Я возвращаюсь за тобой - Гийом Мюссо

— Это тебе, тут все деньги, что ты посылал Джимми в течение десяти лет. Эквивалент твоего месячного перечисления на его счет: восемьсот долларов в месяц вначале, затем по две тысячи долларов, когда тебя начали показывать по телевизору…

Итан поставил сумку на пластиковый стол. Мариса продолжала:

— Можешь пересчитать, тут все точно — сто сорок восемь тысяч долларов. Именно в такую сумму ты оценил свою провинность? Именно это помогало тебе спать спокойно? А ты как думал? Что тут все только и ждут твоей милостыни, чтобы выжить?

Он попытался ее успокоить, но бесполезно.

— Тебе, наверно, было забавно играть в доброго самаритянина?

— Я просто хотел вам помочь, — попытался оправдаться Итан.

— Но ты не должен был нам помогать! Захотел уйти, так иди до конца, старина: надо было порвать отношения окончательно! Но нет, на это тебе мужества не хватило…

Мариса схватила сумку и потрясла ей перед его лицом.

— Ты знаешь, у меня сейчас каждый доллар на счету, я по уши в долгах, у меня наверняка отберут дом, но я предпочту лучше сдохнуть, чем прикоснуться к твоим деньгам!

Охваченная гневом, она открыла сумку и перевернула ее, освобождая сотни купюр, которые полетели, подхваченные ветром, как туча диких птиц.

— Если ты действительно хочешь мне помочь, Итан, привези мою дочь и моего мужа. Это все, о чем я тебя прошу.

Ветер внезапно опять сменился дождем. Вдалеке залаяла собака.

Сраженный неумолимыми словами Марисы, Итан спустился по лестнице и пошел по Хоуп-стрит обратно к своей машине.

Испуская дикие крики, баскетболисты, покинувшие площадку во время грозы, гонялись как сумасшедшие за купюрами, которые ветер носил, словно опавшие листья.

Укрывшись под навесом автобусной остановки, девушка с компьютером молча смотрела на них. Она прижимала к груди книгу. На обложке романа была напечатана черно-белая фотография: сороковые годы, одинокая и грустная молодая женщина.

Хрупкое благословение от Карсон Маккалерс…

22

ОГНИ ГОРОДА

Есть потухшие звезды, которые продолжают сверкать, потому что их свет попал в ловушку времени.

Дон Делимо

Сегодня

20 ч 45 мин

Участок автострады штата Нью-Йорк

Ночь уже давно наступила.

Итан, словно в лихорадке, гнал машину в направлении к Манхэттену, методично следуя указателям по ограничению скорости. Каждые две минуты он бросал обеспокоенный взгляд на экран телефона в ожидании оптимистичного сообщения от Шино Мицуки о состоянии Джесси. Тремя часами раньше он получил лаконичный текст: СОСТОЯНИЕ СТАБИЛЬНОЕ — ОПЕРАЦИЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ. Он на ходу позвонил в больницу, но врач не взял трубку.

Разговор с Марисой глубоко его затронул. С годами она сосредоточила на нем все свои обиды, всю свою горечь и все свои поражения, дошло до того, что она отказывалась признавать за ним даже право отцовства на дочь. Но он смог бы ее переубедить. Его не было рядом в первые пятнадцать лет жизни Джесси, но он собирается посвятить ей теперь. Еще не поздно. При условии, что они выживут в этот безумный день.

Итан притормозил и взял левее, чтобы не пропустить поворот на Со-Милз-Паркуэй.[54] Указатель уровня бензина давно уже моргал, и пришлось сделать остановку на бензоколонке. Пока служащий занимался его «Мазерати», он побежал в туалет, чтобы плеснуть себе воды на лицо. В голове вертелся один и тот же вопрос: что он сделал бы пятнадцать лет назад, если бы Джимми рассказал ему, что Мариса беременна? Возвратился бы в Бостон, чтобы взять на себя роль отца, или остался в Сиэтле, продолжая свою новую жизнь?

Он долго смотрел на свое отражение в зеркале, висевшем над умывальником, как если бы ответ был написан в складках его морщин, в отблесках его глаз или складках губ. По правде говоря, он не знал. Невозможно переписать историю. Кто может с уверенностью сказать, как бы он повел себя в иных обстоятельствах? Никто…

Не найдя удовлетворительного ответа, он вышел из туалета и бросил монету в аппарат с горячими напитками. Бензоколонка была украшена в духе Хэллоуина: оранжевые гирлянды, тыквы со свечками, шляпы колдунов, страшные маски из фильма «Крик». Возле журналов стоял последний том «Гарри Поттера», остальные занимали весь отдел книг, затмевая даже звезду Стивена Кинга. Итан взял горячий капучино и выпил перед тем, как ехать дальше в ночь. Его беспокоило только одно: побыстрее добраться до больницы, чтобы оказаться рядом со своей дочерью. Он зажег …надцатую сигарету. «Завтра брошу. Если я останусь жив, на этот раз брошу, клянусь». — И он открыл дверь машины.

Уже на подъезде к Манхэттену машина стала проявлять первые признаки недомогания: то же шипение виниловой пластинки, что и в прошлый раз. Итана это не особенно удивило: раз день повторялся, ничего удивительного, что с «Мазерати» происходят те же неприятности. Все прошло хорошо, ему повезло, и машина смогла довезти его до Бостона и вернуться обратно. Поскольку до его дома было ближе, чем до больницы, он понадеялся, что есть шанс добраться до приморского курортного комплекса, прежде чем машина окончательно сдохнет. Если это получится, он сможет пересесть на мотоцикл, который он держал в одном из маленьких гаражей в глубине паркинга.

* * *

— Не жарко, да?

Итан только что вышел из машины, радуясь тому, что удалось доехать благополучно, и повернулся на голос, который обращался к нему.

Сильный удар кулака пришелся прямо в печень, и у него перехватило дыхание. Второй удар в челюсть свалил его с ног. Квадратные лица в черных очках и агрессивность церберов — два Терминатора подняли его и скрутили ему руки.

Банда Джардино! А я о них уже и забыл!

А вот они о нем не забыли.

Несмотря на холод, у Серба под смокингом по-прежнему не было рубашки. Для начала он нанес Итану сильный удар кулаком в область желудка.

— Мисс Джардино ждет свои деньги уже две недели, — сообщил он, наклонив голову.

— Хорошо, твою пластинку уже начало заедать!

Наемник нахмурился, не понимая смысла реплики.

Чтобы скрыть тревогу, он сжал кулак и предупредил:

— Умоешься кровью!

Наносить удары — вот это он действительно умел.

— Ты будешь очень долго умываться кровью!

С первых же ударов Итан почувствовал слабость. Его тело еще хранило следы предыдущего избиения. Но этот нюанс ускользнул от громилы, который лишь удвоил свой пыл. Избиение было тем более легким, что Итан был связан по рукам и ногам, с обеих сторон сдерживаемый двумя Голиафами, одновременно демонстрировавшими совершенство тисков и дробильной машины.

И тут все изменилось. Кто-то, скрывавшийся между двумя автомобилями, вдруг метнулся из тьмы и бросился на Серба, опрокинув его разъяренным ударом кулака.

События приняли неожиданный оборот. Чтобы помочь патрону, обе гориллы разом ослабили хватку, и Итан рухнул на асфальт. Рот в крови, заплывшие веки, безвольное тело на асфальте — он смотрел, ничего не понимая, на то, что происходило перед его глазами. Кто этот тип, возникший ниоткуда? Почему бросился к нему на помощь? Он с трудом поднялся и сощурил глаза. При избиении он потерял контактную линзу и теперь почти не видел в темноте. Ничего неожиданного — его «спасителя» эти звери просто уничтожали. Бой с такими противниками невозможно выиграть, если у тебя нет оружия. Занятые другим делом, три амбала сразу забыли про Итана, и тот целых нескольких секунд имел возможность сбежать. Шансом, однако, не воспользовался, ведь он не мог бросить…

Джимми!

Он оцепенел. Это был Джимми!

Джимми — это его утюжили сейчас эти дорожные катки.

Есть бои, которые невозможно выиграть, если у тебя нет оружия.

Наемник выпрямился и двинулся к нему, поправляя свою ковбойскую шляпу. В руке он держал нож со стопором, который открыл одним щелчком.

Щелчок произошел и в голове Итана.

…если у тебя нет оружия…

Как же он не вспомнил об этом раньше? Он сунул руку в карман и выхватил пистолет Джесси, который подобрал с мостовой после несчастного случая. Он навел оружие на уровне ног, но он никогда в жизни не стрелял, не умел целиться, не знал про отдачу и…

Первый выстрел случился как бы сам собой, второй последовал за ним.

Серб испустил крик, схватился за бедро, затем — за колено, а потом рухнул на землю. Потрясенные непредвиденным отпором, оба подручных отпустили Джимми, чтобы помочь боссу, которого они поспешили оттащить в их полноприводный «Хаммер». Между выстрелами и стремительным бегством троицы, сопровождавшимся взвизгом шин, не прошло и двадцати секунд.