Вадим Панов

– Смотри сама.

Скалистая стена резко уходила вправо, почти перпендикулярно реке, а между ней и склоном ближайшей горы образовалась небольшая и почти не заросшая деревьями долина.

В центре которой лежали останки цеппелей.

Точнее – не лежали.

До места катастрофы было не меньше лиги, но даже с этого расстояния путники отчетливо видели, что цеппели не завалились на бока, как должны были бы, а аккуратно стоят на земле, словно перенесенные в долину неведомым великаном. Трехсотметровые сигары сплелись прямым крестом, обшивка наверху разорвана, будто гигантский зверь царапнул по ней острым когтем, и местами опалена, торчат разломанные шпангоуты, а вот гондолы почему то остались целыми, не смятыми.

– Это наши цеппели? – тихо спросила Куга.

– Они столкнулись? – тут же поинтересовался Рыжий.

– Вероятно, – кивнул Грозный, отвечая на оба вопроса.

– В любом случае, ремонту они не подлежат, – угрюмо произнес Тыква.

Куга всхлипнула.

– Не будем торопиться с выводами, – предложил Грозный. – Если баллоны с гелием уцелели, можно попытаться разъединить корабли, подняться в воздух и запустить астринг.

– Разъединить? Ты смеешься? – Привереда нервно хрустнула пальцами.

– В цеппелях есть инструменты.

– Грозный прав: нужно пойти и посмотреть, – поддержал лысого Рыжий.

Но с места не двинулся. И не потому что боялся – просто ждал решения Грозного. Которое не замедлило последовать:

– Мы с Рыжим идем на разведку. Вы трое остаетесь здесь.

– Ждем чего?

– Нашего сигнала, – пожал плечами Грозный.

– А если с вами что-то случится?

– Уходите.

Мясо, завернутое в оставшуюся от Свечки рубашку, нес Тыква, там же, в свертке, лежал обсидиановый нож, но все понимали, что уходить в горы без Грозного равносильно самоубийству.

– Я пойду с вами, – предложила Привереда.

– Нет.

– Хорошо, нет, – неожиданно легко согласилась девушка. – Но что бы ни случилось, мы вас не бросим.

– Пусть так, – хмыкнул Грозный и стал неторопливо спускаться в долину.

Рыжий помялся, посмотрел на Тыкву, на Привереду, словно прощаясь, после чего поспешил следом.

– А что там может быть опасного? – протянул Тыква, глядя на удаляющихся спутников. – Звери? Люди?

– Или те, или другие, – подтвердила Привереда.

– У них есть пистолет.

– С четырьмя патронами.

– Грозный справится, – уверенно заявила Куга.

Привереда зло посмотрела на соперницу, но от комментариев воздержалась: в Грозном она тоже не сомневалась.

Трава в долине хоть и оказалась густой и высокой, идти почти не мешала. Почти, потому что поднимающиеся до колен стебли скрывали валяющиеся на земле камни. В самом начале пути Рыжий поскользнулся на одном, едва не упал – его поддержал Грозный, после чего разведчики существенно сбавили скорость.

– Думаешь, там есть выжившие? – поинтересовался Рыжий, нервно поглядывая на постепенно вырастающие громады полуразрушенных цеппелей.

– Скоро узнаем.

– Не сомневался, что ты ответишь именно так.

– Зачем тогда спрашивал? – равнодушно осведомился Грозный.

– Хотел разговор завязать.

– А-а…

Рыжий помялся.

– Я вот чего хотел сказать: следы на запястьях – муль его знает, откуда они взялись? И мы с тобой, возможно, не связаны никак… Я еще… Вот вчера, когда ты пистолет взял, я сначала испугался, но на секунду только. А потом вдруг понял, что ты меня не убьешь. У тебя пистолет в руках, а мне… а мне не страшно. – Рыжий тихонько выдохнул: – В общем, я, наверное, придумал лишнего про тебя и людей зря взбудоражил. – Пауза. – Извини.

– Ты верил в то, что говорил, – ровно ответил Грозный. – Я не в обиде.

– Вот и хорошо. – Рыжий заметно повеселел. – Для меня это очень важно.

– Потому что разочаровался в Тыкве?

– Э-э… – Такого оборота Рыжий не ожидал. Но сориентировался на удивление быстро, понял, что врать не следует, и ответил: – Я на спорки никогда особо не рассчитывал. Так, прощупывал.

– И что нащупал?

– Он действительно ничего не помнит.

– Замечательное открытие.

– И еще я думаю, что у Тыквы были какие-то дела с одной из наших девчонок, – продолжил Рыжий, не обратив внимания на язвительность Грозного. – Скорее всего, с Кугой.

– С чего ты взял?

– Пару раз я замечал, что Тыква буквально замирает, глядя на Кугу, шепчет что-то, и вид у него при этом такой, словно он пытается что-то вспомнить, но не может.

– Возможно, он давно не был с женщиной.

– Я думал и об этом, – хмыкнул Рыжий. – Но в его взглядах не было желания.

– Ты наблюдательный.

– Спасибо.

Чувствовалось, что Рыжему приятна похвала Грозного.

– Но сути дела это не меняет, – продолжил лысый. – Они могут оказаться любовниками, мужем и женой, деловыми партнерами – нам-то какое дело?

«Кроме того, что ты переспал с Кугой!»

Однако произнес Рыжий другое:

– Я не доверяю спорки.

– Ты наблюдательный, но слишком подозрительный. Сначала я, теперь спорки…

– Я извинился.

– Но ведь синяки никуда не делись, – рассудительно ответил Грозный. – И ты всегда будешь о них помнить.

– И буду считать тебя бамбальеро.

– Мой выстрел… – Грозный чуть улыбнулся, кивнул, показывая, что понимает, почему Рыжий сделал подобный вывод, но продолжил гнуть свою линию: – Разве бамбальеро не может быть преступником?

– Может, – согласился Рыжий. – Но сейчас я тебе доверяю, а потому… – Он откинул полу пиджака, вытащил из кобуры пистолет и протянул его Грозному: – В твоих руках от него больше проку.

– Пусть так. – Отказываться от оружия Грозный не стал – неизвестно, что ждет их на месте катастрофы.

– Нам надо держаться вместе, – закончил Рыжий.

Намек, кому именно «нам», был более чем прозрачен, однако Грозный его проигнорировал:

– Нам всем следует держаться вместе. Всем пятерым. А теперь помолчи.

«Сигары» обоих цеппелей были большими, по триста метров каждая, не меньше, при соответствующей высоте, и сейчас эти серебристые громадины выросли перед путниками во всем своем величии, полностью заслонив горы. И если издалека казалось, что цеппели врезались друг в друга, то теперь, подойдя вплотную, путники поняли, что это не так. Точнее, не совсем так. Столкновение кораблей, если то, что с ними произошло, можно было назвать столкновением, не привело к разрушению, а породило невероятный, невозможный результат – цеппели срослись. Гигантские, стоящие крестом «сигары», плавно перетекали одна в другую, и на месте схождения путники не заметили ни трещин, ни разломов. Казалось, что некий шутник взял да и выстроил причудливый, неспособный к полету аппарат.

– Хня спорочья!