Эхо далекой битвы - Диана Торнли

Она рассмеялась.

— Вряд ли вас, Лухан, можно назвать беспризорником. Вы для нас все равно, что член семьи. Рада, что вы снова с нами. Надеюсь, полет прошел хорошо? Проходите и садитесь, сейчас будем обедать.

За обедом говорили на общие темы, потом детей отправили заниматься. Серворобот принес из кухни чашки и чайник.

— Мы надеялись, что Дарси и Тристан вернутся вместе с вами, Лухан. У них все в порядке?

— Да, спасибо, — ответил адмирал, принимая чашку из рук хозяйки. — На Топаве они чувствуют себя как дома. Понемногу привыкают ко всему, так что мне показалось, что им лучше остаться, а не тащиться со мной.

— Наверное, так действительно лучше, — сказала Гизель, передавая чашку Хирону. — Помнится, Дарси показалась мне больной. Как она сейчас?

— Выздоровела, — Лухан сделал глоток. — Сказала, что собирается вернуться в медицинскую школу, и я ее в этом поддерживаю. Пока еще, правда, не решила, куда именно обратиться.

— Я бы посоветовала САИ, — задумчиво произнесла Гизель. — Там очень высокий уровень. А как она приспосабливается к новым технологиям? Когда она была здесь, я заходила к ней несколько раз, показывала, что и как работает.

— Успехи есть, — сказал Лухан. — Конечно, в нашем доме на Топаве технология осталась на том уровне, к которому привыкла Дарси. Она удивилась, что там все еще функционирует.

Гизель улыбнулась.

— А как Тристан? Он ведь, кажется, был ранен?

Лухан кивнул.

— Да, его пытали. И физически, и психологически. — Он сделал еще глоток. — Его все еще мучают кошмары. Мне часто кажется, что сын боится меня. А иногда он просто испытывает мое терпение.

— Это нормально, — заметил Хирон. — Хиррелу уже почти семнадцать, он опытный эксперт по этой части.

Лухан улыбнулся.

— Тристан начал заниматься по специальной программе и неплохо справляется. Он ведь так и не получил никакого образования, если не считать короткого периода пребывания в Айри Сити, когда он был заложником. Дарси говорит, что обучила его в детстве по стандартной системе, но дальше этого дело не пошло. — Он вздохнул. — Ему многое придется наверстывать. После недолгого молчания Гизель спросила:

— А вы то сами как, адмирал? Справляетесь?

Он поднял голову. Женщина была намного

моложе его, моложе даже Дарси, но сейчас в ее голосе звучали почти материнские нотки.

— Сейчас лучше, — Лухан сдержанно улыбнулся. — Поначалу было тяжело, мы плохо понимали друг друга, даже ругались. Понадобилось немало терпения, особенно в отношениях с Трисом… Кое от чего пришлось отказаться. — Он усмехнулся.-

Например, от привычки работать по вечерам и оставлять ботинки там, где снял.

И тут же голос его зазвучал серьезно, торжественно.

— Ради Дарси я бы отказался даже от службы, если бы это потребовалась. Без сожалений. Она заслужила это. У нас еще остаются проблемы, мы еще не притерлись друг к другу, на это уйдет некоторое время. Но скажу откровенно: я сейчас счастливее, чем тогда, когда мы только познакомились… Думаю, что и она тоже.

— Я рада, — сказала Гизель. — Передавайте ей от меня привет.

— Конечно.

* * *

Когда адмирал вошел, в квартире было темно и прохладно, даже как-то пусто. Раньше, до возвращения Дарси и Тристана, этого не ощущалось.

Выйдя на кухню, чтобы переключить компьютер на другой режим, Лухан увидел, что на панели мигает лампочка сообщения.

«Наверное, что-нибудь связанное с предстоящими слушаниями» — подумал он.

— Перевести сообщения на настольный экран, — приказал Лухан, решая, стоит ли приготовить себе чашку чая.

Из всех поступивших посланий лишь одно было официальным и напоминало о том, что слушания по вопросу договора начнутся на следующий день. Четыре других были от Дарси. Каждое начиналось словами: «Мой дорогой Лух», дальше подробно описывались события дня, в конце: «Я тебя люблю. Я по тебе скучаю».

Все они напоминали те звуковые письма, которые Дарси присылала ему на Тоху во время Войны Сопротивления, когда дела шли особенно плохо. Тогда в них были и поддержка, и юмор, и любовь, которые помогали заполнить пустоту. Эти произвели на него такой же эффект.

Лухан нажал кнопку распечатки.

«Только два месяца», — вспоминал он, наблюдая за выползающими из принтера листами и удивляясь тому, что смог обходиться без Дарси двадцать пять лет.

Потом он сел за стол и неторопливо написал ей длинное письмо. И лишь затем принес из кухни чашку и вставил в ридер микрочип, переданный Хироном.

* * *

— Ассамблея Объединенных Миров приступает к слушаниям по законопроекту номер 6401, внесенному на рассмотрение мифосийской делегацией и касающемуся вопроса о предоставлении военной помощи Исселу.

Хождения и разговоры быстро прекратились, все поспешили занять свои места. На трибуну поднялся досточтимый Симус Тросвиг, Глава мифосийской делегации и автор законопроекта. Полный, с редеющими рыжеватыми волосами и носом-картошкой, Тросвиг, тяжело опершись на подиум, приступил к рассмотрению билля.

Лухан, знакомый с содержанием доклада, слушал оратора не очень внимательно. Зародившееся в нем накануне подозрение только усилилось: предложения предусматривали продажу современных боевых кораблей и систем Исселу и совместное командование всеми силами, направленными против мазуков.

«Только через мой труп!» — подумал Лухан, когда в первый раз прочел этот документ.

Он уже знал, что реакция остальных членов Директората Обороны идентична его собственной. Все предыдущие заседания носили живой, иногда даже бурный характер.

Правда, еще большей горячностью отличались проходящие в этот момент у Здания Объединенных Миров демонстрации. Протестующие — в основном ветераны войны с Исселом — скандировали: «Нет помощи Исселу!», «Пусть Иссел заплатит за все!» и не расходились даже ночью.

Адмирал, хотя в душе и разделял их чувства и опасения, не одобрял такой способ выражения протеста.

Однако все эти призывы не проникали в зал заседаний и не мешали Тросвигу излагать свои взгляды.

Зная, что ему придется выступать в качестве эксперта. Лухан еще раз просмотрел документ, делая пометки.

Следом за главой мифосийской делегации слово предоставили министру обороны Иссела, весьма представительному чернокожему мужчине по имени Ниоро Энн Борит. Выступающий окинул аудиторию долгим внимательным взглядом.

— Леди и джентльмены! Члены Ассамблеи Объединенных Миров и Директората обороны, — начал он. — Прежде всего я хочу выразить свое сожаление, разделяемое всем нынешним правительством Иссела, по поводу событий, благодаря которым мы оказались в данной ситуации. Этот конфликт, разрешенный ныне, последовал вопреки желаниям народа Иссела и большинства тех, кто правит им. Это же относится и к союзу с Бакалским Поясом, — продолжал Борит. — Многие представители как военных, так и гражданских кругов предупреждали губернатора Реньера о возможных негативных последствиях этого шага. Их самые мрачные прогнозы сбылись, поставив нас сейчас в очень сложное положение. Однако тогда от них просто отмахнулись. Более того, некоторые из проголосовавших против были наказаны.

Предпринятое покойным губернатором Реньером недавнее нападение на систему Объединенных Миров привело к тому, что ныне Иссел обладает лишь третьей частью тех оборонительных сил, которые были в его распоряжении до начала войны. Проще говоря, у нас нет возможности изгнать мазуков из нашего сектора. — Борит еще раз оглядел собравшихся. — Всего за два рейда рабовладельцы-мазуки захватили более 73 тысяч мужчин, женщин, детей. Восемь тысяч из них составляют дети в возрасте до десяти лет. Местонахождение и условия содержания всех этих людей остаются неизвестными.

Слушая министра, Лухан чувствовал, как к горлу подступает комок, как напрягаются мышцы спины и плеч, как сжимается сердце.

— …Судьба нашей родины зависит от того, какое решение вы примете, — сказал в заключение Борит. — Но помните, что это решение определит также и вашу судьбу. — Он помолчал. — Я выражаю глубочайшую благодарность за то, что вы позволили мне принять участие в этих слушаниях. А теперь я готов ответить на ваши вопросы.

Вопросов было немного, и министр ответил на них с той же четкостью и уверенностью, которые, похоже, являлись его отличительной особенностью.

Перед Луханом выступили еще четверо, и наконец очередь дошла до него. Поднявшись на подиум, он взглянул на экран за спиной и откашлялся.

— Леди и джентльмены, — начал он. — Директорат обороны Объединенных Миров принимает во внимание рекомендации по скорейшему одобрению проекта предоставления военной помощи Исселу для отражения угрозы вторжения мазуков. Однако Директорат придерживается мнения, что законопроект, предлагаемый мифосийской делегацией, выходит за рамки необходимого и фактически ведет к задержке освобождения Иссела. Особую озабоченность вызывает пункт о продаже Исселу наиболее современных кораблей и систем вооружения. Само намерение вполне логично — поощрить Иссел и возложить на него часть бремени по своему освобождению. Но та агрессивная политика, которую он проводил на протяжении последних 26-ти лет, не позволяет рассматривать вопрос о любой продаже боевых систем.