Клеточник, или Охота на еврея - Григорий Самуилович Симанович

Президента РФ от 23 января 2008 г. руководителем Федерального комитета правопорядка назначен Мудрик Федор Захарович.

Мудрик Ф.З. родился 22 марта 1964 года в Круглогорске Московской области в рабочей семье. Закончил Суворовское училище в Москве. Прошел пусть от младшего офицера до полковника. Служил в рядах спецслужб. С 1997 по 2003 года работал за рубежом. С 2003 года — руководитель одного из подразделений внешней разведки РФ, заместитель руководителя Службы внешней разведки.

Холост, детей нет».

Вадик Мариничев откинулся в кресле и загрустил. Это все, что опубликовано официально. Не считая, конечно, бесчисленных заметок с комментариями о новом назначении — в наших и зарубежных СМИ. Но кроме оценок создания ФКП — одобрительных у нас или панических в инопрессе — и разного рода домыслов и догадок, основанных на других домыслах и догадках, — ничего. Почти ничего. Ни единого интервью. Ни одного репортажа о визите. С пару десятков сообщений типа «состоялась официальная встреча руководителя ФКП и руководством ФБР (МВД Монголии, антитеррористического центра Италии и т. д.) Совершенно ясно: все, что несло хоть какую-то внятную информацию, содержало хоть какие-то достоверные детали его жизни, либо вычищено спецами Комитета защиты информации, либо убрано теми же, кто выкладывал, от греха подальше.

Стоп! Суворовское училище. Туда очень часто берут детей — сирот. Допустим, к 74-му, десяти лет от роду, он лишился отца и матери или только одного из родителей. У матери могла оставаться девичья фамилия, но отец-то был Мудрик.

Искать в газетном хранилище Государственной библиотеки? Это прорва времени, а шанс ничтожен. Он бы рискнул, но со службы пока не уволили, висели другие дела. Рвануть в Круглогорский архив — засветка стопроцентная. Да и, можно подумать, до него не пытались. Стало быть, там пусто. Фамилию матери и данные на Мудрика-отца наверняка убрали из Круглогорского ЗАГСа и вообще из архивов. Вопрос — зачем? Ушел из семьи? Преступник? Сомнительные связи? Если темные пятна, сам и дал такую команду верным людям?

Стоп! А может, он и не Мудрик вовсе! И не Захарович, и не Федор? Нет, надо рискнуть в Круглогорске. Ничего другого в голову не приходит.

Он придумал, как и где искать. Это был вариант с двойной подстраховкой.

На следующее утро, доложив, что едет по одному из дел на окраину Москвы, Вадик отправился в недалекий, ныне уже немаленький подмосковный город. Он рассудил просто: более или менее полные списки горожан, прописанных там хотя бы с 1964 по 1985, имелись у службы, которая уже в те годы существовала не только в столицах, но и во многих крупных населенных пунктах. Называлась «Горсправка» или примерно так. Нынче все компьютеризировано, но в Сети этого нет — понятное дело. Однако картотека могла сохраниться в виде бумажного архива. И на нее по халатности могли не обратить внимания те, кто «стирал» прошлое Мудрика. Судя по тому, как скрупулезно они убирают следы, такая промашка маловероятна. Но чем черт не шутит…

Нужен был человек, работавший в советские годы в архиве горсовета, а ныне живой и на пенсии. Версия была наготове.

Такого старичка Вадим нашел через городскую библиотеку. Скучающей за стойкой девушке Наине с глазами цвета зрелых маслин и черными же локонами до плеч Вадик, неотразимо улыбнувшись, представился Андреем из Санкт-Петербурга. Знает, что родной его дядька по фамилии Ребров Иван Сергеевич (сходу придумал) в былые времена работал в этом городе каким-то советским начальником невысокого ранга. Мама, сестра его, давно потеряла с ним связь. Перед смертью просила найти, повидаться, но ни адреса, ни телефона нет.

Наина понятливо кивнула, ненадолго скрылась в лабиринтах стеллажей и милостиво притащила старый справочник учреждений и организаций Круглогорска с фамилиями руководителей горкома партии, городского Совета и многих хозяйственных и бытовых служб. Вадик быстро нашел нужные страницы. Отдел организации услуг населению почти все те годы возглавлял некий Бандуров Игорь Савельевич. Замом у него трудился Дороднов Михаил Львович. Все! Если померли, надо придумывать что-то другое.

Вадик посетовал девушке Наине, что, мол, такая жалость, фамилии не нашел. И попросил телефон горсправки. Получив его и одарив восточную красавицу поцелуем в ручку, Вадик из телефона-автомата сделал звонок. Услуга, как и ожидалось, оказалась платная, уличный автомат здесь «не канал». Узнав адрес, Вадик через десять минут подъехал к небольшому, весьма невзрачному зданию, где левое крыло, судя по стрелке на вывеске, занимала искомая контора.

Полная блондинка в окошке «Информационной службы Круглогорска» приняла деньги и через пять минут выдала адрес и телефон Дороднова Михаила Львовича. Бандурова, увы, в базе не оказалось. Велик был соблазн поинтересоваться, как и когда создавалась сама база, но Вадик сдержался. Это могло вызвать подозрения и лишние вопросы.

По дороге ему пришло в голову сравнение, заставившее улыбнуться: Остап Бендер добывает в славном городке Старгороде у архивариуса Варфоломея Коробейникова ордера на заветный гарнитур Гамбса.

Дверь открыл давно не брившийся юноша в донельзя потертых рваных джинсах, замызганной, расстегнутой до пупа ковбойке и шлепанцах на босу ногу. От юноши разило убийственной смесью, возможно, всех спиртосодержащих жидкостей, что имелись в ассортименте славного города Круглогорска.

— Добрый день, мне бы Михаила Львовича повидать.

— Он тебе зачем? — с хамоватым вызовом поинтересовался парень, нетвердо стоявший на ногах.

Вадик начал плести про покойную матушку, дядю и моральный долг, но тотчас прочел в мутных глазах юноши, что ему все это по фене — лишь бы обломилось на бутылку. Вадик немедленно воплотил мечту в реальность. Парень сунул стольник в задний карман и провел его за пыльные потертые портьеры в узкую комнатенку, где задернутые грязно-серые шторы обеспечивали тоскливый полумрак. На диване лежал человек с высохшим, как у мумии, белесым лицом. Его неподвижный взор устремлен был в потолок, «декорированный» лоскутами сухой отслоившейся штукатурки и бурыми разводами — орнаментом, созданным временем и протечками.

— Говори громче, он глухой, — предупредил юноша и проорал уже для больного: «Дед, я в магазин, а это мужик хороший, кореш мой, ты ему помоги, ага!» — и испарился.

Вадик представился и повторил легенду, стараясь говорить отчетливо и звучно. Старик не менял позы, словно и не замечал присутствия постороннего. Наконец, разомкнув сухие губы, заговорил не слишком