Молчаливая роза - Кейси Марс

— Постараюсь. Обещаю вам, Девон.

Он оглянулся, увидел приближавшегося Майкла и сделал глоток из бокала, который тоже не выпускал из рук.

— Я позвоню вам в понедельник.

— Прекрасно.

Быстро улыбнувшись на прощание, он ушел.

Девон смотрела ему вслед дольше, чем следовало. Почему-то запомнилось, как отражался верхний свет в его волнистых иссиня-черных волосах. Он был выше ростом большинства мужчин в зале, но она подумала, что даже не будь этого, Стаффорд все равно казался бы выше всех…

— Я принес тебе еще бокал шампанского, — сказал Майкл.

Она вздрогнула от неожиданности и покраснела, словно провинилась перед ним. Впрочем, что за ерунда! Майкл уже ушел из ее жизни. С этим решено.

— Спасибо.

— Так ты решила, какую картину покупаешь?

— Да. Мне понравилась вот эта. — Она указала на рабочих на пляже.

— Тогда, может, сразу заплатишь за нее и поедем? Клифф и Глэдис будут рады, если мы заскочим к ним. Посидим, выпьем немного…

Девон едва удержалась, чтобы не застонать. Хороших, приятных людей в окружении Майкла было не так уж много. Большинство его коллег вело свирепую борьбу за повышение по службе. Даже их жены принимали участие в этой битве. Но Корбины были из самых оголтелых карьеристов.

— Клифф и Глэдис — мистер и миссис «Деловая Америка»…

— Брось, Девон, будет тебе. Не такие уж они зануды. Кроме того, они по нам соскучились.

Внезапная догадка пришла в голову Девон. Девушка обернулась к Майклу.

— Наверно, ты не сказал им, что у нас с тобой произошло? Они все еще думают, что мы помолвлены?

— А что сообщать-то? Сообщать нечего. Мое кольцо еще у тебя. Разве не так? Остынь, Девон, успокойся. Все образуется, вот увидишь.

Девон настороженно взглянула на него. Майкл всегда был самоуверен, но не в такой степени, как сейчас. Вечно он что-то замышлял, строил планы, но прежде она не обращала на это особого внимания.

Девон заплатила за картину и распорядилась, чтобы покупку доставили ей домой на следующее утро.

Когда они с Майклом вышли на улицу, она сослалась на головную боль и попросила отвезти ее прямо домой.

— Что за капризы, Девон? Клифф и Глэдис дико обидятся. Нужно щадить их чувства.

У Клиффа и Глэдис вообще нет чувств, подумала она, однако не произнесла этого вслух.

— Прости, Майкл, но я не готова к этому визиту.

В такси они ехали молча, а когда прибыли к ее дому, Майкл вместе с Девон вошел в уютно освещенный, теплый вестибюль.

— Может быть, я поднимусь с тобой, пропущу стаканчик?

— Я уже сказала, Майкл: я себя неважно чувствую.

Его песочного цвета брови стянулись к переносице, лицо приобрело плаксивое выражение.

— Ладно, на той неделе я тебе позвоню.

— Хорошо, — сказала она. Завтра же я тебе напишу письмо, популярно объясню, что между нами все кончено, и верну это чертово кольцо.

— Спокойной ночи, Девон. — Он попытался чмокнуть ее, но девушка увернулась.

— Спокойной ночи, Майкл.

Поднимаясь в лифте, Девон удивлялась, что хорошего находила в Галвестоне раньше, и думала, как мог бы повернуться этот вечер, если бы ее проводил до дому Джонатан Стаффорд.

Глава 8

Джонатан стоял у окна в гостиной квартиры Акеми. С двенадцатиэтажной высоты он видел внизу миниатюрные автомобильчики, забившие ярко освещенную ленточку улицы, и тысячи людей, сновавших по тротуарам как муравьи, толкаясь или проскакивая мимо друг друга, но никогда не взаимодействуя. Жизнь каждого из них протекала так же отчужденно от прочих, как и жизнь самого Джонатана. Впрочем, он сам этого хотел.

А над освещенной полоской улицы в черной, как тушь, тьме промозглого, холодного ноябрьского вечера мерцали мириады огней…

— Ты уверен, что не хочешь немного выпить? — спросила Акеми. — Это помогло бы тебе расслабиться.

Она еще не сняла с себя отделанное золотом черное бархатное платье, в котором была в галерее «Бесстрашие», но Джонатан уже вытащил заколки из ее волос, чтобы тяжелые черные пряди свободно упали на обнаженные плечи девушки.

— Нет, я сегодня и так выпил больше, чем следовало.

Он смотрел из окна и, о чем бы ни думал, неизменно возвращался к событиям этого вечера.

Погруженный в свои мысли, Стаффорд направился к дивану, устало опустился на него и вытянул перед собой длинные ноги.

— Она очень недурна…

— Кто? — Джонатан, разом очнувшись от своих дум, обернулся. Он отлично понимал, о ком идет речь.

Акеми только улыбнулась.

— Девон Джеймс. Она писательница?

— Да. И довольно известная.

Акеми подошла и начала массировать ему плечи. Ее маленькие пальчики умело разминали точки напряжения в переплетениях мускулов и сухожилий.

— А тебя влечет к ней. Такого давно не было. — Она расстегнула пуговицы его рубашки, крошечная ладонь скользнула под белую накрахмаленную ткань и принялась гладить волосатую грудь. Когда японка наклонилась, чтобы прикусить ему мочку уха, длинные черные волосы Акеми защекотали щеку. — Советую закрыть глаза и представить, что я — это она.

— Что? — Джонатан вздрогнул, но от такого предложения у него по телу прошла легкая дрожь.

— А что, это может оказаться весьма волнующим. — Акеми безразлично пожала плечами, давая понять, что ничуть не обидится. Пальцы ее тем временем нежно подергивали курчавые черные волосы на его груди. — Ты только вообрази, какая она высокая, прелестная, какие у нее мягкие, красивые губы. Вообрази, что это она тебя ласкает, а не я. — Вторая рука залезла ему в брюки и занялась его низом. — По тому, как ты смотрел на нее, я думаю, тебе нетрудно будет это вообразить.

Она взялась за молнию, но Джонатан поднялся с дивана.

— Не надо.

Акеми выпрямилась, проницательно посмотрела на него и спросила:

— В чем дело?

Он не ответил.

— Джонатан! — Беспокойство, прозвучавшее в голосе Акеми, заставило его остановиться, но лишь на миг. Затем он шагнул к креслу и протянул руку к темно-синему пиджаку, висевшему на спинке.

— Я всего лишь предложила тебе побаловаться, — сказала она, подходя к нему сзади. — Мы ведь с тобой уже играли в такие игры. Помнишь?

— Помню. — Мало было игр, в которые они не играли. Акеми знала десятки способов привнести дополнительную пикантность в искусство наслаждения. — Нет, ты ни в чем не виновата. Просто я…

Он надел пиджак и застегнулся.

— Я надеюсь, ты не уйдешь? На улице ужасная погода, да и поздно уже.

Уходить он не собирался, но нервничал сильнее, чем до прихода сюда. Забавы с Акеми не принесли бы ему никакого облегчения.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});