Сердце Аспида: Жена поневоле (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas"

И ведь было о чём.

Но только запнулась на греческих сказаниях, жена погрустнела:

— А я разбила вазу…

— Амфору, — поправил бегло. — Если есть ручка или две, это уже амфора.

— Да-да, прости, запамятовала. Скажи, а правда в тех краях живут такие существа?

— Нет.

— А женщины… они все вот такие стройные?

— Женщины везде разные. Есть высокие, есть низкие, худые и полные… Это всего лишь изображения…

— А волосы… у них интересно плетённые?

— У богатого сословия — да, — бурчал, закинув руки за голову и глядя в потолок.

— Люд смуглый? А что Геркулес жил?.. — заваливала и заваливала меня вопросами. — А жёны правителей очень красивые? — голос Вольхи надломился, и я сделал глупость, обернулся, хотя до сего упорно не смотрел, дабы не искушать судьбу. Но как глянул на жену, так и пропал. Разве могла хоть одна женщина с Вольхой красотой сравниться?

Не-е-ет. Она затмевала собой весь свет. Улыбкой чистой. Светом глаз. Румянцем на щеках.

— Очень, — шепнул не в себе, таращась на жену, точно на богиню. Ежели другие просто красивы то моя — самая желанная к тому же.

Вольха нахмурилась. Сморгнула растерянно, а я на губы её уставился, дико желая поцеловать. Уж не ведаю, что она испытывала окромя страха, но губы облизнула, словно искушала, соблазняла, провоцировала.

— Хочешь, со мной полететь в следующий раз? — Воздух из меня с выдохов выпорхнул. Не понял сразу, что это я молвил.

— Хочу, — кивнула, точно зачарованная Вольха, и это был мой крах.

Я проиграл себе и Аспиду, потянулся к ней.

Широко раскрытыми глазами следила за мной жена, но только в миллиметре от неё губ оказался, шикнула:

— Такова в этот раз цена?

Замер я, с дико грохочущем сердцем.

— Нет у этого цены, — плохо голосом владел. — Просто хочу…

— Меня не спросив, желаю ли я?

— А ты…

— Ежели НЕТ! — упредила вопрос. — Что ж… за так возьмёшь в путешествие? — сощурилась колюче.

— Возьму, но условия всё равно будут. И это не для ублажения, а дабы неприятностей не нажить там, куда захочешь слетать.

Жена заулыбалась, словно я уже подарок сделал:

— Ещё и выбрать дозволишь?

— Говори.

— Тогда… — перечислила такое количество стран, что я опешил:

— Не велик ли размах? — но в груди жарко было. Аспид от гордости за жадность любимой урчал точно сытый кот.

— Сам ведь сказал, мир… — не робела жена. — А я так… не жить ведь, чуть глянуть на тех, о ком слышала и читала.

— Добро, — кивнул удовлетворённо. — Так тому и быть, слетаем, закрепим учение. А теперь спи, жена, тяжко мне твою близость без тепла выносить! — но ещё рядом был. Ждал, что одумается и дозволит поцелуй. Но зажмурилась Вольха, к моему сожалению… лишь сердечко точно подсказало, что такой счастливой ОНА ещё не была.

— Вот и договорились, — буркнул, откидываясь на подушку. — Я тогда подумаю, как лучше это устроить, да распланировать.

Вольха

— Через несколько дней отправимся, — новость обрушил уже за завтраком Дамир. Я и напомнить боялась. Вдруг передумал, а тут полезу со своими желаниями. — Ежели не передумала, — добавил мягче Аспид и на меня глаза вскинул в ожидании.

Затаилась я в предчувствии радости, не сдержала улыбки:

— Конечно не передумала, только… — взгляд потупила, — жду, что ты всё же что-то затребуешь с меня за это. Не бывает ничего просто так. А С тобой так тем более, — прикусила язык, коря себя за излишнюю откровенность.

— Сказал же, ничего… — Недоверчиво подняла глаза. Смотрел Аспид так, словно проглотить хотел. Меня тотчас жаром окатило, под ложечкой засосало, а внизу живота беспокоило приятное томление.

Ох, и странно я себя чувствовала.

И чем дольше близ мужа была, тем меньше себя и своё тело понимала.

Два дня сама не своя ходила. Как чумная улыбнулась, углы сшибала, в мыслях тягучих утопала, и только занятия с Аспидом и разговоры с Керием меня на землю немного возвращали.

— Спи уже, — прорычал Дамир в последнюю ночь, когда изворочалась вся, а сон так и не шёл.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Прости, — проскулила виновато, — волнуюсь я. Тебе оно привычно, а я от одной мысли покоя не ведаю…

Посопел Дамир задумчиво. Встал с постели и комнату покинул. Уж решила, что ушёл от меня в другую комнату, но муж воротился с подносом. Две чаши знакомые и крупная амфора посередине.

Молча налил и мне, и себе:

— На вот, тёплое. Успокоит, уснёшь быстро. Да и сама помнишь, — пробурчал тихо.

Отказываться от вина не осмелилась. Чего уж там, понравилось оно мне, зачем себя лишать такого удовольствия. Тем более, муж сам предлагал. Ему виднее, можно или нет.

— Спасибо, — благодарно приняла чашу, но отпила только, когда Дамир первый глоток сделал и мне жестом показал, чтобы не медлила.

Ох, и вкусное оно было, чуть терпкое, и вместе с тем сладкое. Осушила бокал в несколько глотков. Муж посмеялся моей жадности, но ничего укоряющего не сказал. Забрал чашу и опять забрался в постель.

Я смежила глаза, прислушиваясь к расползающемуся теплу в теле. Как мысли становились тягучими и пустыми. Как меня распирало от благодарности к мужу. К его пониманию и терпению.

— Ежели хочешь, — охрипло шепнул Дамир, и его глаза во мраке ночи загадочно зеленью полыхнули, — помогу… уснуть, — нечто зловещее в предложении прозвучало. Такое… не смертельное, но непристойное, что сглотнула сухим горлом:

— Как? Сказку расскажешь?

— И сказку тоже, но ты только не брыкайся, — таинственно прошурчал Аспид. Вот теперь жар по телу пронёсся, волнение в груди. Затаилась, глаза крепко сомкнув будто казни ждала… Но не пыталась сбежать, а именно ждала, что он собирался делать.

— Жила была княжна, — аккурат его мягкому, низкому голосу по телу побежали предательские мурашки. — Было ей отроду пятнадцать весён, когда купаясь с прислужницами в реке, едва не утопла.

— Это правдивая история аль?..

— Чшш, — носом по щеке чиркнул Дамир и слова в горле застряли.

— Но спас её водный царь. Полюбил он её сразу, потому и не убил, — мне на ухо лился шёпот Аспида, вскрывая какие-то неизведанные затворки в душе. Обнажая новые чувства и рождая непристойные желания, от которых горела точно в огне. — И была меж ними договорённость… — Смутно слышала, что он говорил, я на ощущениях зависла. И чем вольнее рука Дамира по моему телу гуляла, тем больше глохла и слепла. — Согласилась княжна…

— Ах, — позорно всхлипнула. Не то потребовала, чтобы прекратил, не то, чтобы поцеловал… и это желание разыгрывалось всё сильнее… Какого же было моё разочарование, когда крупная, чуть шершавая ладонь от бедра по талии вверх до груди скользнув, замерла у самого напрягшего до боли полушария. Ровно под ним. На рёбрах. На гране накрыть… Но так дразняще, что ёрзнула, телом вымаливая ласки, кою бы ни в жизнь не озвучила в голос.

— Воротилась домой княжна, — свой рассказ продолжал муж. Не сразу вспомнила, о чём речь. — А через несколько лет, к ней свататься прибыл князь заморских земель. Забыла княжна об обещании царю вод, и согласила на брак…

— Разве это порядочно? — не своим голосом уточнила.

— Потому и попал корабль в сильный шторм, — шумно дышал в меня Аспид. И только тогда меня пронзило волной удовольствия, когда ладонь к коей уже попривыкла, наконец, преступила грань… и всё же накрыла мою несчастную грудь.

Аккурат с моим позорным и томным всхлипом, Дамир и губы мои пленил. Коротко и голодно. Только проглотил очередной стон, я задрожала крупней, застенала протяжней от того, что его рука с моей грудью творила.

— М-м-м, — тонула в ярких ощущениях.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Тут всё смешалось: и дурман вина, и дурман чар Аспида.

И я беспробудно в этом кружилась, плыла… всхлипывала и стонала под напором алчного рта мужа, бессовестно меня искушающего и ласками и поцелуями. И когда уж сознание померкло, разомкнул уста, напоследок за губу ощутимо прикусив.